Поэтому он остался в роли наблюдателя, следя через окно за
разворачивающейся перед ним пьесой на сцене, обычно пустовавшей в это время
суток… Исключая редкие появления Розали. Это была его пьеса, он стал ее автором
благодаря одному-единственному анонимному телефонному звонку. Вновь появились
санитары с носилками, на этот раз они двигались медленнее, потому что на
носилках лежала накрытая простыней фигура. Тревожные красно-синие блики мигалок
скользили по простыне, по очертаниями ног, бедер, рук, шеи, головы.
Ральф, казалось, снова погрузился в сон. Под простыней он
увидел свою жену — не Мэй Лочер, а Кэролайн Робертс, в любой момент голова ее
могла расколоться, и черные жуки, те, которые разжирели, питаясь больными
клетками ее мозга, начнут выбираться наружу.
То, что вырвалось у него из груди, не поддавалось
определению — это были невыразимые звуки печали и ярости, ужаса и усталости. Он
долго сидел в такой позе, желая только одного — вообще никогда ничего не видеть
— и слепо надеясь, что даже если и существует тот неведомый туннель, ему вовсе
не обязательно входить туда. Ауры таинственны и красивы, но красота всех их
вместе взятых не могла перевесить даже одно-единственное мгновение того
кошмарного сна, в котором он увидел свою жену, закопанную по подбородок в песок,
их красота не могла затмить ужас мучительных часов бодрствования по ночам или
страх от вида покрытой простыней фигуры.
Он не просто жаждал финала этого спектакля; сидя в кресле,
прижав подушечки пальцев к векам закрытых глаз, он желал, чтобы все закончилось
— все, все, все. Впервые за двадцать пять тысяч дней своей жизни он желал
умереть.
Глава девятая
1
На стене тесного квадратного помещения, служившего кабинетом
инспектору Джону Лейдекеру, висел дешевый плакат. Когда-то он изображал слоника
Дэмбо с огромными ушами. Теперь же голову Дэмбо закрывала увеличенная
фотография, с которой смотрела Сьюзен Дэй. Рот и подбородок были аккуратно
вырезаны, оставляя видным хобот слона.
— Прелестно, — иронично заметил Ральф.
Лейдекер рассмеялся:
— Политически не слишком верно, как вы считаете?
— Мягко сказано, — ответил Ральф, размышляя, что сделала бы
с таким плакатом Кэролайн, как поступила бы она в данном случае. Было без
четверти два пополудни; понедельник выдался холодным. Ральф и Лейдекер только что
из здания окружного суда, где Ральф сделал заявление по поводу вчерашнего
инцидента с Чарли Пике-рингом. Вопросы Ральфу задавал помощник окружного
прокурора, выглядевший так, будто бритва понадобится ему не ранее чем через
год-два.
Лейдекер сдержал свое первое обещание — он составил Ральфу
компанию, молча просидев в углу кабинета помощника окружного прокурора. Но
второе его обещание — угостить Ральфа кофе — оказалось, скорее, стилистическим
приемом — ужасного вида варево из автомата, установленного в углу захламленной
комнаты дежурных на втором этаже. Ральф сделал осторожный глоток и
приободрился, поняв, что вкус этого пойла немного лучше, чем его вид.
— Сахар? Сливки? — спросил Лейдекер. — Или пистолет?
Ральф улыбнулся и покачал головой:
— Отлично… Хотя вряд ли можно полагаться на мой вкус.
Прошлым летом я перешел на две чашечки в день, и теперь мне кажется вкусным
любой кофе.
— То же самое у меня с сигаретами — чем меньше я курю, тем
лучше они мне кажутся. Запретный плод сладок. — Лейдекер извлек из кармана
коробочку с зубочистками, достал одну и зажал губами. Затем, поставив свою
чашку с кофе на терминал компьютера, подошел к плакату с Дэмбо и стал
вытаскивать кнопки.
— Не стоит делать этого из-за меня, — произнес Ральф. — Это
же ваш кабинет.
— Ошибаетесь. — Лейдекер отклеил аккуратно вырезанную
фотографию Сьюзен Дэй с плаката и, смяв ее, выбросил в корзину. Затем стал
сворачивать и сам плакат.
— Да? Тогда почему на дверях табличка с вашим именем?
— Имя мое, но кабинет принадлежит вам и вашим
коллегам-налогоплательщикам, Ральф. А также любому репортеру, который забредет
сюда с камерой, и если плакат попадет в программу теленовостей, мне придется
туговато. Я забыл его снять еще в пятницу вечером, а отсутствовал я почти весь
уик-энд — очень редкий случай в моей практике, должен вам заметить. — Я понял,
что не вы повесили его. — Ральф убрал какие-то бумаги со стула и присел.
— Конечно, не я. Неизвестные доброхоты устроили для меня
что-то вроде вечеринки в пятницу. Полный набор с пирогом, мороженым и
сюрпризом.
— Лейдекер, порывшись в столе, нашел резиновое колечко,
надел его на плакат и, весело подмигнув Ральфу, бросил трубочку в корзину. —
Мне презентовали набор трусиков с вырезанной промежностью, баллончик для
вагинальных спринцеваний с ароматом клубники, подборку антиабортной сыворотки,
выпускаемой «Друзьями жизни» — в нее входит и книжка комиксов под названием
«Нежелательная беременность Денизы», — и этот плакат.
— Надеюсь, вечеринку устроили не в честь вашего дня
рождения? — Нет. — Лейдекер, вздохнув, хрустнул костяшками пальцев. — Так
мальчики отметили поручение мне особого дела.
Ральф видел слабые вспышки голубой ауры вокруг головы и плеч
Лейдекера, но сейчас он не пытался расшифровывать их значение.
— Дела, связанного с приездом Сьюзен Дэй? Вы должны охранять
ее во время пребывания в городе?
— Прямое попадание. Конечно, полиция штата тоже будет рядом,
но в подобных ситуациях они слишком много внимания вынуждены уделять контролю
за уличным движением. Приедут и представители ФБР, но они в основном занимаются
тем, что шатаются повсюду, фотографируют и предъявляют друг другу секретные
значки.
— Но ведь у этой дамы должны быть и свои телохранители,
разве не так? — Да, но мне неизвестно ни их количество, ни качество. Сегодня я
разговаривал с их представителем, он произвел на меня приятное впечатление, но
к пятнице мы должны организовать и собственную охрану. Согласно приказу, нас
должно быть пятеро. Я плюс четверо добровольцев. Нашей целью является…
Секундочку… Вам это понравится… — Лейдекер, порывшись в лежащих на столе
бумагах, нашел нужный листок и прочитал:
«…сохранять усиленное присутствие и высокую степень
видимости».
Он положил бумагу на стол и улыбнулся Ральфу. Однако улыбка
получилась далеко не веселой.
— Другими словами, — пояснил Лейдекер, — если кто-то решится
застрелить эту телку или устроить ей кислотный душ, нам потребуется Лизетт
Бенсон или другой репортер, чтобы, по крайней мере, зафиксировать факт того,
что мы находились поблизости.
— Как вы можете так недолюбливать человека, которого никогда
не видели?
