— Нет, в этом я уверена. — Она взглянула на часы. — Пойдем,
время посещений заканчивается в половине десятого. Так что нам следует
поторопиться.
2
Теперь, когда они свернули на Хоспитл-драйв («Снова ты забыл
включить огни поворота, любимый», — прокомментировала бы Кэролайн), Ральф
взглянул на Луизу, вцепившуюся в сумочку, — ауры ее он не видел — и поэтому не
знал, как она себя чувствует.
Луиза кивнула:
— Нормально. Не очень хорошо, но нормально. Не беспокойся
обо мне. «Но я волнуюсь, Луиза, — подумал Ральф. — Очень. И кстати, ты видела,
как доктор N3 вытащил гребенку из заднего кармана брюк Джо Уайзера?» Глупый
вопрос. Конечно же, видела.
Лысый карлик хотел, чтобы она увидела. Хотел, чтобы они оба
заметили.
Вопрос заключался в том, какое значение Луиза придавала
поступку уродца. «Что тебе известно на самом деле, Луиза? К каким выводам ты
уже пришла? Мне интересно, но спрашивать я боюсь».
В четверти мили от основной дороги виднелось приземистое
кирпичное строение — Центр помощи женщинам. Множество фонарей (Ральф был
уверен, что это нововведение) освещали газон, двое мужчин расхаживали из
стороны в сторону, их фигуры отбрасывали гротескно удлиненные тени… Скорее
всего, охранники. Еще одно новшество, еще одна соломинка в этом дьявольском
мире. Ральф свернул налево (не забыв включить габариты) и аккуратно въехал на
подъем, ведущий в многоуровневый больничный гараж. Вверху дорогу перекрывал оранжевый
шлагбаум. «ОСТАНОВИТЕСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, И КУПИТЕ БИЛЕТ» — гласила табличка. Ральф
помнил времена, когда в таких местах еще работали люди, делая их менее жуткими.
«Казалось, такие дни никогда не пройдут, друг мой», — подумал Ральф, опуская
стекло и бросая мелочь в автомат.
— Ральф?
— М-м-м? — Он старался не задеть припаркованные с обеих
сторон машины.
Ральф знал, что проходы достаточно широки — понимал это
умом, — но нутром чувствовал абсолютно иначе. «Вот бы Кэролайн позабавилась
надо мной», — с чувством смущенного восхищения подумал Ральф.
— Мы приехали сюда по делам или прохлаждаться?
— Минуточку, сейчас припаркую эту штуковину. Он миновал
несколько отделений, достаточно больших, чтобы припарковать «олдс», но ни одно
из них не вселяло в Ральфа уверенность. На третьем уровне он наконец-то отыскал
три свободных отделения подряд (на них при желании можно было разместить целый
танк), поставил машину посередине и, заглушив мотор, повернулся к Луизе. Сверху
и снизу раздавалось урчание моторов, но местонахождение их невозможно было
определить из-за эха. Оранжевый свет — наглый, проникающий во все закоулки,
ставший столь привычным в подобных местах, — слоем ядовитой краски ложился на
их лица. Луиза не отводила глаз. Веки ее припухли от слез, пролитых о Розали,
но взгляд оставался спокойным и уверенным. Ральф был поражен, насколько сильно
изменилась женщина с того времени, когда сегодня утром он встретил ее рыдающей
на скамейке в парке.
«Луиза, — подумал он, — если бы тебя сейчас увидели твой сын
и невестка, они с криком умчались бы прочь. И не потому, что у тебя пугающий
вид, а потому, что женщины, которую они решили спровадить в Ривервью Эстейт,
больше не существует».
— Ну же? — слегка улыбнувшись, подзадорила его она. — Будешь
говорить или предпочитаешь только смотреть?
Ральф, обычно осторожный в высказываниях, бездумно выпалил
первое, что пришло в голову:
— Я предпочитаю съесть тебя, как мороженое.
Луиза улыбнулась:
— Позже мы проверим, какой у тебя аппетит на мороженое,
Ральф. А пока объясни, почему ты привез меня сюда. И не говори, что не знаешь,
потому что я уверена в обратном.
Ральф прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и взглянул на
Луизу:
— Думаю, здесь мы найдем двух лысоголовых приятелей. Тех,
которые навещали Мэй Лочер. Если кто-то и может объяснить происходящее, то
только они.
— А почему ты решил, что встретишь их здесь?
— Здесь у них имеется работенка… Двое мужчин — Джимми
Вандермеер и друг Билла умирают бок о бок. Мне следовало бы понять, кто они
такие что они делают, — в ту же секунду, когда ребята из «скорой помощи»
вынесли на носилках миссис Лочер, прикрытую простыней. И я понял бы, не будь
этой проклятой усталости. Достаточно было одного взгляда на ножницы. Но вместо
этого я тянул до сегодняшнего дня, да и то мне помогла фраза, оброненная
племянницей мистера Полхерста.
— И что же она сказала?
— Что смерть глупа. Акушерку, слишком медленно перерезающую
пуповину, давно бы уволили за профессиональную непригодность. Это заставило
меня вспомнить миф, прочитанный в начальной школе, когда я еще не мог по
достоинству оценить разнообразных богов, богинь и значение Троянского коня.
Это притча о трех сестрах — греческих сестрах или, возможно,
судоподобных сестрах. Черт, не спрашивай меня; я и огни поворота забываю
включить. В общем, эти сестры отвечали за течение человеческой жизни. Одна из
них плела нить, вторая решала, какой длины та будет… Ты еще не догадываешься,
Луиза?
— Конечно! — нервно выкрикнула женщина. — «Веревочки» от
воздушных шариков!
Ральф кивнул:
— Да. «Веревочки». Не помню, как звали первых двух сестер,
но я никогда не забывал имя третьей — Атропос. Согласно легенде, ее работа
заключается в перерезании нити, которую первая сестра прядет, а вторая
отмеряет. С ней можно спорить, умолять, но это ничего не меняет. Когда она
решает, что пришло время отрезать, она режет.
Луиза согласно кивнула:
— Я знаю эту легенду. Не помню, прочитала ли я ее сама или
мне кто-то рассказал, когда я была еще ребенком. И ты считаешь, что так
происходит на самом деле, Ральф? Только вместо судьбоносных сестер появились
лысоголовые братья.
— И да, и нет. Насколько я помню легенду, все сестры были по
одну сторону — из одной команды. И то же самое чувство у меня возникло в
отношении двоих мужчин, выходивших из дома миссис Лочер: давние партнеры,
уважающие друг друга. Но третий приятель, тот, которого мы видели сегодня, не
похож на них. Я считаю, что доктор N3 — негодяй и мошенник.
Луиза поежилась; театральный жест, ставший естественным лишь
в самом конце.
— Как он ужасен, Ральф. Ненавижу его.
— И я не виню тебя.
Ральф потянулся к ручке дверцы, но Луиза остановила его
прикосновением:
— Я заметила, как он кое-что сделал.
Ральф повернулся и посмотрел на женщину. Сухо хрустнули
шейные позвонки. Он отлично знал, что именно сообщит ему Луиза.
