– А вообще-то… – почувствовал ощутимый укол совести я, – вообще-то, детка, по части того, что нам надо не топтаться на месте, а искать этих паршивцев самим, ты права. Вот только мы не будем для этого менять дислокацию и метаться по городу. Попробуем действовать наверняка.
– М-м-м? – вопросительно промычала Светлана, что в ее устах должно было означать нетерпеливое «Как?».
– Можешь на время прервать прогулки по парку. А я пока постараюсь устроить так, чтобы «кинологи» сами искали тебя.
– М-м-м? – на этот раз уже не столь вопросительное, сколь удивленное. – А им это надо?
– Сделаю так, чтобы было надо, – пообещал я. Хотя был совсем не уверен, что сделаю. Вся надежда на Котлярова. И на его оперативные связи. – Мерзавцы получат такое заманчивое предложение, что не смогут от него отказаться. Короче, жди звонка, детка. Я сообщу, когда тебя решат поиметь на бабло, – сказал я на прощание. Добавил: – Не обижай добермана. Он хороший.
И принялся искать в записной книжке рабочий телефон Котлярова. Стараясь не думать о том, с каким «воодушевлением» он воспримет очередную просьбу своего непоседливого кузена.
Глава 3 НА ОКНАХ РЕШЕТКИ – НА ДЖИПЕ ЛЕБЕДКА
Несмотря на свое претенциозное название, «Чаша Грааля» оказалась обычной затрапезной кафешкой, рассчитанной на непритязательных и небогатых обитателей окрестных домов. Только на них! Складывалось впечатление, что эта секретная забегаловка специально расположена так, чтобы не бросаться в глаза чужакам, – в стороне от торных троп не то что городского, но даже и районного значения; в глубине двора, надежно огражденного от мира серыми блочными многоэтажками.
На крашенной суриком металлической двери рядом с грозным предупреждением: «Собакам и торговым агентам вход воспрещен. Штраф 1000 руб.» болталась намалеванная от руки большая (чтобы смогли прочитать даже пьяные) табличка: «Извините, сегодня закрыто. У нас мероприятие». Табличку охранял невзрачный молодой человек с крысиной мордочкой, в стоптанных туфлях и мятом пиджаке.
Молодой человек поспешил одарить меня кислой улыбочкой.
Я сказал ему: «Здрасте».
Он невнятно пискнул что-то в ответ и предупредительно распахнул передо мной дверь, по случаю «мероприятия» сегодня напрочь закрытую для простых смертных.
Естественно, никакого холла; никакого гардероба, отсутствие которого восполняли железные вешалки-стойки, расставленные по углам обеденного зала. Длинный ряд обычных «общепитовских» столиков. Короткая барная стойка, из-за которой мне радушно улыбался Антон.
– Налить тебе выпить? – вместо приветствия поинтересовался он. И, не дожидаясь ответа, водрузил на столешницу два высоких блестящих бокала. Один для себя.
– Я ж за рулем.
– А никакого спиртного. – Рядом с бокалами появилась картонная коробочка сока. – Кстати, у нас все готово.
Я в этом не сомневался.
Еще днем в «Чашу Грааля» отправился видеоинженер, которому было поручено установить в зале парочку скрытых камер (это помимо тех, которые должны были быть закреплены на мне и Антоне). Вся работа при неудачном раскладе могла занять минут сорок, не более, тогда как в распоряжении инженера было четыре часа. Так что времени на то, чтобы спрятать камеры, у него было в избытке.
– Куда дел моего видака? – Я отхлебнул из бокала и еще раз обвел взглядом неуютный зал; кроме нас с Антоном в зале никого не было. Сок оказался полнейшим дерьмом.
– Твой видак воткнул свои камеры, слопал пиццу, и я его выставил. – Антон в свою очередь отпил из бокала и кисло поморщился. И без слов было ясно: в том, что сок дерьмо, он со мной солидарен. – Данила с Олегом только что отзвонились. Сейчас подъедут. Заходить к нам не будут. Сразу займут позиции снаружи.
Я молча кивнул и отправился за один из «общепитовских» столиков. Достал телефон, вызвал из памяти номер Никиты. Меня очень беспокоил вопрос:
– Картинку получаете?
– И не одну, – довольным тоном сообщил выпускающий. – Прямо сейчас вижу тебя со спины и анфас. Сидишь за столом, трубка у правого уха. Что еще тебе рассказать?
Я пожал плечами.
Вроде бы, все, что хотел узнать, узнал: сигнал с двух скрытых где-то в недрах обеденного зала камер нареканий не вызывает.
Вроде бы, сегодняшнее мероприятие облизали с Никитой со всех возможных (и невозможных) сторон, и обсуждать больше нечего.
Программный выпускающий меня не подведет (я был в этом уверен), и теперь все зависело лишь от того, как сложатся обстоятельства; какую свинью нам подложит момавали. Я очень надеялся, что не слишком большую и толстую.
– Пока все, Никита. – Я посмотрел на часы: четверть седьмого. – Если наши клиенты хоть чуть-чуть пунктуальны, будь готов через сорок минут. Очень надеюсь, тогда все и начнется.
Я не добавил, что вполне возможен такой вариант: никто не подъедет, никто не станет подкладывать нам свинью (большую и толстую). Нас просто проигнорируют.
До чего же тогда будет обидно! Ко мне подсел Антон, положил на стол пачку «Мальборо» и маленькую черную рацию. Сообщил:
– Данила… точнее, все наши люди на месте. И еще… только что пообщался со службой наружки. Момавали со свитой в своем курятнике в Александровке. Как вернулся утром из казино, так больше никуда не высовывался.
– Это хорошо. – Я улыбнулся: насколько мне было известно, «курятник», являвшийся штаб-квартирой грузинских воров, представлял собой трехэтажный особняк, воздвигнутый по проекту не абы кого, а самого Паскаля Арана.
[13]
– Это хреново! – не согласился со мной Антон. – То, что наши друзья не проявляют активности, еще ничего не значит. Даже, наоборот, подозрительно. – Он вытянул из пачки сигаретину, с задумчивым видом покрутил ее в пальцах. – Впрочем, самое мерзкое-то в другом. Кобадзе до сих пор торчит дома и, похоже, никуда не собирается. По тому телефону, который был оставлен тебе, он так больше ни с кем и не говорил. Домашний молчит со вчерашнего вечера. Сотовый определить не успели.
Гоча Кобадзе и был тем самым «кавказским акцентом», с которым я имел честь общаться аж целых два раза. Его вычислили уже на следующий день после нашего первого телефонного разговора; после моей разборки с барсеточниками. Номер, который грузин оставил мне, естественно, был одноразовым – только для связи со мной. Обычная практика. Вот только Кобадзе допустил ляп, каких не позволяют себе и последние дилетанты: открыл этот номер по документам сожительницы. Меня… вернее, Организацию он явно недооценил. А в результате получил, что заслуживал: его домашний телефон оказался на прослушивании, за его квартирой установили наружку. Которая сейчас и доложила Антону, что клятый грузин как ни в чем не бывало сидит дома и никуда не спешит.
