И при этом, признаться, мне жутко! Так жутко, как, кажется, не было никогда!
Когда вода (черная-черная!) касается сапог дяди Игната, он даже не замедляет ход. Он ее просто не замечает.
Идет и идет.
Вперед и вперед.
— О, черт! — заметно дрожащим шепотом выдавливает человек без страха и эмоций Кирюха Подстава. — Картина маслом! Такой суицид я вижу впервые! Будет, о чем написать в мемуарах.
И мы еще минут десять стоим у кромки воды и наблюдаем за тем, как в темноте растворяется силуэт существа, всё дальше и дальше уходящего по мелководью в залив.
ТАМАРА АСТАФЬЕВА (ВЕРБОВЩИЦА)
29 — 30 сентября 1999 г.
Узнать у пинкертоновских стояков адрес кардиоцентра и номер палаты, в которой валялась Толстая Задница, было проще простого.
И в тот же день, как оказалась в больнице, Светлана Петровна получила большой букет роз и пакет со сладостями и фруктами. К передаче прилагалась коротенькая записка:
«поправляйся скорее, толстуха. Ты мне очень нужна. Сама знаешьэто».
Уже через пятнадцать минут после того, как больная получила эту щедрую передачу, врачам пришлось спешно подключать перенесшую очередной приступ Светлану Петровну к прикроватному кардиографу и электронному кардиостимулятору «Биотроник».
Как раз в этот момент Тамара, валяясь на своем любимом диванчике в коттедже в Ольгине, получала по телефону отчет одного из толстухиных телохранителей, за ненадобностью временно переданных в распоряжение Николая.
— Принципал, как только расстался со Светланой Петровной в больнице, сразу отправился в испанское консульство. Там к нему присоединился один человек — насколько я понял, не то юрист, не то бухгалтер «Доброго Дела». В консульстве они вдвоем провели три часа пятнадцать минут.
— А где вы сейчас? — Тамара сладко потянулась и переключила программу на большой плазменной панели «Самсунг».
— Есть такой клуб «Консервы».
— Знаю. Место сборищ бендеровских пацанов.
— Принципал сейчас там. Предупредил, что вернется не раньше, чем через час.
«Не иначе, как ему зачем-то потребовался Магистр. — Этот вывод напрашивался сам собой. — Эх, нацепить бы на Николая какой-нибудь незаметный шпионский жучок», — подумала Тамара и, не откладывая, поинтересовалась у стояка, насколько это возможно.
— Установить — нет проблем. Другое дело, не зафонил бы этот жучок, когда принципал опять намылится в консульство. Или его решат в «Консервах» проверить сканером те же бендеровцы. Мое мнение, не надо спешить. Потерпите несколько дней, а мы покатаемся с этим Колей, понаблюдаем, соберем на него чуть-чуть компры. Глядишь, созреет для вербовки. И не понадобятся никакие жучки.
— Лады. Так и поступим. Наблюдайте. — Тамара отбросила телефон и вновь схватилась за пульт. По телевизору в этот вечер, словно специально, по всем каналам гнали сплошную изжогу.
— Сегодня в десять ноль-ноль, — докладывал один из телохранителей на следующий день, — принципал встретился возле кардиоцентра с двумя господами, которые подъехали на «мерседесе» с дипломатическими номерами. Втроем провели в больнице один час двадцать минут. После этого Николай ездил на Дегтярную улицу, в коммерческий банк «Северо-Запад». Там пробыл без пяти минут два часа. А сейчас он снова в «Консервах».
— Как считаете, эти двое с дипломатическими номерами из испанского консульства? — Прижав телефонную трубку плечом к уху Тамара с газеты, сложенной уголком, ссыпала в поллитровую банку заварку и накрыла шанеру пластмассовой крышечкой. — Могут это быть, скажем, нотариус и переводчик?
— Вполне, — ответил стояк. — Даже, скорее всего.
— Значит, в ближайшее время следует ожидать отъезда Коли в Испанию.
«Но сначала я с ним встречусь и поговорю».
— Наблюдайте, ребята. Сразу звоните, если что, — закончила разговор Тамара и сразу же набрала номер Магистра: — Миша, любимый. Как живешь? Регулярно?.. Хорошо, как-нибудь пересечемся, проверю… Что, хоть сейчас? Нет, сейчас не могу. Терпение, зайка. У тебя есть, что мне рассказать?
Что рассказать, у Магистра как раз и было. Всего четверть часа назад он вышел из палаты толстухи.
— Похоже, здоровье Светлане Петровне ты подпортила основательно. Довела до инфаркта. В больничке она теперь застряла надолго, — сообщил Миша. И высказал просто восхищающее своей «оригинальностью» предположение: — Хотя, думаю, Свете все это в масть. Лазарет ей как нельзя кстати, чтобы выиграть время, зашубиться от тебя хотя бы на месяц.
— Ха, открыл Америку, милый! — расхохоталась Тамара. — Что-нибудь интересное Толстая Задница рассказала?
— Просила подыскать покупателей на свой дом со всей обстановкой и «мицубиси». Готова уступить все за две трети цены. Пообещала десять процентов комиссионных. Кроме того, сватает мне «Простоквашино». Тоже по дешевке.
— Та-а-ак, — довольно потерла руки Тамара. — И чего ты?
— А чего я? За две трети цены скину ее джип и коттедж хоть сегодня. А «Простоквашино» мне не нужно и даром. Там слишком грязно.
— Согласна, — кивнула Тамара и, пока не остыла, аккуратно сцедила шанеру в кружку. Шумно втянула в себя первый глоток.
— Чего там хлебаешь?
— Чифирь. Миша, любимый, ты уж расстарайся для Светланы Петровны. Загони и ее дом, и машину. Всё равно, ни копья ни за то, ни за другое она не получит. Это твои фишки, Магистр. Тебе и карты в руки. Усек?
Еще б не усек!
Магистр довольно хрюкнул.
— И чуть какие-нибудь изменения, какие-нибудь новости, сразу звони. Хорошо, Миша?
— Может, сегодня пересечемся? Не по делам, просто так.
— Терпение, зайка. — На Тамариных губках мелькнула стервозная улыбочка. — Адью, ненаглядный.
Она отложила трубку и принялась за шанеру. Чифирить в одиночку — отстой, но что поделаешь, если Энглер сейчас с головой погружена в изобретение издевательств над заточенным в бойлерной дядькой Игнатом. Пока не натешится, про подругу можно забыть. И искать себе какое-нибудь другое общество.
«А не настала ли пора поближе познакомиться с Колей? — Тамара еще раз шумно отхлебнула из кружки. — Почему бы и нет?» — И она опять потянулась к телефону.
— Коля?.. Привет. Это Тамара… Что, удивлен? Интересно, и чего в этом такого, что я от скуки решила с тобой поболтать. И рассказать кое-что любопытное… Нет, не по телефону. Я знаю неплохой ресторанчик на Московском проспекте. У тебя есть планы на вечер?
Они договорились на восемь вечера, и Тамара, бросив взгляд на часы, с тоской подумала о грандиозных вечерних пробках и поспешила в свою комнату наводить макияж.
Раньше она видела Николая только издали, но ни разу не обменялась с ним ни единым словечком, если не брать в расчет сегодняшний телефонный разговор. По сути Тамара не знала об этом мордовороте ничего. И вот теперь предстояло понять, что это за человек, насколько реально привлечь его на свою сторону и, вообще, имеет ли смысл пытаться вести с ним дела. Итак, первое впечатление, сложившееся после первых десяти минут общения в небольшом итальянском ресторанчике с толстухиным спутником жизни: симпатичный мужик, приятный в общении; весьма простоватый (этакий колхоз от сохи с четырьмя классами церковно-приходского училища), даже, более того, наивный, еще не изживший в себе веру в человеческую порядочность; скорее не лидер, а исполнитель, предпочитающий играть вторым номером. Одним словом, после поверхностной прокачки Николай показался не таким уж плохим человеком. Вот только, первому впечатлению Тамара никогда не доверяла.
