Луиза кивнула, затем указала вниз на золотисто-зеленые
отпечатки шагов — следы мужчин в белом. Ральф увидел, что следы миновали палату
N313, но свернули к следующей двери — N315, палате Джимми В. Вместе с Луизой
они подошли ближе и заглянули внутрь. У Джимми В. Было трое посетителей, но
один из них, сидящий рядом с кроватью, считал, что кроме него здесь больше
никого нет. Этим одним оказался Фэй Чепин, машинально просматривающий груду
открыток с пожеланиями скорого выздоровления, скопившихся на прикроватной
тумбочке Джимми. Двое других были теми самыми лысоголовыми врачами, которых
Ральф впервые увидел выходящими из дома Мэй Лочер. Они стояли в ногах кровати
Джимми В., торжественные в своих ослепительно чистых халатах, и теперь,
находясь в непосредственной близости, Ральф заметил отличия в их гладких, почти
идентичных лицах; просто такое невозможно рассмотреть в бинокль — или пока не
продвинешься хоть немного вверх по лестнице восприятия. В основном отличие
замечалось в глазах — темных, без зрачков, подернутых золотистым сиянием. Эти
глаза светились разумом и осознанностью. Их ауры сверкали и вспыхивали
наподобие одежд императора…
… Или, возможно, Центурионов. Они взглянули на Ральфа и
Луизу, стоящих в дверном проеме и держащихся за руки, как парочка малышей,
заблудившихся в волшебном лесу, и улыбнулись им.
Приветствуем тебя, женщина.
Говорил доктор N1. В правой руке он держал ножницы.
Невероятно длинные лезвия казались очень острыми. Доктор N2 сделал шаг
навстречу и забавно поклонился:
Приветствуем тебя, мужчина. Мы вас ждали.
3
Ральф почувствовал, как напряглась, а затем обмякла рука
Луизы, когда она решила, что непосредственная опасность им не грозит. Она
шагнула вперед, переводя взгляд с доктора N1 на доктора N2 и снова на первого.
— Кто вы?
Доктор N1 скрестил руки на маленькой груди. Острые лезвия
ножниц улеглись во всю длину на обтянутое белым левое предплечье.
У нас нет имен в том смысле, в каком их имеют Шот-таймеры, —
но вы можете называть нас следуя легенде, которую тебе рассказал этот человек.
То, что первоначально эти имена принадлежали женщинам
<Мойры (греч.) или парки (рим.) — богини судьбы, дочери Зевса и Фемиды.
Древние греки представляли их в виде трех пожилых женщин первая — Клото
(«Прядильщица»), сидя за веретеном, прядет жизненную нить, вторая — Лахесис
(«Та, которая определяет судьбу») вынимает, не глядя, жребий, выпадающий
человеку, третья — Атропос («Неумолимая») в назначенный час обрезает нить
жизни.>, для нас не имеет смысла, потому что у нас нет половых различий. Я
буду Клото, хотя мне и не приходится прясть нить, а мой давний приятель и
коллега станет называться Лахесис, хотя он никогда не тянул ничей жребий.
Входите сюда — оба, пожалуйста!
Луиза с Ральфом вошли и встали между стулом для посетителей
и кроватью. В их движениях сквозила осторожность. Ральф не думал, что врачи
задумали что-то плохое, но все же ему не хотелось подходить слишком близко..
Их ауры, такие яркие и великолепные по сравнению с полем
обычных людей, пугали его, и, судя по выражению лица Луизы, она ощущала то же
самое.
Луиза, почувствовав его взгляд, повернула к нему лицо и
попыталась улыбнуться. «Моя Луиза», — подумал Ральф. Он обнял женщину и прижал
к себе.
Лахесис: Мы сообщили вам наши имена — имена, которыми вы
можете пользоваться; может быть, и вы назовете нам свои?
Луиза: — Вы хотите сказать, что еще не знаете, как нас
зовут?
Извините, но в это трудно поверить.
Лахесис: Мы могли узнать, но решили не делать этого. Мы
предпочитаем соблюдать правила Смертных, когда это возможно. Мы считаем их
правила замечательными, потому что они, переходя от одного поколения к другому,
создают видимость непрекращающейся жизни.
Луиза: — Не понимаю.
Ральф тоже не понимал, да и не хотел понимать. В голосе
назвавшего себя Лахесисом слышались слабые нотки превосходства, столь похожие
на манеру Мак-Говерна, когда тому хотелось пофилософствовать или почитать
нотацию.
Лахесис: Это не столь важно. Мы чувствовали, что вы придете.
Мы знали, мужчина, что ты наблюдал за нами в ночь на понедельник около дома…
Здесь в речи Лахесиса произошла накладка. Казалось, он произнес две вещи
одновременно, ауры свернулись вместе, как змея, кусающая себя за хвост.
Мэй Лочер.
Конченой женщины.
Луиза неуверенно шагнула вперед:
— Меня зовут Луиза Чесс, а моего друга — Ральф Робертс. А
теперь, когда мы представились, может быть, объясните, что происходит вокруг?
Лахесис: Следует представить еще одного.
Клото: Ральф Робертс уже сделал это.
Луиза взглянула на Ральфа, кивающего головой:
— Они говорят о докторе N3. Правильно?
Клото и Лахесис согласно кивнули. Оба одобрительно
улыбались.
Ральф считал, что теперь ему следовало бы успокоиться, но в
данный момент это представлялось невозможным. Он был испуган и очень зол — ими
умело манипулировали, следя за каждым шагом. Эта встреча оказалась не
случайной; все было спланировано заранее. Клото и Лахесис, два лысоголовых
доктора, располагающих огромным запасом времени, стояли в палате Джимми В. И
ждали появления Шот-таймеров, ха-ха.
Взглянув на Фэя, Ральф увидел, как тот достал из кармана
книжку — «50 классических шахматных задач». Он читал, задумчиво ковыряя в носу.
После нескольких предварительных исследований Фэй нырнул достаточно глубоко и
извлек огромную козявку, изучил ее, а затем пристроил на внутренней поверхности
прикроватного столика. Ральф смущенно отвернулся, вспомнив пословицу своей
бабушки: «Не хочешь страдать, не заглядывай в замочную скважину». Он дожил до
семидесяти, так полностью и не постигнув ее смысла. А пока его волновал другой
вопрос:
— Почему Фэй не видит нас? И почему нас не заметили
Мак-Говерн и его приятель? И как мужчина смог пройти сквозь меня? Или мне это
только показалось?
Клото улыбнулся:
Тебе не показалось. Попытайся представить жизнь в виде
здания, Ральф, — нечто типа небоскреба.
Но Ральф открыл, что Клото думал не совсем об этом. На долю
секунды он уловил мысленный образ, возникший в голове его собеседника, и образ
этот был одновременно пугающим и восхитительным: огромная, сложенная из темных,
покрытых патиной времени камней башня, стоящая посреди огромного поля красных
роз. Щели окон спиралью спускались к ее подножию.
Затем образ исчез.
И ты, и Луиза, и все другие Смертные живете на двух первых
этажах такого сооружения. Конечно, в здании имеются лифты…
