Словно ему промыли мозги от грязи.
Конни Чанг замолчала, взглянула в небо, затем возобновила
разговор с оператором. Ральф огляделся по сторонам и заметил встревоженный
взгляд Луизы.
— Получше? — прошептала она.
— Во всех отношениях, — так же тихо ответил он, — ни все
равно процедура неприятная.
— Мне кажется… Взгляд Луизы упал на что-то рядом с входной
дверью в здание Общественного центра. Вскрикнув, она отшатнулась, ее глаза чуть
не вылезали из орбит. Ральф проследил за взглядом Луизы, к у него перехватило
дыхание.
Проектировщики пытались смягчить впечатление от тяжелых
кирпичных стен здания, высадив по периметру вечнозеленый кустарник, который
сильно разросся, занимая теперь почти всю полоску травы.
В кустах копошились огромные жуки, напоминающие
доисторических трилобитов <Класс вымерших морских членистоногих.>. Они
карабкались друг на друга, сталкивались головами, иногда ударяли один другого
передними лапками, словно бодающиеся олени-самцы в брачный период. Жуки
казались яркими, как нарисованные на тарелке птички, но было в них что-то призрачное
и нереальное (и, по мнению Ральфа, безмозглое), несмотря на разнообразие
красок; невероятно яркие и одновременно эфемерные, они воспринимались как
странные жуки-светлячки.
«Хотя это не тик. Ты знаешь, что это такое».
— Эй! — крикнул Розенберг, повернувшись, как и остальные, в
их сторону. — С ней все в порядке, приятель?
— Да, — отозвался Ральф. Он быстро опустил прижатую к губам
ладонь. — Просто…
— Я увидела мышку, — вмешалась Луиза, безумно улыбаясь,
являя собой яркий пример «нашей Луизы». Она указала на кусты слева от входной
двери, палец ее еле заметно дрожал. — Мышка юркнула прямо туда. Боже, какая она
была жирная! Ты видел, Нортон?
— Нет, Элис.
— Оставайтесь здесь, мадам, — сказал Майкл Розенберг, — и вы
увидите еще много интересного. — Послышался отрывистый, вымученный смешок,
затем операторы вновь приступили к своей работе.
— Боже, Ральф! — прошептала Луиза. — Эти… Эти нечто… Он сжал
ее ладонь:
— Успокойся, Луиза.
— Они знают, правда? Именно поэтому они здесь. Они словно
стервятники.
Ральф кивнул. Между тем несколько жуков, появившихся на
верхушке куста, принялись бесцельно карабкаться по стене. Двигались они с
ленивой медлительностью сонных осенних мух, оставляя за собой тоненькие
разноцветные следы. Другие жуки ползали по траве под кустами.
Один из местных телекомментаторов двинулся в сторону
кишевшей паразитами полянки, и, когда он повернул голову, Ральф узнал в нем
Джона Киркленда. Он беседовал с хорошенькой женщиной, одетой в один из тех
«мощных» деловых костюмов, которые Ральф — в нормальных условиях считал весьма
сексуальными. Скорее всего, женщина была продюсером Киркленда, и Ральф подумал,
не зеленеет ли аура Лизетт Бенсон при виде этой женщины. — Они направляются в
сторону жуков! — яростно прошептала Луиза. — Нам надо остановить их — надо!
— Мы ничего не станем предпринимать.
— Но…
— Луиза, не станем же мы неистовствовать по поводу жуков,
которых никто, кроме нас, не видит. Это может окончиться для нас смирительными
рубашками. К тому же жуки здесь не ради них. — Помолчав, он добавил: — Надеюсь.
Они наблюдали, как Киркленд и его соблазнительная спутница
приблизились к газону… Оказываясь в желеобразном скопище извивающихся
трилобитов. Один из них взобрался на начищенную туфлю Киркленда, замер на
секунду, затем стал карабкаться по штанине брюк.
— Да плевать мне на Сьюзен Дэй, — говорил Киркленд. —
Главное здесь — Центр помощи женщинам, а не эта дамочка и плачущие тетки с
траурными повязками на рукавах.
— Держи себя в руках, Джон, — сухо заметила женщина. — Ты
становишься слишком чувствительным.
— Неужели? Черт побери. — Жучок, очевидно, поставил себе
целью добраться до ширинки. Ральф подумал, что будь Киркленд неожиданно одарен
способностью увидеть то, что скоро доберется до его мошонки, он, скорее всего,
моментально сошел бы с ума.
— Ладно, но обязательно поговори с руководительницами
местного отделения организации, — говорила продюсер. — Теперь, когда Тиллбери
мертва, важными персонами являются Мэгги Петровски, Барбара Ричардс и доктор
Роберта Харпер. — Женщина, сделав шаг, высокой шпилькой проткнула жирного жука.
Брызнула радуга кишок и восковой субстанции, похожей на прокисшее картофельное
пюре. Ральф подумал, что белое вещество — это личинки, нечто вроде содержимого
тараканьей сумки. Луиза прижалась лицом к плечу Ральфа.
— К тому же внимательно следи за женщиной по имени Элен
Дипно, — продолжала продюсер, делая шаг в сторону здания. Жук, приставший к
каблуку, свалился, скрючив лапки.
— Дипно, — произнес Киркленд, постучав пальцем по лбу. —
Что-то такое вертится в голове.
— Наверное, это шевелится последняя извилина в твоем мозгу,
— все так же сухо заметила продюсер. — Это жена Эда Дипно. Они расстались. Если
тебе нужны слезы, лучшего объекта не подыскать. Они с Тиллбери были подругами.
Возможно, особенными подругами, если ты понимаешь, что я
имею в виду. Киркленд плотоядно подмигнул — выражение настолько не свойственное
его телевизионному имиджу, что Ральф даже растерялся. А тем временем один из
разноцветных жуков взбирался вверх по ноге женщины. С беспомощным удивлением
Ральф наблюдал, как тот скрылся под подолом юбки, двигаясь там, как котенок,
запутавшийся под банным полотенцем. И вновь возникло ощущение, что коллега
Киркленда почувствовала нечто, так как во время этого интервью она рассеянно
потерла вздувшееся место ее юбки, когда насекомое взобралось почти до правого
бедра. Ральф не слышал сочного звука, изданного страшным мягкотелым существом,
когда оно лопнуло, но легко мог его представить. Еще он не мог не представить,
как внутренности жука стекают по нейлоновому чулку, обтягивающему женскую ногу.
И эта жидкость останется на ней до вечернего душа, невидимая, не подозреваемая.
Теперь эти двое начали обсуждать, в каком свете лучше всего
подавать запланированный митинг противников абортов… Не сомневаясь, что он
состоится. Женщина выражала свое мнение, говоря, что даже такие тупоголовые,
как «Друзья жизни», вряд ли рискнут появиться возле Общественного центра после
событий в Хай-Ридж. Киркленд возражал, утверждая, что невозможно предсказать
поведение фанатиков, но считаться с ними необходимо. А во время их разговора,
обмена шутками и сплетнями все больше раздутых многоцветных жуков деловито
взбирались по их ногам и телам.
Один пионер добрался даже до красного галстука Киркленда,
намереваясь, очевидно, покорить лицо.
