…Лариса стояла позади меня, развалившегося в рабочем кресле, и массировала мне виски. Я закрыл глаза и ловил кайф.
И в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вплыла Борщ Татьяна Григорьевна собственной персоной. А следом за ней – высокий плотный мужчина с абсолютно седой шевелюрой и голубыми глазами. Я непроизвольно отметил, что он похож на актера Лесли Нильсена.
Картина маслом!
Лариса шарахнулась от меня так, словно массировала мне сейчас не виски, а… скажем, в штанах. Мужчина усмехнулся.
Борщ состроила недовольную физиономию. И, конечно, не смогла сделать вид, будто ничего не заметила:
– Извините, – желчно сказала она. – В следующий раз обязательно буду стучать. Я-то уж удивилась, что в приемной никого нет. А оно вон как!
– Просто у Дениса Дмитриевича болит голова, – попыталась оправдаться Лариса. – А я…
Никакого желания выслушивать объяснения моей секретарши Борщ не выказала.
– Водку хорошую надо пить, а не суррогаты, – отчеканила многоопытная Татьяна Григорьевна, выдвигая для себя стул. – И не мешать с шампанским и прочим дерьмом… Принесите нам кофе, – приказала она окаменевшей у меня за спиной секретарше. – А своему боссу крепкого чаю. – И дождавшись, когда Лариса выскользнет из кабинета, представила мне седовласого: – Николай Андреевич Барханов.
Мужчина кивнул и приветливо улыбнулся. Выглядел он гораздо обаятельнее своей спутницы.
О том, кем он может быть – мелкой сошкой, которую Борщ какого-то ляда притащила с собой, или наоборот крупной шишкой – я пока мог только гадать. И склонялся к мысли, что и на роль мелкой сошки, и на звание шишки этот мужик в хорошем костюме может претендовать с равнозначным успехом.
– Пробным эфиром все очень довольны, – без каких-либо предисловий заявила Татьяна Григорьевна, поудобнее устраиваясь за приставным столиком для посетителей. – В частности «Подставой». Признаться, ожидали нечто менее качественное. Надо отдать тебе должное, ты проявил и фантазию, и хорошие организаторские способности.
– Не только я… – начал было я, но побравировать скромностью мне не позволили.
– Сейчас разговор о тебе, – отрубила Борщиха. – С другими разберемся отдельно. Выпишем премии. А это, – она расстегнула старомодную сумочку и дос– тала оттуда конверт, – премия лично тебе. Здесь туристический ваучер на двоих человек. Пятнадцать дней в Испании на Коста-дель-Соль. VIP-обслуживание. Отправляться можешь хоть завтра. Кого с собой взять, думаю, знаешь.
– А… – я обвел растерянным взглядом свой кабинет.
– А на работе тебе сейчас делать нечего. Приблизительно до 20 апреля окно. Загружены будут только рекламный отдел и юристы… Нет, если желаешь изнывать здесь со скуки, то ради бога, – нахмурилась Борщ, не разглядев никаких признаков радости у меня на лице. – Никто за дверь тебя не выставляет. Только подумай о том, что неизвестно, когда еще выдастся возможность побывать в отпуске. С конца апреля ты будешь завален работой по горло… «Шенген», насколько я знаю, у тебя еще не закончился.
* * *
– Василиса. – Я привлек подружку к себе, коснулся губами ее лобика. – А ведь вас с Татьяной Григорьевной связывает что-то еще, кроме деловых отношений?
Я хотел добавить, что я не слепой, я же все вижу, а чего не вижу, то чувствую. А чувствую вот что: Борщ, не способная испытывать ни к кому никаких теплых эмоций, предельно официальная и холодная абсолютно со всеми, из этих «всех» Василису почему-то выделяет. Какое-то тепло в отношении безжизненной ведьмы к юной девочке с лиловыми волосами однозначно присутствует.
Нет, это не результат моих наблюдений, ибо я имел возможность наблюдать Василису и Борщ всего один раз, а именно в тот день, когда мне было сделано предложение работать на НРТ… нет, это не результат моих наблюдений – просто мне это подсказывает интуиция. А интуиция меня обманывает редко.
Все это я хотел сказать, но не успел. Потому что раньше ответила Василиса.
– Что связывает нас, кроме деловых отношений? – переспросила она. – Еще родственные отношения. Борщ моя тетка.
Почему-то это не стало для меня неожиданностью. Возможно, подобный расклад я держал в подсознании.
– Тогда почему ты называешь ее по фамилии, а не тетей или хотя бы Татьяной Григорьевной? – с сомнением в голосе спросил я. И Василиса, как всегда, поразила меня простотой и железной логикой своего ответа:
– Борщ – так короче.
– А ведь, детка, я о тебе вообще ничего не знаю, – прошептал я.
– Так же, как и я о тебе. Так что, не беспокойся, в этом вопросе у нас ничья. А на то, чтобы узнать друг друга получше, у нас будет целых две недели в Марбелье. Ведь так?
Я кивнул.
– Тогда, зайка, вперед, паковать чемоданы. Времени у нас в обрез. Я узнавала: завтра из Хельсинки есть самолет в Гибралтар. А до Чухны еще надо добраться… И еще надо придумать, куда пристроить этого гада. – Василиса кивнула на котенка, старательно терзающего когтями многострадальное кресло.
Глава 3
СЛИШКОМ МАЛО ИНФОРМАЦИИ
Обещанное нам VIP-обслуживание включало в себя небольшую виллу в комплексе «Резерва де Марбелья», горничную, владеющую двумя языками – испанским и португальским, новенький «Ситроен» без водителя и полнейшую свободу передвижений, ибо гида, который нам полагался, мы отпустили на все четыре стороны.
– Чтобы не путался под ногами, – прокомментировала Василиса. – Я уже бывала здесь раньше, окрестности знаю, испанским владею, машину вожу, так чем же я хуже этого гида? – И в первый же вечер она потащила меня не в знаменитую церковь Ла Энкарнасьон, не на развалины оборонной стены, построенной маврами почти тысячу лет назад, не в какую-нибудь экзотическую таверну и даже не в банальный морской ресторанчик, а в большой спортивный клуб, предлагающий своим посетителям пухлый пакет услуг, начиная с освещенного поля для гольфа и роллердрома и заканчивая массажным салоном и турецкой парной.
Мы поплескались в бассейне с подогретой морской водой, попробовали сыграть партию в сквош и перекусили в безумно дорогом клубном ресторане, после чего Василиса неожиданно предложила:
– А теперь пошли в тир.
Я поморщился – никогда не испытывал влечения к оружию.
– А это обязательно? Лучше еще поплаваем.
– Нет, – уперлась моя боевая подруга. – То, что умеешь плавать, ты уже доказал. Теперь хочу посмотреть, как ты умеешь стрелять.
– А я и не умею, – честно признался я. И вспомнил, что в армии пару раз стрелял на стрельбище из автомата и при этом никаких выдающихся результатов не показал. – Ладно, пошли.
Василиса радостно блеснула глазами, подцепила меня под руку и повела к большому, отдельно стоящему павильону.
Я ожидал, что это будет нечто вроде того, что я неоднократно видел по телевизору – длинный зал с низким потолком, на огневой позиции в ряд стоят несколько стрелков в больших наушниках и с пистолетами в вытянутых руках и палят по силуэтным мишеням, и был просто поражен, увидев очень реалистичную, прямо-таки голливудскую декорацию темной пустынной улицы с макетами припаркованных у тротуара машин, уличных фонарей и даже мусорного контейнера.
