- Даже там?
- Где?
- На небе.
- Я буду любить тебя вечно…
Они бы лежали так еще долго, но в той стороне, где остался «газик», послышался рокот мотора.
- Кто там?! - встревоженно спросила Настя и резко вскочила на ноги.
- Пока не знаю, - ответил Таганцев. - Одевайся быстро.
Одежда их была разбросана повсюду. И то, как спешно они собирали ее по поляне, снимали с ветвей деревьев и кустарников, могло бы, наверное, со стороны показаться довольно смешным, если бы не опасность, могущая подстерегать их в любую секунду.
Одевшись, они стали осторожно пробираться туда, где рокотал чужой автомобиль.
Приблизившись на достаточное расстояние, Таганка чуть раздвинул ветви.
К «газику» подрулил джип «гранд чероки» стального окраса. Тонированные стекла не позволяли рассмотреть того (или тех), кто находился в салоне.
- Нормальный ход, - напряженно проговорила Настя. - Кто бы это мог быть?
Но Таганка вздохнул облегченно:
- Свои, не волнуйся.
- Что за «свои»?! - напряжение женщину не оставило. Наоборот, она вроде как сжалась в комок. - Может, объяснишь популярнее?
- Пойдем, не бойся, - сказал Андрей и, не таясь, шагнул вперед.
Насте ничего не оставалось, как последовать за ним.
Тем временем из джипа появились Серега Лопатин, который Кнут, и Женька Усольцев по прозвищу Рассол.
- Здорово, пацаны! - улыбнулся им Таганка.
- Привет, бригадир! - весело отвечал Лопатин, обнимая Андрея.
- Не опоздали? - спросил Усольцев.
- Нормально, братва. Как раз вовремя. Все рассчитали точно.
- Здравствуйте, - сухо поприветствовала Настя друзей Андрея. Что-то явно озадачило ее в их появлении в лесной глуши.
- Братуха, - Кнут обратился к Таганке. - Как у тебя со стволами?
- Нормально. Настя! - позвал Андрей. - Где сумка?
- В машине, - ответила она.
- Женя, иди возьми, - распорядился Лопатин, и Усольцев вытащил из «газика» дорожную сумку.
Кнут и Рассол взяли себе по автомату Калашникова, сунув в карманы еще по три полных магазина с патронами к ним.
- С «крысой» что делать будем? - спросил Лопатин.
- Убить бы надо, - предложил Усольцев.
- Приведи-ка его, - сказал Таганцев.
Женя вернулся к армейскому «козлику». Достав нож и разрезав прочные веревки, связывающие ноги и руки Зятьева, жестко скомандовал:
- Выходи!
Вадим Васильевич еще какое-то время не мог выбраться наружу. Наверное, конечности, перетянутые в течение нескольких часов путами, затекли.
- Ты что там, уснул, что ли?! - рассвирепел Усольцев. - На выход с вещами!
Покопошившись еще немного, пленник выбрался на дорогу.
- Хорош красавец! - хохотнул Лопатин. - Давай, Таганка, я его в лесок отведу и… - Не продолжая фразу, резко передернул затворную раму автомата.
Услышав этот звук, Зятьев испуганно шарахнулся в сторону «газика». Только теперь он своими руками сорвал со рта широкую полосу скотча и с трудом вытащил матерчатый кляп.
- Не надо, Таганка! - закричал, задыхаясь. - Отпусти! Не убивай! Прошу тебя! - невольно опустился на колени.
- А ну встань! - рявкнул Таганцев. Зятьеву с невероятным трудом удалось вновь подняться. Ноги не слушались, стали словно ватными.
- Для начала поработай, - сказал Андрей.
- Чего? - Зятьев не сразу его понял.
- Давай, шустро перетащи все мешки в нашу машину.
- Ага! Понял! - Вадим Васильевич опрометью бросился исполнять распоряжение.
Сумки были большими и тяжелыми. Каждая размером с картонную коробку из-под шампанского. И форму имели кубическую.
Вот ведь фантастика! Пятнадцать лет их никто не открывал! Сам Вадим Васильевич не стал этого делать потому, что заранее планировал на долгое время схоронить доллары в колодце. Практически герметично упакованные в инкассаторские сумки, они внутри еще были запаяны в толстую полиэтиленовую пленку. На металлических замках сумок остались невредимыми даже сургучные печати. В таком виде с ними и за сто лет ничего не случится.
Одну за другой Вадим Васильевич таскал сумки из «газика» в «чероки».
Таганка, Настя, Лопатин и Усольцев наблюдали за ним со стороны.
Зятьев довольно быстро выдохся. Задние конечности свои еле передвигал, когда тащил по земле всего лишь пятый мешок. Да, прошедшей ночью он мог бы быть гораздо резвее. Создавалось впечатление, что он вот-вот умрет.
- Ты убьешь его? - спросила Настя.
- Наверное, нет, - ответил Таганцев. - Пусть себе катится. Мы успеем уйти.
- Глупо, - произнесла она с досадой. - Зачем нам такой свидетель?!
- Он никакой не свидетель. Никуда не сунется, будет сидеть в какой-нибудь норе, как мышь беременная.
- Это ты так думаешь! - с нескрываемой злостью в голосе проговорила она. - Отойдем.
Они с Таганцевым отдалились в сторону от Лопатина и Усольцева.
- Андрей, ты сумасшедший! Да этот Зятьев тебя только из мести ментам сдаст! Как ты этого не понимаешь?! Убей его!
- Постой-ка, - он крепко взял ее за плечи. - А как же твои вчерашние опасения утратить в себе все человеческое?
Таганка смотрел на Настю и не узнавал ее. Впрочем, любая женщина ожесточается в критической ситуации больше мужчины. Настя просто безмерно устала.
- Давай-ка я все буду решать сам, - проговорил он. - И не распаляйся. Держи себя в руках.
- Ах! - вскрикнул Зятьев, едва успев загрузить в джип последний мешок. Схватился за сердце и стал медленно заваливаться на бок. - Помогите!
Похоже, у него прихватило сердце.
- Помирает, что ли? - спросил Таганцев. Андрей с Настей кинулись к Зятьеву, который, чтобы не упасть, держался за борт «чероки». Кинулись скорее машинально, чем из сочувствия.
Настя подбежала первой.
- Эй, что с тобой?
А Зятьев неожиданно схватил ее согнутой рукой за горло и прикрылся ее телом от Лопатина и Усольцева, которые тут же направили в его сторону автоматы.
- Всем стоять!!! - заорал «оживший» Зятьев. И тут же в другой его руке мелькнула длинная отвертка, которую он без колебаний приставил к шее женщины. Колющий инструмент он вполне мог прихватить из «газика». Не зря же возился там. - Я дырку ей сделаю!!!
Он на самом деле был готов убить Настю. Отвертку прижимал к ее шее так сильно, что даже проткнул кожу. И из раны стала сочиться кровь.
