- Слушай, ты мне жрать мешаешь! - возмутился Геринг. - Давай или говори, или вешай трубку.
- Пончика убили. Сережу, то есть.
- Сережу… То есть как это - убили?
- Обычно, ножом убили. Пять ножевых ран. Труп был обнаружен между домами недалеко от набережной, лежал на куче мусора.
- Откуда сведения?
- Мне позвонил Майк Хайдеггер, ну, этот черный полицейский, которого мы прикормили, и сообщил, что у них объявили об этом убийстве.
- Но кто мог? Ведь Сережа и пальцем никого, и к нашим делам никак…
- А самое главное, - перебил Геринга Крокодил, - у него под рубашкой нашли записку.
- Какую еще записку?
- Обычную, бумажную. И в ней написано - «Привет от Знахаря».
- Что-о? - взревел Геринг и вскочил с кресла, опрокинув стол. - От Знахаря?
- Да, от Знахаря.
- Блядь! От Знахаря… Так, быстро ко мне. И всех наших собери. Мигом, мухой, одна нога здесь…
- Понял, - ответил Крокодил и повесил трубку.
- От Знахаря… От Знахаря, - бормотал ничего не понимающий Геринг, - но как же так? Ведь Сережа совсем ничего…
Геринг посмотрел на трубку, которую он все еще держал в руке, потом швырнул ее на пол и стал с остервенением топтать, выкрикивая:
- Ну, блядь, Знахарь! Ну, гнида! Прав был Крендель насчет этого Знахаря… Сука! Блядь! Ну все. Кранты тебе, пидар одноглазый. Все. Я тебя достану, петух залетный. Ой, достану!
Он пыхтел и брызгал слюной до тех пор, пока трубка не превратилась в кучку раздавленной пластмассы и цветных проводков. В это время открылась дверь и в кабинет просунулся привлеченный шумом Малюта. Геринг посмотрел на него безумными глазами, потом шумно выдохнул и сказал:
- Закрыть ресторан. Если есть посетители - выгнать на хуй. На дверь - табличку «закрыто». Быстро!
Малюта кивнул и исчез.
Геринг рухнул в кресло и, тяжело отдуваясь, пробормотал:
- Ну, Знахарь! Ты у меня кровью умоешься, бля буду.
* * *
Было пять часов утра, и далекий океанский горизонт уже начал наливаться розовым цветом, говорящим о том, что там, вдали, в прохладном голубом небе скоро покажется край огромного огненного шара.
- Вот и Ричмонд проехали, - сказал Знахарь и зевнул. - Долго еще?
- Миль шестьсот, - ответил Костя. - Это примерно тысяча километров, а по времени - часов восемь.
- Я уже всю задницу отсидел, - пожаловался Знахарь и опустил стекло.
В салон микроавтобуса «Додж» ворвался свежий ветерок.
Знахарь взял рацию и, нажав кнопку, спросил:
- Ну как вы там, не уснули еще?
В рации раздался шорох, затем щелчок и бодрый голос Петрухи ответил:
- Ни в коем случае. Мы тут как огурчики. Разве что Малой уснул. Я в зеркало смотрю, а его телега едет как-то странно.
Рация зашипела, и голос Малого возмущенно произнес:
- Это кто тут тебе уснул? Просто Колян разлил «кока-колу» и теперь ползает под ногами, вытирает.
По хайвэю, повторявшему береговую линию Атлантического океана, мчалась небольшая колонна машин. Впереди, в «Додже», ехали Знахарь с Костей и двое крепких ребят. За ними следовал «Линкольн», в котором сидели четверо, а замыкал колонну натуральный «Лендровер», более подходящий для поездок по бездорожью Африки. В «Лендровере» ехали еще пятеро бывших гвардейцев Алекса. Все сопровождавшие Знахаря люди, не считая, конечно, Кости, раньше принадлежали к нью-йоркской группировке, которой руководил Алекс, а после его смерти они, не сомневаясь ни минуты, перешли под начало Знахаря. Он имел беседу с каждым из них и объяснил некоторые вещи, о которых они прежде и не догадывались. Например, что гнуть пальцы - неприлично, а в слове «звонит» ударение ставится на букву «и».
Вчера, посоветовавшись с Костей, Знахарь решил перебраться в другое место. Надеяться на то, что их фазенда в Гринвидже не засвечена, уже было нельзя, и поэтому, потыкав пальцами в карту Восточного побережья и поспорив немного, они решили направиться в Джексонвилль, который находился в самом основании продолговатого полуострова Флорида. Это была территория Геринга, но Знахарь рассчитывал до времени оставаться в тени, и то, что он намеревался устроиться прямо под боком у своего врага, было хитрым тактическим ходом, придуманным Костей.
- Тут по карте, - вмешался Петруха, - через пятнадцать миль будет большая заправка с кормежкой. Может, остановимся, похаваем да и косточки разомнем? Что скажешь, Знахарь?
Знахарь с усилием выгнул спину и подумал, что насчет косточек Петруха определенно прав.
- О'кей, уговорил, - вздохнул он.
В рации послышался радостный вопль Петрухи:
- Привал, пацаны! Ништяк!
Знахарь усмехнулся, выключил рацию и поправил черную шелковую повязку, которую носил вот уже второй день по причине того, что пустая левая глазница воспалилась, и он не мог безболезненно вставить на место искусственный глаз.
Костя, сидевший рядом с ним, положив ноги на приборную панель, широко зевнул и сказал:
- А остановиться нужно, это точно. Иначе можно проснуться на больничной койке или, того хуже, в морге. Мы ведь, считай, почти тыщу верст отмахали.
- Типун тебе на язык, - возмутился Знахарь, - болтаешь невесть что!
- С каких это пор ты стал суеверным? - Костя изобразил удивление.
- Я вовсе не суеверный, просто не надо притягивать неприятности. Один мой знакомый все говорил про педиков, про то, как они друг друга в очко тянут, а потом на рыбалке упал с обрыва - и прямо жопой на торчащую корягу. Хорошо так вошла, мокрая, знаешь ли, скользкая такая… Ну, его зашили, конечно, но с тех пор он об этих делах не то что говорить, а даже слышать не может.
- Ну-у-у, - развел руки Костя, - это же совсем другое дело.
- А ни хрена не другое. Короче - ты понял.
- Понял, - Костя огорченно кивнул, - вот всегда так - стоит человеку получить хоть какую-то власть над другими, он первым делом начинает затыкать рты. Известное дело, проходили…
- Тебе заткнешь, пожалуй… - буркнул Знахарь и, откинувшись на подголовник, закрыл глаза.
Через десять минут Злодей, сидевший за рулем, объявил:
- Подъезжаем к заправке. Ага, вижу «Макдоналдс»! Вот и покушаем заодно.
Злодей никогда не «жрал», не «хавал» и даже не «ел». Он всегда только «кушал», а весу в нем было сто тридцать килограммов, и никакого жира.
Знахарь открыл глаза и увидел, что они приближаются к просторной и совершенно пустой стоянке, в одном углу которой виднелась заправка с множеством колонок, а в другом красовался стеклянный барак, над которым на высокой мачте был закреплен жестяной гамбургер размером с их микроавтобус. Это и был тот самый «Макдоналдс», на который были устремлены хищные взгляды сидевших в трех машинах русских братков. «Додж» остановился, рядом с ним встали «Линкольн» и «Лендровер», и из машин стали, не торопясь, выбираться молодые крепкие люди, лица которых отнюдь не светились добротой и любовью к ближнему.
