- Молодец, нечего сказать, - произнес Лозовой. - С улицы всякую шваль к себе тащишь, не поинтересовавшись даже откуда ты ее вытащил.
- Да из дерьма я ее вытащил, товарищ полковник!
- Из какого дерьма, Горбушкин?! - возмутился Лозовой. - Ты сам-то по уши в дерьме купаешься! - Он брезгливо двумя пальцами взял со стола граненый стакан, на дне которого плескалась чудом недопитая водка, понюхал и, сморщившись, поставил его на прежнее место. - Ну и гадость же ты пьешь, капитан!
- Гадость, товарищ полковник! - с готовностью согласился Горбушкин. - Так точно - гадость! Такую гадость пью, товарищ полковник!
- Да помолчи ты! Завелся! Говоришь, «Таганка» она написала на стекле? - Лозовой о чем-то крепко задумался. - Таганка… Таганка…
- Я вот, что думаю, товарищ полковник… - начал было Горбушкин.
- Тихо! - прикрикнул на него Лозовой. Лоб его перечертили морщины, а губы были плотно сжаты. - А ну, поехали! - приказал он. - Живо вниз. Я тебя подожду в машине.
- А она как же? - Горбушкин, конечно, спросил о жене. - Не умрет без меня, а?
- Не беспокойся, - ответил полковник. - Думаю, она без тебя только счастлива будет.
Когда Севостьян Иванович сел в служебную «Волгу» полковника, Лозовой скомандовал водителю:
- На Литейный. В ФСБ.
А уже по дороге набрал номер телефона своего знакомого из территориального управления Федеральной службы безопасности.
- Але! Виктор Данилович? Лозовой на связи. Приветствую. Прости, что поздно звоню. Ты все равно еще на службе. Слушай, окажи помощь по старой дружбе. Завтра? Завтра, боюсь, поздно будет. Да. Очень серьезно. Когда буду? Так я уже, считай, у тебя!
«Волга» притормозила у одного из подъездов Большого дома на Литейном проспекте.
Лозовой и Горбушкин зарегистрировались в бюро пропусков и через десять минут уже вошли в кабинет, на стене которого висел портрет Феликса Эдмундовича Дзержинского.
- Здравствуй-здравствуй, Юрий Олегович! - встал из-за стола невысокого роста мужчина лет пятидесяти, одетый по чекистской традиции в серый строгий костюм и белоснежную сорочку с галстуком. - Коновалов. - Представился он Горбушкину.
- Горбушкин! - суетливо ответил капитан. Севостьян Иванович хотел пожать протянутую руку хозяина кабинета, но узкая потная от накатившего волнения ладошка предательски выскользнула.
Виктор Данилович достал из кармана чистейший носовой платок и тщательно вытер свою ладонь.
- Извините, - зачем-то сказал Горбушкин.
- Бывает, - машинально ответил Коновалов. - Ну что, полковник, - он по-приятельски тепло посмотрел на Лозового. - Коньячку?
- Можно… - как всегда, невпопад произнес Севостьян Иванович, хотя выпивку предлагали не ему.
Впрочем, на его реплику никто внимания не обратил.
Виктор Данилович достал из бара два больших пузатых бокала и наполнил их на одну четверть янтарным напитком из бутылки, на которой красовалась этикетка с надписью «Арарат».
- Настоящий. Армянский, - рекомендовал Коновалов. - Все эти «хенесси»-«хренеси» на дух не переношу, а вот армянский еще со времен Союза уважаю. Да, лимона к коньяку нет. Доктора из военно-медицинской академии утверждают, что цитрус с коньяком для желудка вреден, да и истинный вкус напитка перешибает. А вот шоколадку - пожалуйста.
Лозовой с Коноваловым отпили по крохотному глотку, закусили горьким шоколадом.
Горбушкин жадно сглотнул слюну. Обиженно отвернулся к окну.
- Ну, теперь говори, Юрий Олегович, что там у тебя? Чем я могу тебе помочь? Ты же вроде сам при делах, при погонах! Наверное, не меньше моего в этом мире сделать можешь!
- А вот - не могу без тебя, Витя! - развел Лозовой руками. - Мне нужно посмотреть ваше досье на Таганцева Андрея Аркадьевича.
- У-у-у! - Коновалов состроил гримасу, выражая явное недовольство просьбой Лозового. - Ты же знаешь, Юра, есть такие вещи, в которые лучше не залезать. Туда только коготок сунь - руку по локоть отшибут.
- Случай необычный, - начал объяснения Лозовой. - Ты же знаешь, он по нашим оперативкам всюду проходит…
- Вот и пусть себе проходит! - с нажимом выговорил Коновалов. - Ваши оперативки - это ваши оперативки, а наши досье - это наши досье. Разницу улавливаешь, или что-то разжевывать надо?
- Да не нужно мне ничего разжевывать! - с досадой в голосе проговорил Лозовой. - Все я прекрасно понимаю. Но - нужен мне этот Таганцев! Пойми - нужен! Как воздух! Всего-то одна деталь из его жизни интересует…
- Какая еще деталь, Юра! Ты приехал ко мне и уговариваешь меня совершить служебное преступление! Соображаешь, что творишь? Мы, знаешь ли, тут не сплетни собираем да архивируем… - Потом чуть улыбнулся. - Хотя, и сплетни, конечно, тоже. Но - что касается информации по таким людям, как Таганцев, тут уж извини, ничем помочь не могу.
- Ты же не выслушал меня до конца, - не отставал Лозовой, надеясь еще получить у Коновалова хоть какую-нибудь информацию о Таганцеве. - С друзьями, Витя, так не поступают…
- Друзья на такие встречи приходят без сопровождающих лиц. - Ответил Коновалов, бросая недовольный взгляд на Горбушкина, безмолвно скучающего у окна.
- Не беспокойся, - заверил полковник. - Это - один из моих людей.
- Не завидую, - усмехнулся Виктор Данилович. - Ладно. Давай, конкретно, что по Таганцеву тебя интересует?
- Женщины. Ближайшие связи и знакомства в период его пребывания в Иртинске. - Четко сформулировал Лозовой свой интерес к теме. - Он там умудрился мэром города побывать.
- Понятно. Это - все? - спросил Коновалов.
- Все, Витя, - коротко ответил Юрий Олегович, хотя, не знал, попал ли в самую точку с сутью своего запроса.
- Ну хорошо, - Коновалов озадаченно потер подбородок. - Я постараюсь сделать для тебя что-нибудь. Но помни: ты поставил меня в очень щекотливое положение.
- Спасибо, Витя! - обрадовался Лозовой. - По гроб жизни становлюсь твоим должником!
- Да брось ты! - Коновалов махнул рукой. - Все так говорят, а как до дела доходит, почему-то сразу в кусты.
- Как ты так можешь?! - картинно обиделся полковник.
- Могу-могу. Не в первый раз, как говорится, замужем. Вы пока здесь с товарищем отдохните. А я скоро вернусь и принесу тебе список контактов Таганцева в Сибири.
- Витя! - восхитился Лозовой. - Ты - Человек!!! Ты - Человечище!!!
- Не трать понапрасну слова, - буркнул Коновалов, выходя из кабинета.
Само собой, Виктор Данилович не счел нужным сообщить другу из милиции, что его кабинет круглосуточно прослушивается «спецурой» и даже просматривается скрытыми камерами наблюдения с непременной синхронной записью разговоров и действий.
