И сел бы Лозовой в спецколонию на десять лет. Но тут на помощь пришел Истомин. По такому случаю специально из Москвы прилетел. Навестил уже взятого под стражу Лозового прямо в камере предварительного заключения. И проникновенно так, почти по-дружески произнес:
- Юра, я прекрасно тебя понимаю! На нашей работе с каждым такое может случиться. Все, как говорится, под Богом ходим. И я помогу тебе выпутаться. Но и ты скажи: могу ли я на тебя положиться, когда вдруг понадобится?
И Лозовой встал перед ним на колени. Стыдно теперь, конечно. Сколько с той поры времени прошло? Пятнадцать лет. Или шестнадцать. Он уже и на свободу бы вышел. Зато никому не был бы обязан.
- Илья Панкратович! - на глаза Лозового навернулись слезы. - До гроба слугой вашим буду! Только вытащите меня отсюда! Подохну я в лагере!
- Ну, ну, не стоит так отчаиваться, - Истомин похлопал его по плечу. - Мы что-нибудь придумаем.
И вышел из камеры. Бочком, брезгливо поморщившись, когда коснулся отутюженным рукавом шикарного пиджака железной тюремной шконки.
А спустя сутки Лозового выпустили под гром аплодисментов. У ворот тюрьмы собралась толпа журналистов. А рядом - еще толпа - вдвое больше. Студенты, разогретые пивом, держали над головами транспаранты с надписями «Свободу честному менту!», «Лозовой - совесть нации!», «Мафия убирает неугодных!».
Вот именно с тех пор и не любил Юрий Олегович слово «мафия». Еще целый месяц газеты шелестели подробностями его героической биографии, рассказывая взахлеб о том, какую непримиримую борьбу он ведет с криминалом, как бандиты пытались честного и неподкупного офицера милиции засадить за решетку. Придумали даже историю, будто неведомый крестный отец подослал к нему человека с суммой в сто тысяч долларов(!). Да, да, тысяча, принесенная соседом выросла на газетных полосах ровно в сто раз. В результате, сам сосед и сел, обвиненный в попытке дачи взятки должностному лицу. Кроме того, в его квартире и на производстве были произведены обыски, фирма подверглась множеству сквозных проверок со стороны налоговой инспекции и ОБЭП. К сроку за взятку добавили еще пяток весен и зим.
А Истомин позвонил ему через полгода. И попросил замять одно уголовное дело, находящееся в производстве у подчиненного Лозовому следователя. И еще через несколько месяцев позвонил - наорал и приказал выпустить из-под ареста отъявленного бандита, известного всему городу.
А этот Харитонов приехал в Питер после очередного звонка Истомина. Илья Панкратович позвонил из Москвы и сказал:
- Юра, от меня прилетит человек, прими его. Сделай все, что попросит. Он тебе в части, касающейся его дела, с информацией поможет.
Ну не мог Юрий Олегович отказать своему спасителю. И вообще никогда в жизни не сможет. Потому что по самый форменный галстук в этой жиже увяз.
Сидя в кабинете, Лозовой непрестанно курил и понемногу отхлебывал коньяк из большого бокала. Сегодня с утра у него снова был этот Харитонов.
- Юрий Олегович, - вкрадчиво говорил опальный «гэбист». - У меня свой человек среди бандитов. Зовут - Михаил Капустин. Хороший друг убитого на днях вместе со всей бандой Каблука. Выжил он по счастливой случайности - как раз со мной и встречался, когда подельников его кто-то расстреливал. Так вот, Капустин и сообщил мне сегодня, что этот загадочный «кто-то» - воскресший Андрей Таганцев. Точнее, боевики его группировки.
- Доказательства есть? - спросил Лозовой.
- В том-то все и дело, что нет. Таганцев и его начальник службы безопасности, некий Сергей Лопатин по кличке Кнут, калачи тертые. Следов не оставили. И сами испарились в неизвестном направлении.
- Что вы предлагаете? - усмехнулся Лозовой. - К гадалке обратиться, чтобы установить их местонахождение?
- Не надо. Не надо ерничать, полковник, - раздраженно проговорил Харитонов. - Капустин сам нашел Таганцева. У бандитов свои источники информации. Доподлинно известно, что сегодня вечером Таганцев и Лопатин вдвоем поедут по Мурманской трассе к Всеволожску.
- Отчего такая уверенность, что они будут вдвоем, без охраны и огневой поддержки? Такие люди без свиты не катаются.
- На этот раз они будут вдвоем, - уверенно сказал Харитонов. - Их позвал к себе Фергана.
- Вор?! - удивился Лозовой. - Какие дела могут быть у новых бандитов с ортодоксальными «законниками»?
- Разборка, как они выражаются. Капустин обратился к Фергане, чтобы тот разобрался, за что перебили сибирскую братву.
- Значит, надо брать их у Ферганы в лежбище… - размышляя вслух, произнес Лозовой.
- Нет, - возразил Харитонов. - Ворошить воровской улей незачем. Капустин встретит машину Таганцева, как они договорились, при въезде на Дорогу жизни. И после этого надо сделать так, чтобы Дорога жизни стала для них дорогой на кладбище. Вы, полковник, обещали, что все проведете неофициально.
- Ну неофициально, так неофициально, - согласился Лозовой. - А как быть с вашим агентом, с этим Капустиным? Он ведь в ходе операции попадет под огонь моих людей.
- Важным и ценным для меня в свое время был Каблук. А Капустин - мелкая сошка. Он мне не интересен.
- Это упрощает задачу. - Лозовой позвонил на квартиру к Горбушкину. - Севостьян Иванович! Быстро одевайся и - ко мне.
Вот тогда-то капитан Горбушкин снял любимую полосатую пижаму, нарядился в джинсы и кожанку и, поцеловав по совету жены зеркало, поспешил к начальству.
А Харитонов для верности еще раз увиделся с Мишей Капустиным.
- Кочан, ты верь мне, - сказал Всеволод Михайлович. - Главное - не спугни Таганцева. Встретишь их у Дороги жизни, сопроводишь к Фергане. Переговорите там, как положено. Чем бы разговор ни закончился, не переживай и не перечь. Таганка соберется уезжать - пусть себе едет. Ты задержись. Наши люди возьмут его на обратном пути. И - готовься, боец, принимать в Сибири дела, Каблуком оставленные!
Забыл Харитонов, наверное, что обратного пути оттуда у братвы вовсе не будет. Они и до Ферганы-то, по его расчетам, не должны доехать…
Таганка и Кнут подъезжали к Дороге жизни.
- Не верится мне, что Кочан на самого Фергану вышел, и что тот дал согласие вести разборку, - заявил Лопатин, управляя автомобилем. - Кто такой этот Кочан, чтобы сам Фергана выступил ради него «разводящим»? Так не бывает.
- Бывает, Серега. Все бывает, - ответил ему Таганцев. - И жук свистит, и бык летает.
- Какой Жук? - не понял Лопатин. - Это из казанских, что ли? Ну, который еще на Московской олимпиаде в первом круге по дзюдо пролетел?
- Нет! - рассмеялся Андрей. - Это поговорка такая.
- А-а! - разочаровано произнес Кнут. - А то я знал одного Жука. Он раньше классно боролся. А на Олимпийских играх в Москве ему болгарин подхват ка-а-ак жахнул! «Иппон» - чистая победа на первой минуте схватки! Представляешь?
- Я тоже знал того Жука, - сказал Андрей. - Он умер давно.
