Ральф рассмеялся, закинув голову. Лейдекер рассмеялся вместе
с ним. — Конечно, они дуболомы, — пожав плечами, закончил он. — Но они наши
дуболомы. Вам кажется, что я шучу? Нет. Центр помощи, «Друзья жизни», «Стражи
тела», «Наше дело»… Все они наши ослиные задницы, и я, честное слово, не против
того, чтобы присматривать за своими. Именно поэтому я и выбрал свою работу,
именно поэтому я и остаюсь здесь. И вы уж мне простите, если я схожу с ума при
мысли, что мне придется охранять некую длинноногую Мисс Америка из Нью-Йорка,
собирающуюся прилететь сюда, произнести провокационную речь, а затем упорхнуть,
прихватив с собой несколько публикаций собственных интервью и достаточно
материала для очередной главы новой книги.
— Нам в лицо она будет говорить, какое мы прекрасное, племя
травоядных, а вернувшись в роскошные апартаменты на Паркавеню, станет вещать
своим друзьям о том, что ей никак не удается смыть дерьмо наших бумажных фабрик
с ее великолепных волос. Она же женщина… И если нам повезет, то все успокоится,
никто не погибнет и не пострадает.
У Ральфа уже не вызывало сомнений значение этих зеленоватых
искорок. — Но вы напуганы? — спросил он.
Лейдекер удивленно взглянул на него:
— Очень заметно?
— Немного, — ответил Ральф и подумал: "Только по твоей
ауре, Джон.
Только по ауре".
— Да, я напуган. На личном уровне я боюсь провалить задание,
которое ничем не компенсировать, если дела пойдут плохо. На профессиональном
уровне я боюсь, что с ней что-то случится в мое дежурство. На общественном
уровне я просто трепещу перед тем, что может произойти, если возникнет
конфронтация, и джина выпустят из бутылки… Еще кофе, Ральф?
— Нет, благодарю. К тому же мне пора идти. А что будет с
Пикерингом? На самом деле его не особенно интересовала судьба Чарли Пикеринга,
но толстяк-полицейский вполне может найти это странным, если в первую очередь
он спросит о Мэй Лочер, а не о Пикеринге. Ему это покажется даже
подозрительным.
— Стив Андерсон — помощник окружного прокурора, который
беседовал с вами, и назначенный судом адвокат Пикеринга вкалывают сейчас, как
ломовые лошади. Адвокат Пикеринга станет утверждать, что сумеет добиться для
своего клиента — кстати, мысль о том, что Чарли Пикеринг может быть чьим-то
клиентом по любому вопросу, просто не укладывается у меня в голове — обвинения
в нападении второй степени тяжести. Андерсон же будет утверждать, что Пикеринга
пора хорошенько проучить и упрятать понадежнее, и выдвинет обвинение в попытке
убийства. Адвокат Пикеринга сделает вид, что он в шоке, и завтра вашему
приятелю предъявят обвинение в нападении первой степени тяжести с применением
холодного оружия. В результате дело вынесут на рассмотрение суда. Затем,
возможно в декабре, но скорее в следующем году, вас вызовут как главного
свидетеля.
— А как насчет залога?
— Возможно, залог определят в размере сорока тысяч долларов.
Можно внести десять процентов наличными, если под остальную часть предоставлены
гарантии, но у Чарли Пикеринга нет дома, машины, даже часов фирмы «Таймекс». В
итоге он может отправиться в Джунипер-Хилл, но цель игры иная.
На этот раз мы хотим надолго убрать его с улиц, а в
отношении таких людей, как Чарли, именно это становится целью.
— Есть ли шанс, что «Друзья жизни» внесут за него залог?
— Нет. Последнюю неделю Эд Дипно много времени проводил с
Чарли, они вдвоем попивали кофе в Бэйчел-шоп. Представляю, как Эд выкладывал
перед ним подноготную Центурионов и Царя Бриллиантов…
— Эд называет его Кровавым Царем…
— Да как бы ни называл. — Лейдекер махнул рукой. — Но чаще
всего я представляю, как он объяснял ему, что вы правая рука дьявола и что
только такой сообразительный, храбрый и решительный человек, как Чарли
Пикеринг, может убрать вас с дороги.
— Вы делаете его похожим на счетную машинку, — сказал Ральф.
Он вспомнил Эда Дипно, играющего с ним в шахматы незадолго до болезни Кэролайн.
Тот Эд был интеллигентным, красиво излагающим свои мысли, цивилизованным
человеком с огромным запасом доброты. Ральф до сих пор не мог сопоставить того
Эда с нынешним, но ведь сущность Эда открылась ему впервые еще в июле 1992
года. Сегодняшний Эд заставлял думать о себе, как о «бойцовом петухе».
— Не просто счетная машинка, а опасная счетная машинка, —
подчеркнул Лейдекер. — Для него Чарли всего лишь орудие, подобие ножа, которым
чистят яблоко. Если у такого ножа отскакивает лезвие, никто не бежит к
точильщику, чтобы заменить его на новое, к чему такие хлопоты. Нож просто
выбрасывают в мусорный бак, а взамен покупают новый. Именно так и обращаются
парни типа Эда Дипно с парнями типа Чарли Пикеринга, а так как Эд и есть
«Друзья жизни» — по крайней мере, в настоящее время, — не думаю, что существуют
причины для беспокойства относительно освобождения Чарли под залог. Через пару
дней он останется в полном одиночестве.
— Понятно, — произнес Ральф. Его несколько встревожило
возникшее сочувствие к Пикерингу. — Я хочу поблагодарить вас за то, что мое имя
не попало в газеты… Если вы имели к этому отношение.
«Дерри ньюс» в колонке полицейской хроники поместила
коротенькую заметку об инциденте, сообщив только, что Чарльз Г. Пикеринг был
арестован за «вооруженное нападение» в здании публичной библиотеки.
— Иногда мы просим их об одолжении, иногда они обращаются к
нам с просьбой, — сказал Лейдекер, поднимаясь. — Так уж устроен мир. Если бы
придурки из «Друзей жизни» и педанты из «Друзей Центра» поняли это, работать
стало бы намного легче.
Ральф извлек свернутый плакат со слоником Дэмбо из корзинки
для мусора и спросил:
— Можно мне забрать плакат? Я знаю одну малышку, которой
понравится слоник.
Лейдекер развел руками:
— Вы мой гость — считайте это маленьким призом за отличное
поведение.
Только не просите у меня дамских трусиков с вырезанной
промежностью. Ральф рассмеялся:
— О, я не собираюсь посягать на вашу собственность.
— А если серьезно, я признателен, что вы пришли, Ральф.
Спасибо. — Мне это было не трудно. — Потянувшись через стол, Ральф пожал руку
Лейдекеру и направился к двери. Он чувствовал себя до абсурдности глупо, словно
был лейтенантом Коломбо из телесериала — все, что ему нужно, это старый теплый
плащ. Уже взявшись за дверную ручку, он повернулся. —Можно задать вам вопрос,
абсолютно не связанный с Чарли Пикерингом?
— Конечно.
— Сегодня утром я услышал в «Красном яблоке», что миссис
Лочер, моя соседка, умерла нынешней ночью. В самом событии нет ничего
удивительного; она страдала эмфиземой легких. Но между тротуаром и дорожкой к
ее дому натянуты полицейские заградительные ленточки, плюс на двери табличка,
сообщающая, что дом опечатан полицией Дерри. Вам что-нибудь известно по этому
поводу?
