Джонни увидел, как после выстрелов ??др полетели щепки от
дверного косяка и часть их спланировала на волосы Синтии. Он ощутил, что одна
пуля пролетела рядом с его правым ухом. Потом Стив, припавший на одно колено,
но вроде бы невредимый, махнул рукой, отбрасывая револьвер, который Одри
швырнула в него. Ее верхняя губа приподнялась, она зарычала на Стива, словно
собака, а потом сцепила руки вокруг шеи мальчика.
Иди, приказал себе Джонни. Иди и помоги ему! Как ты сделал
это раньше, когда застрелил дикую кошку!
Тут одно стало налезать на другое, но память требовала
выстроить все в ряд, по порядку, как в рассказе. Он увидел, как Стив прыгнул на
Одри, требуя, чтобы та отпустила мальчика, одной рукой схватил ее за шею, а
другой попытался оторвать ее руки от шеи Дэвида. В этот самый момент Джонни
влетел в будку киномеханика со скоростью выпущенного из орудия снаряда.
Втолкнул его, естественно, Ральф, рвущийся к своему сыну, выкрикивающий его
имя.
Джонни скатился с двух ступенек, отделяющих порог от пола, в
полной уверенности, что без десятка переломов не обойтись. Он был убежден, что
Одри Уайлер не выдержала напряжения и у нее поехала крыша, а потому она приняла
Дэвида Карвера за копа к решила посчитаться с ним… Но все это время глаза
Джонни продолжали собирать информацию, а мозг — принимать образы и сортировать
их. Он видел широко разведенные мускулистые ноги Одри, натянувшийся материал
юбки между ними и понял, что приземлится рядом с ней.
Приземлился на одну ногу, как фигурист после прыжка, правда,
фигурист, забывший надеть коньки. Колено хрустнуло. Джонни оставил это без
внимания, бросившись на женщину и вцепившись ей в волосы. Она повернула голову,
раскрыла рот и чуть не ухватила его за пальцы. В тот же самый момент (память,
однако, настаивала, что в следующий момент, желая рассортировать этот бедлам по
полочкам, превратив его в череду идущих один за другим вагонов) Стив оторвал
руки Одри от шеи мальчика. Джонни увидел белые отпечатки от ее пальцев и
ладоней, а потом инерция пронесла его мимо. Одри не сумела укусить его, это
плюс, но и Джонни выпустил ее волосы, а вот это уже минус.
Гортанный крик сорвался с губ Одри, когда он ударился о
стену. Левая рука по плечо вылезла в прорезь для кинопроектора, и на какое-то
мгновение Джонни уже решил, что сейчас он последует за рукой, вниз, в партер,
на тот свет. Он, конечно, понимал, что прорезь слишком узка, но не мог
отделаться от такой мысли.
В тот же момент (память вновь отметила это как следующий
момент, следующее событие, следующее предложение) Ральф Карвер проорал: «Руки
прочь от моего сына, сука!»
Джонни вытащил руку из щели, повернулся и привалился спиной
к стене. Он увидел, что Стив и Ральф оттаскивают визжащую женщину от Дэвида.
Мальчик сполз по стене на пол, с четкими отметинами пальцев и ладоней Одри на
шее. Синтия вошла в будку киномеханика, стараясь охватить все одним взглядом.
— Возьмите мальчика, босс! — выдохнул Стив. Он все еще
боролся с женщиной. Одной рукой Стив держал ее за талию, другой обхватил
запястья. Одри лягалась, как необъезженный мустанг. — Возьмите его и унесите
от…
С диким криком Одри вырвалась. Когда Ральф попытался
схватить ее, она ударила его ребром ладони по шее и отшвырнула в сторону.
Оглянулась, увидела Дэвида и оскалила зубы. Шагнула к нему, и тут же раздался
голос Ральфа: «Только прикоснись к моему сыну, и я тебя убью. Обещаю».
Некогда ждать выполнения твоих обещаний, подумал Джонни и
подхватил мальчика с пола. Теплого, обмякшего, тяжелого. Спина Джонни, не
отошедшая от долгого путешествия на мотоцикле, заныла.
Одри взглянула на Ральфа, словно оценивая, серьезно ли тот
настроен, и напряглась, готовая прыгнуть на Джонни. Но Стив уже схватил ее и
развернул к себе лицом. Из груди женщины исторгся длинный, протяжный крик, от
которого у Джонни едва не лопнули барабанные перепонки.
Крутанув Одри вновь, Стив отпустил ее. Она полетела спиной
вперед, словно брошенный из пращи камень. Синтия, стоявшая у нее на пути,
мгновенно присела. Ударившись об Синтию ногами, Одри перевалилась через нее и
растянулась на светлом прямоугольнике линолеума, где раньше стоял второй
кинопроектор. Женщина смотрела на них через упавшие на лицо волосы, на
мгновение потеряв ориентацию.
— Уносите мальчика, босс! — Стив махнул рукой в сторону
двери в коридор. — С ней что-то не так, она ведет себя как животное!
Что значит как животное, мелькнуло в голове у Джонни. Она
просто животное. Он слышал Стива, но не двигался с места. Он словно вновь
остолбенел.
Одри поднялась на ноги, отступила в угол и ощерилась. Взгляд
ее перебегал от Джонни с потерявшим сознание мальчиком на руках к Ральфу, потом
к Синтии, тоже вскочившей и прижавшейся к Стиву. Джонни с тоской подумал о
«росси» и «ругере», оставшихся в вестибюле рядом с билетной кассой. Окно
билетной кассы выходило на улицу, а оружие решили оставить в вестибюле, потому
что места в кассе было в обрез и кто-нибудь случайно мог задеть за спусковой
крючок. Устремившись наверх следом за Стивом и Синтией, ни он, ни Ральф не
вспомнили об оружии. Теперь Джонни точно знал, в чем будет состоять главный
урок этого кошмара: они абсолютно не готовы к выживанию в экстремальных
условиях. И все-таки они были пока живы. Большинство из них. Пока.
— Тэк ах лах!
Голос женщины звучал властно и отрывисто, он ничем не
напоминал тот голос, которым она рассказывала свою историю, тихий и
неуверенный. Этот голос напомнил Джонни собачий лай. И что это за странные черные
пятна у нее под кожей? Вроде бы они движутся сами по себе. Или они ему
привиделись?
— Мин! Мин! Мин ен тоу!
Синтия в недоумении посмотрела на Стива:
— Что она говорит?
Стив покачал головой. Синтия повернулась к Джонни.
— Это язык копа! — Он напряг память, возвращаясь к тому
моменту, когда коп напустил на него стервятника. — Тимох! — рявкнул он на Одри
Уайлер. — Кан ди латч!
Джонни чувствовал, что где-то ошибся, но, похоже, только в
мелочах. Потому что Одри отпрянула и на ее лице отразилось изумление, совсем
как у обычного человека. Но потом верхняя губа вновь вздернулась, а в глазах
появился фанатичный блеск.
— Что вы ей сказали? — обратилась Синтия к Джонни.
— Понятия не имею.
— Босс, уносите мальчика. Скорее.
Джонни отступил на шаг, обрадованный тем, что вновь может
управлять своим телом. Одри сунула руку в карман, что-то достала, зажала в
кулак и уставилась на Джона Эдуарда Маринвилла, Выдающегося Писателя и
Несравненного Мыслителя. Уставилась глазами готового к нападению животного.
— Кан тах! — выкрикнула она… и рассмеялась. — Кан тах, кан
так! Что возьмешь, тем и станешь! Обязательно! Кан тах, кан так, ми тоу! Возьми
это! Со тах!
