Отъехав на обочину, часть людей пересела из головной машины в остальные, и небольшая колонна снова двинулась в путь.
Внешне космодром Канаверал напоминал укрепленную крепость, готовую к многомесячной осаде. Бетонный забор со сторожевыми вышками через каждые триста ярдов, массивные металлические ворота вместо обычного легкомысленного шлагбаума – все свидетельствовало о высшей степени надежности и безопасности всего, что находилось на территории космодрома.
Идущая головной машина резко увеличила скорость и на полном ходу врезалась в металлические ворота. Сразу же раздался взрыв, и не успела осесть бетонная пыль, как пять автомобилей ворвались на территорию космодрома и помчались к одинокому зданию, где дожидались сигнала на посадку члены экипажа космического челнока и отдавший двадцать миллионов долларов за безопасное путешествие в космос российский бизнесмен Сократ Оленин.
Группа десантирования покинула подлодку и направилась к побережью Флориды.
Уничтожить символическую охрану стартового бункера для профессиональных боевиков «Аль-Каиды» было делом нескольких минут, и пока из центра управления стартовым комплексом безуспешно пытались дозвониться в караульное помещение, чтобы выяснить причины взрывов, нарушающих нормальную подготовку к ответственному старту, пятеро космических заложников были погружены в автомобили и беспрепятственно вывезены с территории космодрома.
* * *
Подошел Сергачев, положил руку на плечо:
– Ничего, Лешенька, ничего…
Леха посмотрел на него пустыми глазами, опустился на колени и закрыл Наташкины глаза.
– Пойдем, Леша, выпьешь, полегчает, – Сергачев взял его за руку.
Резко, едва не слетев с петель, распахнулась дверь. На крыльцо, пьяно шатаясь, вывалился Кирей.
– Кто стрелял, суки?
– Наташу убили, Всеволод Иванович, – тихо сказал Сергачев.
– Что-о? Убью, блядь! Весь город на уши поставлю, убью.
Он вырвал из-за пояса пистолет, не отпуская курка, одним залпом выпустил в воздух всю обойму, отшвырнул пустой ствол в сторону.
– Ты виноват, сука! – он схватил Сергачева за воротник, в стороны брызнули пуговицы рубашки, – твои гэбистские игры.
Оттолкнул, пошел в парк, туда, где над телом Наташи стояли охранники.
Сергачев вытер забрызганное слюной лицо, одернул рубашку, еще раз провел рукой по лицу, то ли снимая, то ли надевая маску.
– Пойдем, Леша, пойдем, я тоже выпью.
* * *
Сергачев поднял Кастета в восемь утра.
– Вставай, Алексей, вставай!
Тот вскочил, словно и не было вчерашней дикой пьянки. Сел, огляделся, не понимая, где он находится и почему спал одетый.
– Как ты? Иди, душ прими, хороший, контрастный, чтобы в форму прийти…
– Случилось что? – сухими губами спросил Кастет.
– Случилось, – подтвердил Сергачев. Иди в душ, завтрак я тебе заказал, бойцов твоих поднял. Начинается твоя Большая Война…
– Хорошо, Петрович, я сейчас, – совсем трезво и твердо сказал Кастет.
– Только не опохмеляйся, Леша, тебе светлая голова нужна.
– Не буду, – уже в дверях ванной обернулся Леша. – Я потом их кровушкой опохмелюсь.
За завтраком молчали, да Сергачев и не ел совсем, поковырял яичницу и отбросил вилку в сторону.
– Пойду покурю, – сказал он, взял кофейную чашку и устроился возле распахнутого настежь окна.
Кастет ел привычно, словно заправлял автомобиль перед дальним пробегом, даже обтер куском хлеба тарелку и только после этого поднял глаза.
– Говори, Петрович, я готов.
Сергачев достал из карманов две толстые пачки бумаг и документов.
– Это загранпаспорта на тебя и пацанов, билеты на самолет, я чартер заказал, одни полетите… А теперь слушай.
* * *
Пять автомобилей ехали в сторону побережья с максимально разрешенной скоростью. Навстречу промчалось несколько полицейских автомобилей. Водители машин, а за рулем сидели добропорядочные белые налогоплательщики, приветливо махали полицейским, те, большей частью отмахивались или, не замечая приветствий, внимательно оглядывали окрестности. Судя по всему, случилось что-то серьезное.
Над дорогой завис полицейский вертолет, снизился, потом снова взмыл вверх и ушел в сторону океана.
На пустынном, неухоженном пляже с кучками топляка и разного морского мусора, выкинутого прибоем и штормом, расположилась группа отдыхающих. У самого берега лениво плескались празднично-пестрые надувные лодки.
На обрезе крутого, нависающего над пляжем, берега остановились две полицейские машины: джип с нарисованной на дверце звездой шерифа и сверкающий разноцветными мигалками форд, украшенный гербом штата Флорида.
Дверца джипа открылась.
– Эй! – крикнул сидящий за рулем полицейский.
Молодежь продолжала весело болтать друг с другом, не обращая внимания на подъехавших стражей закона. Трое полицейских стали спускаться вниз, скользя по сухой сыпучей земле и цепляясь за кривые кусты, редко растущие на склоне.
Очутившись на пляже, они долго приводили в порядок форму, а потом, одинаковым движением сдвинув кобуру с полицейским кольтом ближе к пряжке, подошли к веселящейся молодежи.
Еще сверху, из дверцы машины, шерифу что-то не понравилось в этой отдыхающей посреди недели молодежи. Двенадцать крепких молодых парней с внешностью то ли арабов, то ли латиносов отдыхали тесной мужской компанией – не было видно резвящихся девушек, не слышался зовущий женский смех. А парни совсем не производили впечатление геев, скорее наоборот, матерые мачо, постоянно нуждающиеся в женском теле.
Пусть эти мачо собрались на мальчишник – продолжал рассуждать шериф, медленно к ним приближаясь – тогда почему у них нет ни одной бутылки виски, только «Пепси», «Фанта», да «Спрайт»… Но и это бог с ним, хотя о безалкогольных мальчишниках я не слышал даже в анекдотах. Как эти парни очутились на пляже, на дороге ни одной машины, в море ни одной яхты, можно подумать, что они переплыли океан на трех резиновых лодках…
Шериф положил ладонь на рукоять кольта.
– Добрый день, джентльмены. Я – местный шериф Том Коллинз, а это мои ребята. Я думаю, вам следует знать, что этот участок берега является федеральной собственностью и здесь запрещено находиться, не имея специального разрешения.
– Простите, шеф, – сказал один из мачо с сильным акцентом, – мы гости вашей страны и плохо знаем ее законы.
– Я надеюсь, у вас найдутся какие-нибудь документы, – шериф Коллинз крепче взялся за служебный кольт.
– Конечно, – спокойно ответил тот же мачо и кивнул одному из своих друзей.
