– Да не тяни ты!
– Я не уверен до конца, но мне кажется, это делали не профи. Или даже скорее так: ну, вот если бы кто послал первогодков из нашего взвода одних на дело. В смысле – кое-что они знают – и немало, из книжек так не натуркаешься. Но опыта нет.
– А ты что думаешь? – обратился Ишмуратов к Казаку.
– Работало пятеро. Все в десантных ботинках. Ушли в лес. Один долго сидел вон в тех кустах. Пас, должно быть, этих обалдуев. Ныкался так себе, не слишком умело. Но, в общем, от пьяных работяг спрятаться – тут особого ума не надо. И я согласен – это не профессионалы. Топтались много. Но соображение у них есть. Пришли из тайги. У нас бы в окрестностях чужаков заметили. А так… Где хочешь выйдут – и поминай, как звали.
Нефедов посмотрел на Казака с уважением. Он сам не в писарях служил. Но вся эта таежная грамота была выше его понимания – вырубку покрывал густой ковер из веток, так что никаких внятных следов на них не осталось. А вот тем не менее…
Между тем Ишмуратов погрузился в размышления.
– Кондрат, что ли, решил наехать? – наконец изрек он. – Он вечно нанимает не пойми кого. Экономит, блин.
– А смысл?
– А смысла как раз много. У меня крупная поставка в Финляндию. И техники лишней нет. А финики ждать не любят. Сгорит хороший канал.
– Но у вас не одна делянка. Если бы все сразу…
– Но ты ж знаешь, менты зашевелились. Не наши, из Петрозаводска. Начали интересоваться, кто и почему лес рубит. Нет, это точно какая-то подстава. Не согласен, я вижу?
– Расул Тенгизович, как-то все заковыристо сделано для этой глухомани. Я понимаю – облили бы машины бензином да подпалили. Или пришли бы да мужикам наваляли… Кондрат – мужик простой. Он бы так и поступил, если бы хотел на вас наехать. Он же как танк – прет напролом.
Кондрат был не менее серьезным человеком, чем Ишмуратов. Он, в числе прочего, тоже занимался поставкой «левого» леса в Финляндию. Правда, его вотчина была в соседнем районе. До сил пор у Расула с ним не было никаких трений. Но главное было даже не это. Конфликты между разными «лесовиками», разумеется, случались то и дело. Иногда поджигали лесные склады. Бывало – нападали на участки. Еще чаще – на лесовозы конкурентов. Но такие методы были чем-то новым. А Кондрат – не из тех, кто открывал новые пути. Он предпочитал действовать по старинке.
Вообще-то вся схема лесного бизнеса была проста как репа. Подставная фирма оформляла вполне законным образом пару-тройку легальных делянок. А вдобавок к ним возникали десятки «левых». С них везли лес на склады, где он легализовывался. На деревьях же не написано, где они срублены. А отследить количество непросто. Вернее, просто. Но люди, которые этим должны заниматься, тоже хотят есть и пить. Узким местом была как раз дорога до лесного склада, где «левые» лесовозы время от времени тормозили менты, которые, впрочем, тоже любят деньги. Иногда они заворачивали лесовозы обратно. Иногда накрывали «левые» делянки. Но такие потери являлись как бы естественными неизбежными издержками. Вместо «попалившейся» фирмы тут же возникала новая. И все дела. Бизнес процветал. Но, вообще-то, лишнего шума вокруг всей этой возни никому не хотелось.
Ишмуратов занимался не только лесом. Его район был приграничным – а значит, в руках Расула Тенгизовича были нити очень многих серьезных дел. Рядом лежала страна, член Евросоюза. Ну а граница… Да какая может быть в тайге граница? Так что дела тут мутились разные и интересные.
– А ведь правильно говоришь, – подумав, сказал Ишмуратов. Непонятка какая-то. Ладно, поехали, буду шевелить мозгами. И ты скрипи!
– А с этими что делать? – спросил амбал, кивнув в сторону палатки.
– Ничего. Объясни им, что если кто хоть слово вякнет о том, что случилось, – пожалеет, что на свет родился. И пусть проваливают.
На лице амбала проступило некоторое удивление от проявленного шефом гуманизма, но приказ есть приказ – и он отправился делать, что велено.
Ишмуратов проявил гуманизм не от широты души. Можно, конечно, было бы заставить работяг вкалывать бесплатно, отрабатывая ущерб. Но Карелия – место малолюдное, от серьезных неслабых мужиков, кинутых рабами в тайгу, можно ожидать чего угодно. А инстинкт, который выручал Ишмуратова много раз, подсказывал, что в данной ситуации чем меньше шума, тем оно лучше.
Проблемы имеют такое гнусное свойство – они всегда ходят большой компанией. Машина уже подъезжала к городу, когда у Ишмуратова зазвонил мобильник.
– Ну? – коротко бросил он.
Выслушав что-то, Ишмуратов поморщился:
– Ладно, мы уже подъезжаем. Расскажешь. Ты где? В конторе?
– Ну вот, – обернулся он к Казаку. – Я ж тебе говорил, что все только начинается…
Город, в который они въезжали, был типичным карельским райцентром, застроенным большей частью блочными домами брежневской поры. Не самое захудалое место в Карелии – сто пятьдесят километров от Петрозаводска. Но на северо-западе, откуда только что прибыла машина – вот там была уже полная глухомань. Болота и леса. Леса и болота. Да еще прекрасные озера, которыми славится Карелия. Рай для туристов – тех, которые с палатками и на байдарках. Но даже эти неунывающие романтики сюда совались редко.
Машина шла по плохо асфальтированным улицам к центру, где примостилось нестандартное здание библиотеки – круглое, построенное в конце семидесятых, когда среди советских архитекторов в моду вошел модернизм. Смотрелось оно среди бетонных коробок своеобразно, но являлось местным ориентиром. Если приезжий, запутавшись в местности, спрашивал дорогу к офису Ишмуратова, ему говорили: вон увидите круглую бетонную фигню…
Недалеко от библиотеки и располагался офис фирмы, где Ишмуратова встречал Алексей Князев, глава службы безопасности.
Офис внешне выглядел скромненько – он располагался в помещении, ранее принадлежавшем какой-то конторе. Понятное дело, формально хозяином лесозаготовительной фирмы являлся не Ишмуратов, а совсем иные люди. Поэтому никакой помпы не требовалось. Железная дверь в облезлом одноэтажном здании из белого кирпича, разве что обнесенном новенькой решеткой, возле которой маячил охранник внушительного вида и пасся синий джип Князева. Зато внутри все было как надо – всякие там компьютеры, кондиционеры, факсы и прочие достижения техники. Словом, попав внутрь, можно было подумать, что находишься в Питере или Москве, в офисе средней руки.
Князев сидел в своем кабинете. Это был крупный, несколько полный человек средних лет – какими бывают те, кто в молодости серьезно занимался спортом, а потом прекратил; с круглым лицом, украшенным пышными черными усами. В нем было что-то неистребимо ментовское. Он, разумеется, уже в подробностях знал о том, что произошло. В кабинете присутствовал и Ишмуратов.
– Ну, рассказывай! И они вот пусть послушают, – Расул Тенгизович кивнул на Казака и Нефедова.
Князев начал:
– Мне сообщили люди из Петрозаводска. Сюда едет телевизионная группа. Не местная. Финики. Но почему-то приехали из Питера. С ними одна девка, вроде русская. Сейчас, должно быть, на пути к нам.
