– А Дон Билз говорит, что это прыщ такой.
– Дон Билз – он просто… глупый. По лицу Молли пробегает
гримаса. Кажется, ей очень хотелось сказать другое слово.
– А мне все равно не нравится, – говорит Ральфи. – Пусть это
даже седло феи.
– Мне лично очень нравится, – отвечает Молли. – Но если тебе
оно не будет нравиться, когда ты станешь старше, мы отвезем тебя в Бангор и там
его удалят. Сейчас это умеют. О'кей?
– А сколько лет мне для этого должно быть?
– Десять тебя устроит?
– Слишком долго ждать. Я тогда буду старым! Звонит телефон,
и Молли снимает трубку.
– Да?
В магазине у телефона за кассой Кэт Уизерс. Тем временем
работает одна Тесе Маршан. Очередь все еще приличная, хотя и поредела с началом
бури. Те, что остались, обсуждают вызов полиции к дому Кларендон, и в зале
стоит возбужденный гул.
– Наконец-то! – говорит Кэт. – Я уж до тебя десять минут
дозваниваюсь.
(Во время всего следующего разговора ясно, что Молли почти
бессознательно контролирует свои реплики, задавая не все вопросы, которые ей
хотелось бы – у маленьких кувшинов большие уши.) – Я выходила на террасу,
раздавала детей родителям. Что случилось, Катрина?
– Я… это… ты не пугайся там, но к нам тут пришла весть, что
на острове убийство. Старая Марта Кларендон. Майк я Хэтч туда поехали.
– Что? Ты уверена?
– Сейчас я вообще ни в чем не уверена – у нас тут целый день
в магазине дурдом. Уверена только, что они туда поехали и что Майк просил меня
тебе позвонить и сказать, что все под контролем.
– А это правда?
– А откуда мне знать? Наверное, да… ну, в общем, он сказал,
чтобы я тебе позвонила, пока никто другой не позвонил. Если увидишь Мелинду
Хэтчер…
– Она только что здесь была с Энджи Карвер. Они
кооперируются – ездят на одной машине по очереди. Ты ей можешь позвонить домой
минут через пятнадцать. – Ветер на улице завывает уже с привизгом, и Молли
оборачивается на звук. – Нет, лучше через двадцать.
– О'кей, – отвечает Кэт, но у Молли есть еще вопрос.
– А не может быть, что это… ну, не знаю. Шутка? Розыгрыш?
– Звонил Робби Билз. Как ты думаешь, он мог шутить?
– Да, понимаю.
– И он сказал, что человек, который это сделал, еще там. Не
знаю, велел бы Майк тебе это говорить, но я считаю, у тебя есть право знать.
Молли жмурится, как от боли. Может быть, ей действительно
больно.
– Молли? – окликает ее Кэт.
– Сейчас я приеду в магазин, – говорит Молли. – Если Майк
приедет раньше, попроси его меня подождать.
– Не думаю, чтобы ему понравилось…
– Спасибо, Кэт, – ставит точку Молли и вешает трубку раньше,
чем Кэт успевает что-нибудь произнести. Она поворачивается к Ральфи, который
все еще изучает свою родинку в зеркале. Сейчас он придвинулся к самому стеклу и
очаровательно косит. Молли улыбается ему так натянуто, что лишь четырехлетний
ребенок может поверить этой улыбке. Ее лицо затуманено тревогой.
– Ну что, большой мальчик? Поедем в магазин и посмотрим, как
там папа? Хочешь?
– К папе? Ура!
Он спрыгивает со стула, но вдруг останавливается и
подозрительно смотрит на Молли.
– А на чем? Наша машина в снегу буксует. Молли срывает с
вешалки его одежду и начинает его туда спешно запихивать. И фальшивая улыбка с
ее лица не сползает ни на секунду.
– А, тут всего-то четверть мили. А вернемся мы с папой на
вездеходе, потому что сегодня он рано закроет магазин. Как тебе?
– Отлично!
Она застегивает молнию его куртки, и мы видим ее
встревоженное лицо.
Шторм усиливается; становится непросто выдерживать напор
снега… но никто не ушел от дома Марты Кларендон. Робби Билз подошел к Майку и
Хэтчу. Пистолет все еще у него в руке, но на задержанном наручники, и Робби
несколько успокоился и опустил ствол вниз.
Майк открывает заднюю дверь своей машины. Она оборудована
для перевозки одичавших и больных животных. Пол – голая сталь. Между этим
отсеком и задним сиденьем сетчатая перегородка. На стене пластиковая поилка с
трубкой.
– Ты его туда хочешь? – спрашивает Хэтч.
– Разве что ты будешь сидеть с ним нянькой на заднем
сиденье.
Хэтч просек ситуацию и говорит арестованному:
– Залезай.
Линож не залезает – по крайней мере, не сразу. Вместо этого
он оборачивается на Робби. Робби это все равно.
– Помни, Робби, что я тебе сказал. Ад – это повторение.
Робби нервно заявляет:
– Он кучу наговорил какой-то ерунды. По-моему, он
сумасшедший.
Линожу приходится сесть, скрестив ноги и пригнув голову, но
это ему, очевидно, ничуть не мешает. Он все еще улыбается, руки в наручниках
похлопывают по коленям. Майк закрывает дверь. И спрашивает у Робби:
– А откуда он знает, как тебя зовут? Ты ему сказал?
Робби прячет глаза:
– Не знаю. А вот что я знаю – что ни одному нормальному
человеку не придет в голову убивать Марту Кларендон. Я с тобой сейчас поеду в
магазин и помогу тебе все это выяснить. Надо будет связаться с полицией штата…
Майк перебивает:
– Робби, я знаю, что тебе это против шерсти, но придется
тебе дать мне заняться этим делом. Робби ощетинивается.
– Я менеджер этого города – напоминаю на случай, если ты
забыл. Я несу ответственность…
– И я тоже. И в городском уставе наши области
ответственности четко разделены. Как раз сейчас ты нужен Урсуле в мэрии куда
больше, чем мне в офисе констебля. Поехали, Хэтч.
Майк отворачивается от разъяренного менеджера.
– Слушай, ты! – орет ему вслед Робби. Устремляется за ним, и
вдруг соображает, что теряет лицо перед дюжиной своих избирателей. Рядом стоит
миссис Кингсбери, приобняв за плечи перепуганного еще Дэви Хоупвелла. За ними
стоит Роберта Койн и ее муж Дик и смотрят на Робби с непроницаемыми лицами
игроков в покер, что, впрочем, не может скрыть до конца их насмешливого
презрения.
Робби останавливается и сует пистолет в нагрудный карман. И
все еще с бешенством говорит:
