– Но вы хотя бы уверены, что груз прибыл именно в Питер? – спросил Беркут, который слушал Знахаря чрезвычайно внимательно.
– Абсолютно. Гарсиа с Альвецом выбыли из игры совершенно неожиданно и не успели связаться со своими людьми, чтобы изменить план действий. Так что все остается по-прежнему, и груз должен быть именно здесь. А мы должны его найти раньше, чем какая-нибудь случайность разрушит наши планы.
– Да уж, ситуёвина… – вздохнул Беркут.
Тут в разговор вступил Санек по прозвищу Старый.
– Четыреста тонн груза – не иголка, – уверенно сказал он, – найдем. Сколько это будет по объему?
Василь Иваныч с готовностью вытащил калькулятор и стал считать, бормоча себе под нос:
– Так… Если принять удельный вес кристаллического кокаина за полтора, тогда получается… – он быстро щелкал кнопками, – двести шестьдесят шесть, считай – двести семьдесят кубометров. Это значит… Если объем трейлера… Нет, трейлер столько не потянет. Та-а-ак… Короче – семь железнодорожных вагонов, а если в трейлерах…
– Успокойся, Василь Иваныч, – прервал его вычисления Стилет, – Миша сказал, что мы должны встретить груз, а это значит, что и перегружать его на сушу – тоже наше дело. Так что груз до сих пор на воде. Ведь через океан его не на поезде везли, так ведь?
Знахарь посмотрел на Стилета и кивнул.
Урка, а понимает, подумал он и сказал:
– Все верно. Груз еще на воде, и наша задача – найти его.
Стилет налил себе водки, понюхал ее зачем-то и, поморщившись, выпил.
– Какая гадость эта ваша заливная водка, – сказал он и сочно захрустел маринованным огурчиком.
– Значит так… – задумчиво произнес Беркут, – тогда – морской порт. Кто у нас там есть?
– Ну как кто? – удивился Стилет. – Акакий Акакиевич, кто же еще!
Все засмеялись, а Стилет, увидев, что Знахарь непонимающе смотрит на веселящихся авторитетов, пояснил:
– Да была у него смешная история с шинелью… Потом расскажу. А его на самом деле Игорем звать.
И весело покрутил головой, как видно, вспоминая забавные подробности этой истории.
– Ну что же, – Василь Иванович оглядел присутствующих, – тогда надо побеспокоить Акакия. У меня с ним хорошие дела имеются, так что… Так что мне с ним и говорить.
– Вот и хорошо, – подытожил Стилет, – на этом пока и остановимся.
Он посмотрел на Знахаря и сказал:
– Да, Миша, задал ты нам задачку! Знахарь развел руками и ответил:
– Зато если решим ее, сам понимаешь.
– А если не решим, – Стилет усмехнулся, – будем утешаться тем, что очистили Город от наркотиков. Правда, очень скоро все опять будет по-прежнему, но это уже не наша забота.
– Да ладно тебе, Федорыч, – успокаивающе сказал Беркут, – все будет путем. Я верю тому, что говорит Миша. А иначе зачем бы он тебя побеспокоил?
– Все верно, – Стилет вздохнул, – все верно… Но труды нам предстоят – ого-го!
– Это точно, – подтвердил Знахарь, – а самое главное, нам нельзя забывать, что масштаб операции выходит далеко за рамки Города. И нам предстоит завоевывать всю Россию. А ведь в каждом городе имеется хозяин этой темы. И это пахнет войной.
Стилет остро посмотрел на Знахаря.
– А вы, Майкл Боткин, соображаете, ничего не скажешь. И, говорите, раньше никаких таких дел не было?
– Ни боже мой! – Знахарь решительно повел ладонью. – Исключительно законопослушный гражданин.
– Ладно, – Стилет усмехнулся, – ты, Миша, не подумай чего… Захочешь, сам потом расскажешь о себе. А пока – молчу и не пристаю с вопросами. Каждый человек имеет право хранить свои тайны.
– Не понимаю, о чем это ты, – Знахарь пожал плечами.
– Ну, не понимаешь – и ладно, – Стилет согласно кивнул. – Значит, так – деловой разговор окончен, Василь Иваныч займется Акакием, а я предлагаю перейти к необязательной части нашей конференции. Как насчет поросенка с кашей?
– И это правильно, – голосом Горбачева сказал Старый, – что-то я проголодался. А с какой кашей?
– Вот подадут, тогда и узнаешь.
Стилет нажал на кнопку под столом, дверь открылась, и он сказал появившемуся на пороге официанту:
– Давай горячее.
Глава 14 УВАЖАЕМЫЕ ЛЮДИ
Игорь Игоревич Сердобольский был в дирекции Пароходства далеко не последним человеком. И уважали его не только за то, что он занимал высокий пост, а еще и за умение решать проблемы, которые время от времени возникали в таком важном и щекотливом деле, как морские перевозки. А поскольку Пароходство и Морской Порт, как Ленин и Партия – близнецы-братья, то Игорь Игоревич с легкостью улаживал любое недоразумение и там и там, особенно если в этом были заинтересованы такие же высокопоставленные, как и он сам, сухопутные люди.
Вор в законе Стилет, понятное дело, высокопоставленным не был, но влиятельность криминалитета вполне можно было сравнить с весом городской управы, поэтому Сердобольский охотно поддерживал с ним отношения, основанные на взаимной выручке и поддержке.
Был Сердобольский знаком и с Василь Иванычем, тоже вором в законе, тоже авторитетным человеком, и не проходило месяца, чтобы кто-то из них не оказал бы другому какую-то услугу. То Сердобольскому нужно было убедить в чем-то несговорчивого чиновника, и тогда крепкие ребята из окружения Василь Иваныча объясняли непонятливому упрямцу, в чем он не прав, то Василь Иваныч обращался к Игорю Игоревичу с просьбой посодействовать по морской части…
Ты – мне, я – тебе.
Этот железный закон человеческого общежития, существующий уже сотни тысяч лет, пока что еще никто не отменил, и Сердобольский с Василь Ивановичем раз за разом убеждались в его справедливости.
Войдя в приемную Игоря Игоревича, Василь Иваныч положил перед секретаршей коробку конфет размером с Большой Географический Атлас, сладко улыбнулся и, кивнув на заветную дверь, вполголоса спросил:
– Там?
Секретарша, приятная блондинка с некоторыми признаками аппетитной пухлости, давно знала Василь Иваныча, поэтому также вполголоса ответила:
– Там, но у него сейчас Аристов. Они уже долго сидят, так что скоро, наверное, освободится.
Аристов был начальником милиции Города, а в народе был известен как Арестов. Такая трансформация фамилии объяснялась его любовью к арестам, причем арестовывались по большей части те, кто не мог принести ему потом неприятностей. Во всяком случае, он ни разу не побеспокоил серьезных и уважаемых людей, и Стилет, равно как и Василь Иваныч, а также прочие авторитеты Города, высоко ценили такую предусмотрительность и тактичность со стороны высокого милицейского чина.
