Книга Наследница, страница 16. Автор книги Борис Седов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Наследница»

Cтраница 16

Сама не понимаю себя, своего состояния. Что со мной происходит? Чего испугалась? Уж чем-чем, но тем, что застенчива, или тем, что трусиха, я никогда похвастаться не могла. И вдруг прямо-таки отнялся язык. Какого дьявола! Или сегодня встала не с той ноги? А ну-ка собраться, взять себя в руки.

И — вперед!

Я поднимаюсь со стула. И прямо физически ощущаю, как в меня вперяются четырнадцать оценивающих взглядов. Четырнадцать — это если не брать в расчет двух секретарш, примостившихся за маленькими столиками в углу зала, и Пляцидевского, которому, чтобы занять место на галерке и понаблюдать со стороны за этим сверхсекретным советом, пришлось заверять у нотариуса копию доверенности на управление моими делами.

— Добрый день. Очень приятно наконец-то воочию лицезреть не по запчастям, а в сборе могучий двигатель «Богатырской Силы»… — Я начинаю со вступительной речи, которую мне не поленился составить Пляцидевский, а я ее вызубрила наизусть, чтобы не выглядеть посмешищем, читая по бумажке. Сначала я произношу короткий, но витиеватый пролог. А потом коротко представляюсь, заострив внимание на том, что теперь являюсь владелицей контрольного пакета акций концерна и готова взвалить на себя обязанности президента. А потом меня неучтиво перебивают.

— Пока этот вопрос ставить рано, — решительно произносит высокий худощавый мужчина с глубокой лысиной и почти полным отсутствием подбородка. Перед началом собрания он довольно приветливо представился мне: «Мензельсон Лев Владимирович. Финансовый директор этого столпа лесной индустрии». А я пришла к ошибочному заключению, что он даже очень располагает к себе. Оказалось, что нет. Проклятый махровый евреишка, который посмел прервать мою тронную речь! — Виктория Карловна, ведь официально передача наследства не утверждена, налог не уплачен. Не понимаю, какое вообще вы имеете право созывать совет директоров. Решили поиграть в хозяйку, отнять у нас время?

В его глазах лучится насмешка. Я стою, он сидит рядом со мной, но именно Мензельсон сейчас взирает на меня сверху вниз. Двумя четкими решительными ходами он загнал нахальную выскочку в патовую ситуацию и ждет ответа. Он не прочь потягаться со мной в словесной дуэли. И посмеяться вдобавок. Хрена с два, господин финдиректор!

— Хорошо, — соглашаюсь я. — Если не на правах наследницы, то на правах владелицы пятой доли агентства «Богданов и Пинкертон», которое в свою очередь обладает сорока процентами акций концерна. Пятая доля от сорока — получается восемь. Порог в пять процентов преодолен, а по Уставу, насколько мне помнится, акционер или группа акционеров, владеющая не менее чем пятью процентами акций, имеют право созывать собрание акционеров и инициировать аудиторскую проверку. Именно эти два вопроса я и вынесла на сегодняшнюю повестку дня. Но уж если мне ставят в вину то, что я покушаюсь на ваше бесценное время, то приношу свои извинения и изменяю повестку. Отменяю и короткую вступительную речь, в которой хотела представиться вам, и вопросы о созыве собрания акционеров и аудите, которые хотела обсудить вместе с вами. Никаких обсуждений не будет. Просто ставлю вас в известность, что не позднее завтрашнего числа всем одиннадцати вкладчикам должны быть разосланы письменные уведомления о собрании акционеров, которое состоится через месяц. Это первое. Второе: довожу до вашего сведения, что аудит я организую за свой счет. В любой момент будьте готовы принять полномочных представителей аудиторской фирмы, — упираюсь я взглядом в финансового директора, — и по первому требованию предоставить им всю бухгалтерскую документацию. — Перевожу взгляд на председателя. — Упаси господь кого-нибудь попытаться саботировать эти мероприятия. И третье: прошу тех, кто не желает сотрудничать со мной и готов выступить в оппозиции, подняться! — Совет директоров просто окаменел! Никто из четырнадцати человек даже не шелохнулся, когда я высказала такую неслыханную просьбу. — Смелее, господа. Если вам трудно встать, то поднимите хотя бы руки… — Какие руки! С этих застывших ослов сейчас можно ваять! — Хм, как я погляжу, все на моей стороне. Это обнадеживает. У кого-нибудь есть вопросы ко мне? — Я еще раз обвожу взглядом четырнадцать обалделых физиономий. На этот раз уже без трепета. Холодно. И уверенно. — Нет вопросов? Отлично. Тогда у меня всё. Позвольте откланяться, господа. До свидания. Берегите себя. — Я небрежно киваю Пляцидевскому и, звонко цокая каблучками по паркету, выхожу из конференц-зала. Быстро пересекаю приемную. Захожу к себе в кабинет, пропускаю следом за собой своего личного Дейла Карнеги и плотно прикрываю дверь.

— Как впечатление, Даниил Александрович? Я наломала дров? Сорвала собрание?

— Нет, почему же? Всё, что нужно, ты сделала. Даже более того. Так что оценка положительная.

— Надеюсь, не тройка?

— Четверка с плюсом.

— А почему не пятерка? — улыбаюсь я и облегченно опускаюсь в кресло.

— На, — протягивает мне Пляцидевский свой надушенный носовой платок. — Протри лоб, ты вспотела… Вот поэтому и не пятерка. Ты слишком нервничала.

Нервничала — это еще мягко сказано. Я попросту психовала!

— Действительно, волновалась, — возвращаю я носовой платок Пляцидевскому. И признаюсь: — Топтать зону и убивать не в пример легче, чем наследовать этот дурацкий концерн.

Вечером мне звонит Шикульский.

— Вика, признаюсь, не ожидал, что ты приберешь к рукам эту дискету. Здесь ты меня переиграла. На последней минуте сумела сравнять счет, на мои аргументы нашла достойный ответ. Молодцом, девочка! Я предлагаю ничью. Согласна?

— Угу, — абсолютно безразлично отвечаю я. Этого звонка я ждала. Подобного предложения тоже. — Согласна.

«Вот только и ты, Дмитрий Романович, и я отлично понимаем, что никакой ничьей не получится. Холодная война — кажется, так подобное противостояние называлось в семидесятых. Рано или поздно всё равно разразится горячая. Но я рада передышке. Главное, это успеть утвердить наследство, дожить до начала декабря, когда после смерти Богданова минуют положенные полгода».

— У тебя нет желания прокатиться в Москву? — тем временем продолжает Шикульский. — Скажем, на выходные. Я пришлю за тобой самолет. Отдохнем на природе. Обсудим кое-какие вопросы.

Я знаю, что за вопросы. Не получилось у Дмитрия Романовича в лоб, теперь будет пытаться в обход. Прибрать к рукам концерн «Богатырская Сила», подчинить себе строптивую девку для него вопрос чести. Он не привык проигрывать. Он не привык даже к ничьим. У него психология победителя.

— Спасибо за приглашение, — отвечаю я. — К сожалению, в ближайшее время в Москву мне не вырваться. Может быть, через месяц. Поверьте, Дмитрий Романович, мне очень хочется установить с вами добрые отношения, — вру я. — Не воспринимайте, пожалуйста, мой отказ, как знак неуважения.

— Конечно, не воспринимаю, — враньем на вранье отвечает Шикульский. — Как только появится время и желание прокатиться ко мне, только позвони. Всегда буду рад такой гостье.

«Черта с два ты будешь рад, — думаю я, вешая трубку. — Интересно, и какой подлянки от тебя теперь ожидать?» И отправляюсь в гостиную, где на военный совет уже собрались Тамара, Олег и Пляцидевский. Ждут, когда я закончу телефонный разговор. На повестке дня один вопрос — что дальше делать с толстухой и дядькой Игнатом? Мочить сразу — чересчур просто. Портить им жизнь — пока получается как-то не так, как я об этом мечтала еще полгода назад. Впрочем, надеюсь, сообща придумаем что-нибудь интересное. К тому же, Томка сегодня разговаривала по телефону с Мишей Магистром, и тот, даже не подозревая, насколько это прикольно, упомянул один интересный факт: оказывается, толстуха сейчас занимается поиском телохранителей. Притом, эта дура зациклилась на «Пинкертоне». Уже получила там от ворот поворот, но не сдается, ищет подходы. Почему-то о том, чтобы нанять охрану в другой фирме, она не хочет и слышать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация