Поскольку игру показывает «Фокс», ее начало сдвинули на
20.05 и у меня есть время на пробки, которых в пятницу больше, чем в любой
другой день недели. На шоссе 84 и на Массачусетской автостраде я вижу множество
автомобилей с номерными знаками Нью-Йорка и Нью-Джерси. Я заезжаю на стоянку за
Гарвардским медицинским центром за час до открытия ворот стадиона, а она уже
наполовину заполнена.
Я иду к Ленсдаун, но РБ еще не начиналась. Около «Бочки-бутыли»
[44]
фотографируются болельщики «Янкиз», тощие студентки в бейсболках и розовых
футболках с изображением крепкого парня в свитере с надписью «А-Род».
Телевизионщики бродят среди людей, снимают тех, кто ест сосиски, купленные в
павильончике «Сосисочный король». Над стадионом кружат легкие самолеты и
вертолеты с транспарантами.
Я шагаю вниз по Ленсдаун, мимо ночных клубов, решив, что
успею посмотреть на памятник. Группа «Фьюэл» играет сегодня в «Авалон болрум».
Их поклонники уже сидят у стены, чтобы первыми попасть в зал, и им, похоже, не
нравится, что во время выступления их любимцев со стадиона будут доноситься
жуткие вопли. Когда я поворачиваю за угол на Ипсвич, нахожу еще одну очередь
молодых людей, которые стоят у въезда на автостоянку. У каждого на груди
табличка с именем и фамилией, словно они из одной туристической группы. Только
потом я замечаю под куртками и пиджаками желтые рубашки «Арамарка». Это
лоточники, которые готовятся к работе. Но в тени уже холодно, и я очень
сомневаюсь, что на стадионе во время игры кому-то может захотеться мороженого.
Я ожидаю, что около памятника Уильямсу будет толпиться
болельщики, фотографироваться или прикасаться к нему (как в Питтсбурге, где
считают, что прикосновение к статуям Клементе и Старгелла приносит удачу), но
он стоит в гордом одиночестве, а в тридцати футах очередь ждет у окошечка
кассы, в которой продаются билеты в день игры.
Памятник не впечатляет. Высокий мужчина наклоняется, чтобы
надеть свою большущую бейсболку на маленькую бронзовую голову ребенка. Не то
чтобы Тед не любил детей (наоборот, много занимался благотворительностью,
связанной с помощью детям), просто я ожидал чего-то более динамичного в
памятнике величайшему в истории бейсбола хиттеру. В Питтсбурге Клементе
только-только отбил мяч и готовится отбросить биту и помчаться к первой базе.
Он приподнялся на цыпочки, пойман в движении, и удивительная легкость огромной
статуи передает скорость и изящество Клементе. Старгелл сгруппировался и ждет
подачи с высоко поднятой битой: вы буквально видите, как ее свободный конец
чуть ходит взад-вперед у него за головой. А этот Вильямc статичен и скучен, нет
в нем никаких личностных особенностей. На его месте легко представить
какое-нибудь чмо с картины Нормана Рокуэлла,
[45]
решившее подарить свою
бейсболку малышу.
Я все равно сделал пару фотографий, а потом направился к
воротам «Е» дожидаться моего приятеля Лори. Перед такими играми многое раздают
бесплатно, вот я и взял номер «Бостон глоуб», чтобы что-нибудь почитать (ну
хорошо, хорошо, из-за постера Номара). Я покупаю пакетик с орешками, отираюсь у
ржавых ворот, а когда появляется Лори, мы первые в очереди, первыми проходим,
когда ворота открываются, и первыми добираемся до левого угла, чтобы сразу
заполучить мяч, который бросает мне Дэвид Маккарти. Потом я ловлю земляной мяч
после удара Каплера, а позднее — мяч после неудачного броска разогревающего
тренера «Янкиз» (и бывшего игрока «Пиратов») Уилли Рендольфа.
А-Род выходит на разминку, и болельщики недовольно гудят.
Некоторые приходят из других секторов, чтобы крикнуть что-то обидное, вроде
«Эй, одолжи мне сотню баксов, а?», или «И как тебе нравится играть третьего
бейсмена?», или «Эй, А-Род, сломай ногу, и я это серьезно!»
Таким же недовольным гулом и обидными криками мы встречаем
Джетера, когда он выходит на позицию бэттера. И Джамбо, и Шеффилда.
Остальные «Янкиз» достаточно дружелюбны. Хосе Контрерас и
Кевин Браун болтают с болельщиками, даже вспыльчивый Хорхе Посада шутит с нами.
Когда, улыбаясь, подходит Массина, кто-то кричит ему: «Ты — хороший „Янки“,
Майк».
Мигуэль Кейро, один из последних бэттеров «Янкиз»,
направляет земляной мяч вдоль левой линии фаул. Он — мой. Я ловлю его, но он
выгибает пальцы в перчатке назад. Ударяется о стену и откатывается в сторону,
потерянный навсегда. А ведь такие мячи я ловлю 99 из 100, даже сильно
брошенные.
— Эй, — говорит мне Лори, — у тебя уже три мяча.
Да, отвечаю я, знаю, что три, но всегда запоминается тот,
который тебе не достается.
Мы останавливаемся около «Эль Танте», здороваемся с Луисом,
берем кубинские сандвичи, затем сквозь толпу пробираемся к своим местам. Самая
давка аккурат за «домом», где скорость движения снижается, потому что часть
людей начинает подниматься по первому пандусу, ведущему на трибуны. Толчея еще
более сильная, чем в День открытия, и я думаю, что владельцы стадиона должны как-то
«расшить» это место до того, как здесь кого-нибудь растопчут.
Людской поток разъединяет нас. Я нахожу Лори на наших
местах, когда звучит гимн. Как обычно, я потрясен тем, какие хорошие у нас
места. В соседнем секторе, на один ряд ближе к полю, сидит губернатор штата
Массачусетс Митт Ромни.
Первыми против Уэйка «Янкиз» выпускают Кении Лофтона,
Джетера и А-Рода. Недовольное гудение нарастает, достигая пика при объявлении
А-Рода. «Гей-Род» — скандируют трибуны. Первая подача Тима — страйк, и толпа
восторженно вопит, словно мы уже победили.
Джонни начинает с того, что после хоппера успевает на первую
базу. После подач Васкеса у Билла Миллера два страйка, но Васкес торопится,
надеется пробить Билла сильной подачей, в результате мяч после удара Билли
летит в булпен «Сокс», и мы впереди — 2:0. Удар Мэнни — скользящий лайнер вдоль
правой линии фаул. Судья показывает, что мяч не вышел за пределы поля, потом
поднимает один палец — очко. Каким-то образом «Янкиз» удается это оспорить. На
том основании, что мяч не вышел за пределы поля. Переигровки мы не получаем
(потом я слышу, что мяч ударился в верхнюю часть ограждения и отлетел в поле,
то есть действительно это не очко). С двумя выбитыми игроками и Эллисом Берксом
на второй базе, Дуг Мирабелли посылает земляной мяч в сторону Джетера.
Последний должен его поймать, но как-то неловко упускает, мяч отлетает, и в
результате Беркс успевает пробежать по двум базам.
Посада во втором отыгрывает очко круговой пробежкой. В
четвертом Мирабелли, для которого (как и для Уэйка) это лишь вторая игра, на
первой же подаче Васкеса добивается круговой пробежки.
5:1.
В шестом А-Род допускает ошибку на месте третьего бейсмена.
Толпа безжалостно освистывает его.
