– Слишком ты много о себе воображаешь, Андерсон!
Майк не обращает внимания. Он открывает водительскую дверцу
вездехода, и Робби, видя, что они сейчас уедут, пускает последнюю стрелу из
колчана:
– И убери плакат со своего проклятого манекена! Это не
остроумно!
Миссис Кингсбери зажимает себе рот рукой, чтобы не
хихикнуть. Робби не видит – наверное, к счастью для нее. Вездеход «Службы
острова» трогается с места, вспыхнув хвостовыми огнями. Он едет вверх по улице,
к магазину и находящемуся там офису констебля.
Робби стоит, ссутулясь, и все еще дымится. Потом
оборачивается к группе людей на снежной улице.
– Ну? Чего вы тут собрались? Давайте по домам! Спектакль
окончен!
И идет против ветра к своему «линкольну».
Молли с Ральфи едут в машине, и мы видим слева впереди огни,
а еще – две качающиеся клетки для омаров.
– Ма! Вот магазин! Ура!
– Ура – это точно, – отвечает Молли. И сворачивает к
парковке перед террасой.
Теперь, уже доехав, Молли понимает, что это было опасно… но
кто мог думать, что так много снега выпадет так быстро? Она выключает мотор и
позволяет себе на секунду расслабленно навалиться грудью на руль.
– Эй, мам? Что с тобой?
– Ничего, все нормально.
– Ма, ты меня выпусти, ладно? Я к папе хочу!
– Не сомневаюсь. – Молли открывает дверь.
Вездеход сворачивает налево и направляется к магазину сквозь
густеющий снегопад. В машине Хэтч спрашивает:
– Майк, так что мы с ним будем делать?
– Приглуши свою громкость, – вполголоса говорит Майк. И у
Хэтча сразу делается виноватый вид. – Позвоним в казармы полиции штата в
Мачиасе – тут Робби был прав, – но в такой каше мы, пожалуй, вряд ли сбудем его
с рук.
Хэтч бросает сомневающийся взгляд на окно, покрывающееся
снежной шубой. Ситуация все сложнее и сложнее, а Хэтч – парень простой, и в
сложностях не очень разбирается. Они продолжают разговор тихим голосом, чтобы
Линож не услышал. Говорит Майк:
– Робби сказал, что там был включен телевизор. Я его слышал,
когда мы с тобой были в холле. А ты?
– Поначалу слышал. Погоду передавали. Наверное, он его…
Хэтч замолкает. Он вспомнил.
– Слушай, Майк! Она же была лопнувшая! Трубка там лопнула ко
всем чертям. И он не мог этого сделать, когда мы были в холле. Когда трубка
лопается, она же бабахает! Мы бы услышали. – Майк кивает. – Наверное, это было
радио…
Это почти вопрос, но Майк не отвечает. Они оба знают, что
это было не радио.
Линож в своем загоне для скотины улыбается. Чуть видны
кончики его клыков. Линож знает, что они знают… и как бы тихо они ни говорили,
он их слышит.
Вездеход проезжает мимо парковки (автомобильчик, на котором
приехали Молли и Ральфи, уже засыпан свежей шубой снега) и сворачивает на
дорожку, ведущую в обход и в тыл здания.
Камера показывает нам с дальнего конца дорожки, как машина
пробивается через снег, светя фарами. Она добираются до занесенного заднего
двора, и камера отъезжает назад. Над ведущей на разгрузочную площадку дверью
надпись:
ТОЛЬКО ДЛЯ ДОСТАВКИ
ВХОД В ОФИС КОНСТЕБЛЯ ЧЕРЕЗ МАГАЗИН
Туда и подъезжает машина, задним ходом подавая к двери. Для
такой работы площадка вполне приспособлена – а Майку с Хэтчем есть чего
доставить.
Они выходят и обходят машину с двух сторон. Хэтч опять
нервничает, а Майк свои нервы держит под контролем. И когда они подходят к
задней дверце машины, спрашивает:
– С предохранителя снял?
У Хэтча вид сначала удивленный, потом виноватый. Он снимает
ружье с предохранителя. Майк с револьвером в руке удовлетворенно кивает:
– Вот теперь ты на высоте.
У края разгрузочной площадки – ступени. Хэтч поднимается и
стоит там с ружьем наизготовку. Майк отпирает заднюю дверцу и отступает на шаг.
– Выходите на площадку. Не приближайтесь к моему… напарнику.
Это звучит в духе телепередач, и Майку становится самому
неудобно. Впрочем, в этих обстоятельствах слово «напарник» вполне уместно.
Линож выходит, неуклюже согнувшись, и тем не менее изящно. И
улыбается все той же неуловимой улыбкой – углами губ. Хэтч отступает, давая ему
место, и Линож поднимается по ступеням. Он в наручниках, а они вооружены, но
Хэтч все равно его боится. Линож стоит в летящем снегу абсолютно непринужденно,
как человек в собственной гостиной. Поднявшийся за ним по ступеням Майк роется
в кармане штанов. Вытаскивает связку ключей, находит ключ от задней двери и
протягивает Хэтчу. Его револьвер слегка опущен, но смотрит на Линожа. Хэтч
нагибается и сует ключ в замок. Линож – мы видим его крупным планом – очень
внимательно наблюдает за Хэтчем, и в его глазах мелькают проблески черноты.
Майк – теперь крупным планом он – хмурится. Что-то заметил?
Но слишком быстро меняется план, чтобы можно было сказать наверняка. Мы смотрим
на дверь.
С ней возится Хэтч, пытаясь повернуть ключ. Что-то хрустнуло
– и у него в руках только связка ключей. Общий план.
– Ах ты, трам-тарарам! – восклицает Хэтч и начинает стучать
по двери кулаком. – У основания обломился! От холода, наверное.
А внутри на складе стоит конторский стол, ящики для папок,
факсовый аппарат и коротковолновая рация, а на стене висит доска объявлений. В
углу – камера, отгороженная решеткой. Довольно прочная на вид, но типа «сделай
сам». Исключительно временное помещение для воскресных пьяных и хулиганов на
полставки.
Мы слышим, как колотит в дверь кулак. Голос Хэтча кричит:
– Эй! Есть там кто-нибудь! Откройте!
Вид снаружи. Майк говорит Хэтчу:
– Брось. Обойди вокруг и открой изнутри.
– То есть как? Ты хочешь, чтобы я оставил тебя с ним одного?
У Майка наконец прорывается напряжение:
– Разве что ты видишь где-то радом Супермена!
– Но мы можем его отвести…
– Через магазин? Где половина острова закупается перед
штормом? Вряд ли. Короче, давай.
Хэтч бросает неуверенный взгляд, потом начинает спускаться
по ступеням.
