Твоя гипотеза насчет третьего места выглядит очень даже
реальной. Как выясняется, у нас стартеры высокого уровня и пристойные сменные
питчеры. И эти «Иволги» смотрятся очень даже неплохо. «Янкиз» теперь страдают
от мести Петтитта, Клембоя и Бумера
26 апреля
Сегодня премьера фильма о «Ред Сокс» «И все-таки мы верим».
Элисса, моя бывшая студентка, устроила мне пропуск для прессы, и я, готовя
короткий список вопросов и вставляя новые батарейки в диктофон, думал о том,
что мне предстоит перейти черту, отделяющую болельщика от журналиста.
Мы приезжаем в «Лоувс», это в Коммоне,
[59]
вовремя,
регистрируемся у столика прессы и получаем место за бархатным канатом,
протянутым вдоль красною ковра. У меня никогда раньше не было пропуска для
прессы, и я не знаю, какими он наделяет меня возможностями. На улице ведет
прямую трансляцию городской телеканал. Идет дождь, холодно, так что особой
толпы не наблюдается. Народу у каната прибавляется. Нас теснят телевизионные
камеры. Широко представлен NESN, с ним соседствуют ESPN-2, NECN, бостонские
телеканалы. Ничего не происходит, но за позицию уже идет серьезная борьба.
Обязательно должны прийти Джонни Деймон и Кевин Миллар, а другие имена не
упоминаются. Я-то надеялся увидеть Эка, может, Яза, Тима Уэйкфилда, Поуки Риза.
Уэлли Зеленый Монстр
[60]
появляется во фраке, позирует перед
камерами. «Эй, Уэлли, что на тебе надето?»
Приходят болельщики, снявшиеся в фильме, фотокорреспонденты
слепят их вспышками, ведущие спортивных программ берут интервью. Меня
звезды-болельщики не интересуют. Я знаю, что услышу их истории с экрана.
Том Кейрон останавливается у столика регистрации, рядом Дэн
Шонесси. Большой Сэм Хорн расписывается на моем мяче (настоящий журналист
никогда бы его об этом не попросил), а тут уже и Том Уэрнер, и Джон Генри, и
Ларри Лучино, и Луис Тиант. Все, кроме игроков.
Снаружи лучи взятых напрокат прожекторов высвечивают
облачное небо. Когда до начала показа остается совсем ничего, появляется Кевин
Миллар в цветастой рубашке, джинсах и сверкающих черных ковбойских сапогах. Он
улыбается, пожимая руки и раздавая автографы, останавливается на каждом шагу. Я
выскальзываю из толпы репортеров и встаю у каната чуть впереди, на пустом
пятачке.
И когда он проходит мимо, останавливаю его. В этот же самый
момент к нему подскакивает мужчина моего возраста, болельщик «Сокс», с огромным
пивным животом, торчащим из-под свитера. На животе вытатуирован логотип «Сокс»
и слоган «МЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ ВЕРИМ». Один из тех, кто получил билет на премьерный
просмотр. Он жмет руку Миллара, довольный представившейся возможностью.
Кевин, — начинаю я, и он говорит со мной, потому что в руке
у меня диктофон, а это такое же мощное средство убеждения, как и пистолет, —
каким вы были болельщиком в молодости?
— Таким же, как этот парень.
— И за кого болели?
— За «Доджеров». Вырос в Лос-Анджелесе. Моей командой были
«Доджеры».
— Любимый игрок?
— Стив Гарви.
— Вы носили свитер с его номером?
— Свитер не носил, но был преданным болельщиком «Доджеров».
Ходил на многие игры.
— Слушали радио?
— Вина Скалли.
— Пытались получить автографы?
— Пытался и получал.
— Вы по-прежнему болельщик? Можете вы быть болельщиком
теперь, став игроком?
— Несомненно.
— Вы по-прежнему болельщик «Доджеров»?
— По-прежнему болельщик «Доджеров», по-прежнему болельщик
бейсбола.
— Каждое утро проверяете, каковы их успехи?
— Нет, каждое утро не проверяю. Но слежу за их результатами.
— Так вы надеетесь встретиться с ними этой осенью?
— Это было бы отлично.
Вот и все. Я благодарю его, и он идет к следующему
микрофону, к следующей камере. Я определенно перешел границу допустимого,
прикидываясь журналистом, но как болельщик я просто обязан пользоваться любой
возможностью пообщаться с игроками, потому что для болельщика это счастье.
Джонни Деймона еще нет, но организаторы намерены начать
показ фильма, и мы все перемещаемся в зал, вместе с Кевином Милларом и
владельцами команды. По громкой связи представляют всех VIP «Сокс», которые по
очереди встают, чтобы получить свою долю аплодисментов. Когда объявляют Джонни
Деимона, ради шутки поднимается Большой Сэм. Наконец режиссер Пол Дойл
благодарит всех, кто помогал ему при создании фильма, и говорит: «Болельщики —
это „Ред Сокс“». Утверждение это представляется верным даже до того, как
доказательства появляются на экране. Говоря ранее о настоящем журналисте, я
упомянул, что являюсь болельщиком «Сокс» всего лишь двадцать пять лет. Был им
до появления Клеменса, еще долго буду после того, как уйдет Педро. Этот мой
контракт нельзя разорвать.
В фильме есть и Стив, короткий эпизод, где он разговаривает
с Джоном Генри до первой неудачной игры открытия в Тампа-Бэй. Ту игру неудачно
провел Чэд Фокс, и хотя в фильме об этом ничего нет, Фокс, после того как
отказались от его услуг, играть не перестал, перешел в другую команду вместе с
бывшим финишером «Сокс» Уго Урбиной, чтобы победить «Янкиз» и выиграть «Мировые
серии».
В стремлении уместить весь сезон (и восемь таких различных
жизней болельщиков) в два часа экранного времени фильм не может охватить все.
Больше всего меня поражает следующее: как много людей покинули команду после
прошлого сезона: Шиа Хилленбранд, Тодд Уокер, Брэндон Лайон, Дамиан Джексон,
Джон Беркетт, Джефф Саппан, Скотт Соэрбек и, разумеется, менеджер Грейди Литтл,
над которым, поскольку в зале сидели люди, его уволившие, смеялись больше, чем
я полагал необходимым. Мы видим, как Тео сообщает нашему молодому
перспективному игроку Фредди Санчесу, что его отдали в Питтсбург (в обмен на
Саппана и Соэрбека, которые не пришлись ко двору).
В фильме есть и трагедия, и комедия, а все потому, что четко
показано, как мы балансируем между надеждой и пессимизмом. Сердитый Билл,
убежденный пессимист, который стал завсегдатаем местных ток-шоу, заявляет, что
никогда не поверит в «Сокс» снова, ему везде мерещатся ужас и кошмар, он
заявляет, что ничего не изменится к лучшему, если мы не наберем одних только
звезд. Пожарный Стив Крейвен более уравновешен. «Мы еще сделаем их, — говорит
он после проигранной решающей седьмой игры, и в его словах слышится надежда. —
Или вы так не думаете?»
