Гретхен повернулась к нему, зрачки ее расширились от
удивления.
— А откуда об этом известно вам!
— О, мне об этом не раз рассказывал сам Эд начиная еще с
июля 1992 года. — Ральф, секунду поколебавшись, вкратце поведал им о своей
встрече с Эдом около аэропорта и о том, как Эд обвинил водителя пикапа в
перевозке мертвых младенцев в бочонках с удобрениями. Элен слушала молча, но
глаза ее все более округлялись. — О том же самом толковал он и в тот день,
когда избил тебя, — закончил Ральф. — Только к тому времени рассказ его
изобиловал чуть ли не фантастическими деталями.
— Возможно, это объясняет, почему он зациклился на вас, —
заметила Гретхен. — Но, в общем, причины не так уж важны. Дело в том, что он
распространил среди своих самых безумных приверженцев список так называемых
Центурионов. Мы не знаем всех, кто попал в эту категорию, но там значится мое
имя, Элен и, конечно же, Сьюзен Дэй… И ваше.
«Почему я?» — чуть было не спросил Ральф, но понял, что это
еще один бессмысленный вопрос. Возможно, он попал под подозрение Эда потому,
что вызвал полицию, когда тот избил Элен, но, скорее всего, это случилось по не
поддающейся пониманию причине. Ральф вспомнил, как читал где-то, что Дэвид
Берковиц — известный также как Сынок Сэма <Так называл себя Дэвид Берковиц —
убийца-маньяк, терроризировавший Нью-Йорк в 1976 году.> — утверждал, что
совершил несколько убийств по приказу своей собаки.
— Как вы думаете, что именно они попытаются предпринять? —
поинтересовался Ральф. — Вооруженный налет, как в фильмах с Чаком Норрисом?
Он улыбнулся, но Гретхен не ответила ему улыбкой.
— Увы, мы не знаем, на что они могут решиться, — сказала
она. — Более вероятно, что они вообще ничего не предпримут. Но представьте,
вдруг Эду или кому-то из его приспешников взбредет в голову попытаться выкинуть
вас из окна вашей же кухни. В баллончике всего лишь слезоточивый газ. Небольшая
предосторожность не помешает.
— Предосторожность, — задумчиво произнес Ральф.
— Ты оказался в изысканной компании, — сказала Элен.
—Единственный мужчина, кроме тебя, внесенный в этот список — майор Коэн.
— Ему вы тоже вручили такое? — спросил Ральф, беря в руки
аэрозоль.
Выглядел баллончик не опаснее бесплатных образцов крема для
бритья, иногда получаемых им по почте.
— Нет, — ответила Гретхен, снова взглянув на часы. Элен
заметила этот жест и встала, держа спящего ребенка на руках. — У майора есть
лицензия на ношение оружия.
— Откуда вам известны такие подробности? — поинтересовался
Ральф.
— Мы проверили списки в муниципалитете, — ответила Гретхен и
усмехнулась. — Разрешение на ношение оружия обязательно фиксируется.
— Вот как. — Внезапно ему пришла в голову мысль: — А как же
Эд? Его вы проверили? У него есть разрешение?
— Нет. — Гретхен покачала головой. — Но люди, подобные Эду,
обычно не обращаются за разрешением, когда они доходят до определенной точки… И
вам это хорошо известно.
— Да, — ответил Ральф, также вставая. — А как же ваши парни?
За ними вы следите?
— Конечно.
Ральф кивнул, но полной удовлетворенности не почувствовал. В
голосе Гретхен сквозили слегка покровительственные нотки, как будто он задал
глупый вопрос. Но вопрос не был глупым, и если она не сознавала это, она и ее
друзья могли попасть в беду. В большую беду.
— Надеюсь, что так, — произнес он. — Можно мне снести Натали
вниз, Элен?
— Лучше не надо — ты ее разбудишь. — Голос Элен звучал
серьезно.
— Обещай мне носить баллончик с собой, Ральф. Я не вынесу,
если ты пострадаешь из-за того, что пытался помочь мне, а у Эда зашел ум за
разум. — Я об этом подумаю. Хорошо?
— Ладно. — Элен внимательно посмотрела на Ральфа. — Ты
выглядишь намного лучше, чем во время нашей последней встречи. Ты снова хорошо
спишь?
Ральф усмехнулся:
— Честно говоря, со сном у меня по-прежнему проблемы, но я,
должно быть, действительно чувствую себя лучше, потому что ты не первая
говоришь мне об этом.
Элен, привстав на цыпочки, поцеловала его в уголок рта.
— Мы будем видеться, правда? Вернее, мы будем продолжать
видеться.
— С моей стороны никаких возражений, милая, если только ты
не против. Элен улыбнулась:
— Можешь рассчитывать на это, Ральф, — ты самый лучший из
Центурионов-мужчин, которых я знаю.
Втроем они так громко рассмеялись, что разбудили Натали,
которая уставилась на них сонными удивленными глазками.
6
Проводив женщин («Я ЗА ВЫБОР, И Я ГОЛОСУЮ» — утверждала
надпись на заднем бампере машины Гретхен Тиллбери), Ральф снова медленно
поднялся на второй этаж. Усталость пудовыми гирями висела на его ногах. Войдя в
кухню, он первым делом взглянул на цветы, пытаясь увидеть тот странно
великолепный зеленый туман, поднимающийся от стеблей. Ничего. Он взял аэрозоль
и стал рассматривать картинку. Женщина, героически сопротивляющаяся нападающему,
и плотный мужчина в маске и широкополой шляпе. Никаких тонов и полутонов, все
ясно и понятно.
Ральф подумал, что безумие Эда заразно. По всему Дерри
женщины — и Гретхен Тиллбери, и его милая Элен в их числе — ходили с такими вот
баллончиками в сумочках, и эти жестянки на самом деле кричали одно: «Я боюсь. В
Дерри прибыли плохие мужчины, в масках и широкополых шляпах, и я боюсь».
Ральф не хотел в этом участвовать. Привстав на цыпочки, он
положил газовый баллончик на кухонный шкаф, затем облачился в старую кожаную
куртку. Он отправится на площадку для пикников в надежде сыграть в шахматы.
Или в карты.
Уже на пороге кухни он посмотрел на цветы, пытаясь заставить
появиться тот зеленый туман. Однако ничего не произошло.
«Но он был здесь. И ты его видел; и Натали тоже».
Но видела ли она на самом деле? Малыши всегда на что-нибудь
смотрят.
Их все удивляет, поэтому есть ли основания для уверенности?
— Я просто уверен, — сообщил Ральф пустому дому. Правильно.
Зеленый туман был здесь, и все ауры были здесь, и…
— И они по-прежнему здесь, — закончил Ральф, не зная,
радоваться ли ему твердой уверенности, прозвучавшей в его голосе, или
печалиться.
«А почему бы тебе пока не оставить все как есть, любимый?»
Мысль его, голос Кэролайн, отличный совет.
