В голове у него прозвучал еще один вопрос: «Кто ты на самом
деле, Эд?» — но прежде чем Ральф успел спросить, Эд, стремительно вскочив,
подбежал Ральфу и толкнул его в грудь. Ральф упал спиной на влажную траву,
успев выставить локти, чтобы не удариться головой. С согнутыми коленями,
уперевшись ступнями в землю, он настороженно следил за Эдом.
— Ральф, не связывайся с ним! — посоветовал Мак-Говерн, стоя
на сравнительно безопасном расстоянии.
Ральф не обратил на него внимания. Он просто полулежал,
опираясь локтями о землю и внимательно гладя снизу вверх на Эда. Ральф был зол
и напуган, но эти эмоции пересиливало дотоле незнакомое, вызывающее дрожь
ощущение. Он наблюдал сумасшествие — чистейшей воды безумие. Никакого
суперзлодея из комиксов, никакого Нормана Бейтса, никакого капитана Эхаба.
Перед ним был всего лишь Эд Дипно, сотрудник лаборатории
Хокинга — один из «яйцеголовых», по определению стариков, играющих в шахматы на
площадке для пикников, — но все равно приемлемый для демократов человек. И вот
теперь этот вполне приятный homo sapiens превратился в чудовище, и это все
сегодня, когда Эд увидел подпись своей жены под обращением, вывешенным на доске
объявлений в супермаркете. Теперь Ральф понимал, что безумию Эда уже не меньше
года, и это заставило Ральфа задуматься, какие же секреты скрывались за
доброжелательностью и обворожительной улыбкой Элен, какие незначительные, но
такие явные признаки — не считая синяков — он проглядел.
"И еще Натали, — подумал он. — Что видела эта девочка!
Что пережила она, кроме того последнего случая, когда мать
несла ее по Гаррис-авеню, небрежно прижимая к окровавленному бедру?"
Руки Ральфа покрылись муашками.
А в это время Эд мерил шагами бетонированную дорожку,
вытаптывая циннии, посаженные Элен по краям в качестве бордюра. Он снова
превратился в того Эда, которого Ральф видел в аэропорту год назад: те же
яростные рывки головой, тот же пустой, ничего не видящий взгляд.
«Это и есть то, что должно было скрывать напускное радушие,
— подумал Ральф. — Сейчас он выглядит точно так же, как после столкновения с
водителем пикапа, Словно бойцовый петух, обозревающий свою вотчину в поисках
чужаков».
— В общем-то ее вины в этом нет, — быстро заговорил Эд,
ударяв сжатым кулаком правой руки но ладони левой. И тут Ральф увидел, что у
Эда можно пересчитать все ребра; он выглядел так, будто не доедал многие
месяцы.
— И все же, если чья-то глупость достигает определенного
предела, мириться с этим становится трудно, — продолжал Эд. — Она как те
волхвы, пришедшие к царю Ироду за информацией. Я хочу сказать, ну как же можно
быть такими глупыми? «Где родившийся Царь Иудейский?» И они говорят это Ироду?
Вот тебе и мудрецы! Правильно, Ральф?
Ральф закивал головой. Конечно, Эд. Что бы ты ни сказал, Эд.
Эд кивнул в ответ, снова принявшись вышагивать взад-вперед и
ударяя кулаком по ладони.
— Совсем как в песне «Роллинг Стоунз» — «Посмотри, посмотри,
посмотри на эту глупышку». Ты, наверное, не помнишь, правильно? — Эд
рассмеялся.
Истеричный звук, наводящий на мысль о крысах, танцующих на
битом стекле. Мак-Говерн присел рядом с ним на корточки.
— Пойдем отсюда, — пробормотал он. Ральф отрицательно
покачал головой, а когда Эд снова стал приближаться к ним, Мак-Говерн быстро
вскочил и ретировался на тротуар.
— Она думала, что сможет обвести тебя вокруг пальца, да? —
спросил Ральф. Он по-прежнему лежал на траве, опираясь на локти. — Элен
считала, что ты не узнаешь ее подписи под обращением?
Эд стремительно пересек дорожку и, склонившись над Ральфом,
потряс сжатыми кулаками над его головой, совсем как злодей в немом кино.
— Нет-нет-нет-нет! — крикнул он. — Аэроплан Джефферсона
заменили «Энималс», Эрик Бердон покончил со старыми взглядами, согласно Джону
Ли Хукеру: бум-бум-бум, пристрелю на месте!
Мак-Говерн взвизгнул, очевидно, считая, что Эд сейчас
набросится на Ральфа, но вместо этого Эд Дипно, опершись пальцами левой руки о
траву, принял положение спринтера, ожидающего выстрела стартового пистолета,
чтобы броситься вперед. Все лицо его было в каплях, которые Ральф сначала
принял за пот, но затем он вспомнил, как Эд прошествовал мимо струи поливного
устройства. Ральф не мог отвести взгляда от пятна крови на левом стекле очков
Эда. Оно немного размазалось, и от этого зрачок казался кровавым. — Это просто
судьба, что я обнаружил ее подпись! Судьба, понимаешь!
Не оскорбляй меня, сомневаясь в моих умственных
способностях, Ральф! Ты уже стар, но глупцом тебя никак не назовешь. Дело в
том, что я иду в супермаркет купить детское питание и обнаруживаю — вот так
ирония! что она подписалась под обращением детоубийц! Центурионов! Во главе с
самим Кровавым Царем! И знаешь что? Я… Так… И увидел… Кровь!
— Кто такой Кровавый Царь, Эд?
— О, пожалуйста! — Эд подозрительно взглянул на Ральфа. —
«Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и послал избить
всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по
времени, которое выведал от волхвов». Это Библия, Ральф. Евангелие от Матфея,
глава 2, стих 16. У тебя есть сомнения?
— Нет. Раз ты так говоришь, я тебе верю.
Эд кивнул. Взгляд его глубоких темно-зеленых глаз метался из
стороны в сторону. Затем он медленно наклонился вперед, положив руки на плечи
Ральфа, будто намеревался поцеловать его. Ральф ощутил запах пота и слабый,
почти выветрившийся аромат лосьона после бритья и чего-то еще — того, что
запахом напоминало прокисшее молоко. Может быть, это был запах безумия Эда?
— Будет лучше, — выдохнул Эд прямо в лицо Ральфу. — Будет
лучше, если ты поверишь.
Взгляд его перестал бесцельно блуждать и сконцентрировался
на Ральфе. — Они вырезали всех младенцев, — произнес он дрожащим голосом.
— Вырезали из материнского лона и вывозили в закрытых
грузовиках. Задай себе вопрос, Ральф: сколько раз за неделю ты видел на шоссе
такие же грузовики, кузов которых затянут брезентом? Ты никогда не спрашивал
себя, что перевозят в таких грузовиках? Никогда не хотел узнать, что скрыто под
брезентом? — Эд улыбнулся, закатив глаза. — Они сжигают эмбрионы под Ньюпортом.
Указатель гласит, что в том месте оползень, но на самом деле там крематорий.
Однако часть зародышей вывозят из штата. На грузовиках, на самолетах. Потому
что эмбриональные ткани стоят очень дорого. Я говорю тебе это не только как
обеспокоенный гражданин, Ральф, но и как сотрудник лаборатории Хокинга.
Младенческие ткани… Намного… Дороже… Золота. Внезапно Эд повернул голову и
уставился на Вилла Мак-Говерна, который снова подобрался поближе, чтобы лучше
все слышать.
