Наконец он прошел в спальню, лег и попытался уснуть. После
часового бдения Ральф встал, сварил себе кофе и стал смотреть футбол по телевизору.
3
В воскресенье публичная библиотека работала с часа до шести,
и на следующий день после посещения Дорренса Ральф отправился туда — в основном
потому, что больше нечем было заняться. Обычно в читальном зале с высоким
потолком сидели такие же старики, как и он сам, просматривая воскресные газеты,
но, выйдя из-за стеллажей, Ральф увидел, что зал полностью в его распоряжении.
Вчерашнее великолепно голубое небо затянуло нудной серостью, сеял мелкий дождь,
припечатывая опавшие листья к асфальту. Ветер не унимался, теперь он налетал с
востока острыми, режущими порывами.
Старики, у которых еще хватало разума (или счастья),
укрывшись в теплых домах, смотрели по телевизору последнюю в этом сезоне игру
«Ред соке», занимались внуками или, возможно, дремали после вкусного, сытного
обеда.
Ральфа не интересовали «Ред соке», у него не было ни детей,
ни внуков, и он, казалось, утратил всяческую способность ко сну. Поэтому он сел
в маршрутный автобус и добрался до библиотеки, сожалея, что не оделся потеплее
— видавшая виды кожаная куртка не согревала в прохладной темноте читального
зала. Камин был пуст, а холодное безмолвие батарей центрального отопления
свидетельствовало о том, что до отопительного сезона еще далеко.
Воскресный библиотекарь не потрудилась включить электричество.
Дневной свет, которому удавалось пробиться в комнату,
замертво падал на пол, в углах прятались тени. Дровосеки и гвардейцы,
барабанщики и индейцы на старых картинах смотрели со стен зловещими призраками.
За окнами вздыхал и стонал холодный дождь.
«Надо было остаться дома», — подумал Ральф, в глубине души,
однако, не соглашаясь с этим, потому что дома теперь было еще хуже. К тому же
здесь он отыскал интересную книгу: «Структура снов» Джеймса А. Холла, доктора
медицины. Ральф включил свет, сделавший сумрачный зал библиотеки менее
зловещим, уселся за один из столов и вскоре полностью погрузился в чтение.
«Прежде чем прийти к пониманию различий между нормальным и анормальным сном, —
писал Холл, — ученые выяснили, что полное отсутствие определенной стадии сна
ведет к расстройству личности…»
«Именно это и происходит с тобой, мой друг, — подумал Ральф.
— Не можешь отыскать даже коробку с бульонными кубиками».
«…отсутствие ранних стадий сна наводит на мысль, что
шизофрения может быть определена как патология, вследствие которой отсутствие
сновидении по ночам со временем приводит к нарушению всего процесса сна и,
следовательно, хода повседневной жизни».
Ральф сгорбился над книгой, поставив локти на стол и прижав
сжатые кулаки к вискам, сморщенный лоб и сведенные в одну линию брови говорили
о полнейшей концентрации. Он размышлял, уж не имел ли в виду Холл ауры, даже
сам не осознавая этого. Впрочем, Ральфу до сих пор снились сны очень яркие и
живые. Так, прошлой ночью он танцевал во сне в старом Павильоне Дерри (теперь
его уже нет; здание снесло ураганом, как и большую часть центра города восемь
лет назад) с Луизой Чесс. Кажется, он пригласил ее, намереваясь сделать
предложение, но ему пытался помешать Триггер Вашон. Ральф потер глаза, стараясь
сконцентрироваться, затем вновь углубился в книгу. Он не заметил, как в дверях
читального зала появился мужчина в сером свитере и стал молча наблюдать за ним.
Минуты через три незнакомец, приподняв свитер, извлек из чехла охотничий нож.
Отблески висящих под потолком ламп заплясали на зазубренном лезвии, когда
мужчина доставал и убирал нож, доставал и убирал, любуясь острием. Затем
направился к столу, за которым сидел Ральф, обхватив руками голову, и присел
рядом.
Ральф неосознанно почувствовал присутствие незнакомца.
«Допустимые отклонения при потере сна варьируются в
зависимости от возраста. У более молодых признаки нарушений проявляются раньше,
да и физические реакции выражены сильнее, в то время как у более пожилых…» На
плечо Ральфа, отвлекая его от книги, легла рука.
— Интересно, как они будут выглядеть? — прошептал
возбужденный голос, слова вылетали в зловонном потоке протухшего мяса, чеснока
и прогорклого жира. — Я имею в виду твои кишки. Интересно, как они будут
выглядеть, когда я выпущу их из тебя? Как тебе кажется, безбожный детоубийца
Центурион? Как ты думаешь, какого они цвета — желтого, черного, красного?
Что-то твердое и острое прижалось к левому боку Ральфа, а
затем медленно съехало вниз по ребрам.
— Я не могу ждать, чтобы выяснить это, — истерично прошептал
голос. — Не могу ждать.
4
Ральф очень медленно повернул голову, услышав, как хрустнули
позвонки.
Он не знал имени человека, у которого было такое зловонное
дыхание, человека, который приставил к его боку предмет, сильно напоминающий
нож, — но он сразу узнал незнакомца. Помогли очки в роговой оправе, а
всклокоченная седая грива, делавшая его похожим как на Дона Кинга, так и на
Альберта Эйнштейна, развеяла последние сомнения. Это был мужчина, стоявший
рядом с Эдом Дипно на заднем плане газетного снимка, изображающего Хэма
Дейвенпорта с поднятым вверх кулаком и Дэна Далтона с лозунгом «ВЫБОР, А НЕ
СТРАХ» вместо шляпы. Ральфу показалось, что он видел этого же субъекта в
нескольких телерепортажах с места продолжающихся демонстраций протеста.
Просто еще один орущий рот в толпе, еще один копьеносец.
Только вот теперь этот копьеносец, кажется, собирался убить его.
— Как ты думаешь? — все таким же возбужденным шепотом
прошипел мужчина в свитере. Звук его голоса напугал Ральфа больше, чем лезвие,
медленно скользнувшее вверх, а затем снова вниз по кожаной куртке, очерчивая,
казалось, жизненно важные органы с левой стороны его тела: легкое, сердце,
почку, кишечник. — Какого цвета?
Дыхание вызывало тошноту, но Ральф боялся пошевелить
головой, опасаясь, что при малейшем движении с его стороны нож остановится и
вонзится в него. Теперь нож снова двинулся вверх. За толстыми линзами очков
карие глаза нападавшего плавали, как диковинные рыбы. Взгляд их был непривычно
размыт, странно пугающ. Взгляд человека, видящего знамения в небесах и,
возможно, глубокой ночью подслушивающего шепот, доносящийся из кладовой.
— Не знаю, — ответил Ральф. — Мне вообще непонятно, почему
вы решили напасть на меня. — Он мгновенно окинул взглядом помещение, все так же
не поворачивая головы, но читальный зал был пуст. На улице свистел ветер,
осенний дождь просился в окно.
— Потому что ты проклятый Центурион! — закричал седовласый.
— Чертов детоубийца! Крадешь нерожденных человеческих зародышей! Продаешь их
тем, кто побольше заплатит! Я все о тебе знаю!
Ральф медленно отнял правую руку от виска. Он был правшой, и
поэтому все, попадавшее ему под руку в течение дня, обычно отправлялось в
правый карман. У старой куртки были огромные удобные карманы, но Ральф
опасался, что даже если ему и удастся незаметно опустить туда руку, вряд ли он
обнаружит в недрах кармана что-нибудь поувесистее коробочки из-под дентина.
