Я запутался и начал с самого начала.
Я – у Игроков.
Они отстранили меня от операции с кокаином.
Ага! Может быть, они просто хотят подержать меня тут, пока разберутся с этим делом, а потом отпустят? Но зачем тогда эта белая камера, зачем вся эта клоунада с бесшумным подсовыванием подноса с едой, с открывающейся стенкой, за которой был душ?..
Ничего не понимаю.
Если Наринскому нужно было дезактивировать меня на некоторое время, он мог просто оставить меня с Ритой в каком-нибудь спокойном месте, на острове, в конце концов, да и все тут! Или, может быть, Наринский решил изъять Знахаря из общества навсегда – тогда проще было бы меня застрелить или отравить… И кормить через амбразуру не надо! Еще и сигареты дали…
А может быть, он все-таки решил меня уничтожить, а сердобольная Рита уговорила его не делать этого? Но она же понимает, что лучше сразу убить, чем заставить человека из года в год, из десятилетия в десятилетие разглядывать свои стареющие и покрывающиеся морщинами руки, свое умирающее тело…
Что-то здесь не так.
За такими не совсем приятными размышлениями прошло еще часа два.
Я выкурил полпачки и вконец запутался в предположениях и вариантах своего непонятного будущего.
Сейчас бы пивка, тоскливо подумал я, и тут где-то вверху послышался электрический щелчок. Я так и подскочил от неожиданности. Посмотрев на потолок, я не обнаружил на нем ничего нового. Матовая белая поверхность и четыре маленьких камеры слежения по углам. Я совсем забыл о них, а ведь наверняка все это время кто-то внимательно следил за мной. Понятное дело, не за тем, как я сидел на унитазе или ел, а за тем, каким было мое лицо во время всех этих моих размышлений. Впрочем даже идиоту было бы понятно, о чем будет думать человек в моем положении.
Вот его разбудили, дали умыться, накормили и оставили в покое. И никаких намеков на то, чтобы объяснить где он и что его ждет. И этот человек естественным образом начинает размышлять на строго определенную тему. Размышления отражаются на его лице. И опытный психолог, следя за ним, сможет определить, что происходит у этого человека внутри. Понятное дело, можно сохранять каменную неподвижность мимики, но она-то ведь тоже говорит о многом…
Щелчок повторился, и в камере раздался странный, какой-то совсем не человеческий голос. Было впечатление, что ко мне обращается робот. Сначала я не понял, в чем дело, а потом вспомнил, что существуют приборы, которые обезличивают голос и вообще могут придать ему любое звучание. Иногда нечто подобное можно услышать на музыкальных записях.
Голос сказал:
– Константин Разин, вы находитесь в специальном изоляторе, принадлежащем известной вам организации. Инициатором помещения вас сюда является Владилен Наринский. Вопросы, касающиеся местонахождения этого изолятора и сроков вашего пребывания здесь, останутся без ответа. Вы можете задавать любые другие вопросы и получите на них ответы в зависимости от того, будет ли в этом смысл.
Голос умолк, и я понял, что над потолком имеется еще некоторое пространство, где и был, судя по всему, установлен динамик.
Да, блин, интересно получается…
«В зависимости от того, будет ли в этом смысл!»
Это для кого, для них, что ли?
Я закурил и, перебравшись поближе к унитазу, чтобы стряхивать в него пепел, уселся на пол, опершись спиной о стену.
Выпустив дым в потолок и представив себе, что он угодил прямо в нос моему невидимому собеседнику, я подумал и спросил:
– Который час?
– Ответа не будет.
Понятно. Ничего другого и не следовало ожидать. Ладно, тогда попробуем по-другому.
– Кто вы? – спросил я и глубоко затянулся. После небольшой паузы прозвучал ответ:
– Лично я – ваш персональный наставник. Вы можете называть меня Наставником.
– Наставник… Интересно… Вы – Игрок? – Да.
– Зачем я здесь?
– Здесь будет решена ваша дальнейшая судьба.
– Вы считаете себя вправе решать мою судьбу? – Да.
Однако строго…
Я бросил окурок в унитаз и закурил следующую сигарету.
Тут мне в голову пришла оригинальная мысль, и я ехидно спросил:
– Я могу получить пиво?
– Да.
Я был уверен в том, что мне откажут в такой идиотской просьбе, но вышло совсем по-другому. И я не нашел ничего лучше, чем ляпнуть:
– Это что, исполнение последнего желания приговоренного к смерти?
– Возможно.
Да-а-а… Тут не забалуешь!
– Что значит – «возможно»? – поинтересовался я. Голос ответил:
– Это будет зависеть от результата наших бесед.
– Вы сказали – бесед. Вы собираетесь беседовать со мной долго и упорно?
– Все зависит от ваших ответов на мои вопросы.
В двери открылось отверстие, и я увидел две бутылки пива, стоявшие на уже знакомом мне белом подносе. Рядом с ними имелся пластиковый стакан.
Поднявшись с пола, я забрал поднос, и амбразура закрылась.
Посмотрев, каким пивом решили побаловать меня Игроки, я возликовал.
Это был мой любимый «Грольш». Но я обрадовался не сорту пива, стал бы я восторгаться из-за такой ерунды. Это был знак. Это была Рита. Только она могла позаботиться о том, чтобы мне выдали именно «Грольш».
И, значит, сейчас она сидит рядом с этим долбаным Наставником и, глядя на экран монитора, видит меня.
Я нагло посмотрел в черный глазок камеры и сказал:
– Спасибо, Рита. В ответ – тишина. Ага, значит, я угадал.
Но тут мне в голову пришла мысль о том, что это вовсе не Рита, а хитрый Наринский решил подсунуть мне мой любимый сорт пива, и теперь, видя, как я обрадовался своей фантазии, сидит и хихикает, сволочь…
А ответа нет специально для того, чтобы я мучился, думая – угадал или нет.
Радость, на короткий миг охватившая меня, пропала, и я с испорченным настроением снова уселся рядом с унитазом.
Видели бы меня сейчас урки – сидит, парашу обнимает.
Вспомнив про них, я поморщился. Да пошли они в жопу!
Я открыл пиво и, проигнорировав стакан, присосался к горлышку.
Ну что же, пока жить можно, а дальше – увидим.
– Наставник, – я не удержался и рыгнул, – простите… Вы сказали – мои ответы на ваши вопросы. Ну так давайте, задавайте ваши вопросы.
Некоторое время он молчал, потом прозвучал вопрос:
– Кто вы? Я удивился:
