Когда Одри раскрыла ладонь и показала то, что предлагала, в
голове у Джонни что-то мгновенно переключилось… но при этом он по-прежнему все
видел и запоминал, как во время аварии, когда перевернулся «патимобиль» Сина
Хаттера. Джонни уже точно знал, что, лежа при смерти, тоже будет все отмечать и
запоминать. Он все отмечал и запоминал и сейчас, когда совершенно внезапно на
него накатила волна дикой ненависти к мальчику, которого он держал на руках,
появилось непреодолимое желание вонзить что-нибудь, например, ключ зажигания от
мотоцикла, в горло маленького набожного мальчика и вскрыть его, как банку с
пивом.
Поначалу Джонни показалось, что на ладони Одри лежат три
амулета вроде тех, что девушки иной раз прикрепляют к браслетам. Потом он
понял, что они слишком большие, слишком тяжелые. И не амулеты это вовсе, а
скульптурки, каменные скульптурки, каждая длиной в два дюйма. Змея, стервятник
с отломанным крылом и сумасшедшими выпученными глазами, торчащими из лысого
черепа, и крыса, сидящая на задних лапках. Все с изъеденной поверхностью,
похоже, очень древние.
— Кан тах! — визжала Одри Уайлер. — Кан тах, кан так! Убей
мальчишку, убей немедленно, убей!
Стив выступил вперед. Одри полностью сосредоточилась на
Джонни, поэтому заметила его в самый последний момент. Стив вышиб камни у нее
из руки, и они отлетели в угол. Одна скульптура, змея, переломилась пополам.
Крик ужаса и раздражения вырвался из груди Одри.
Желание убить, охватившее было Джонни, пошло на убыль, но не
пропало. Он чувствовал, что глаза его только и ждут, как бы вернуться в тот
угол, где лежат каменные скульптурки. Дожидаясь его. От Джонни требовалось лишь
поднять их с пола.
— Уносите его отсюда к чертовой матери! — проревел Стив.
Одри метнулась к каменным скульптуркам. Стив схватил ее за
руку и дернул на себя. Кожа Одри потемнела и обвисла. Джонни подумал, что
процесс, изменивший эту женщину, двинулся в обратном направлении… Она… что?
Сжималась? Скукоживалась? Уменьшалась в размерах? Он не мог подобрать
подходящего слова, но…
— Унесите отсюда Дэвида! — вновь крикнул Стив и толкнул
Джонни в плечо.
Тот словно очнулся. Начал поворачиваться, но тут к нему
подскочил Ральф. Он вырвал мальчика из рук Джонни, метнулся к двери и выскочил
из будки киномеханика, даже не оглянувшись.
Одри увидела это, отчаянно завыла и вновь потянулась к
каменюкам. Стив опять дернул ее на себя. И тут что-то захрустело, правая рука
Одри отделилась от плеча и осталась в руке Стива, словно ножка переваренной
курицы.
2
Одри вроде бы и не заметила, что с ней произошло. Однорукая,
с все расширяющимся пятном крови на правом боку, она метнулась к каменным
скульптуркам, что-то бормоча на странном языке. Стив остолбенел, глядя на то,
что осталось у него в руках: человеческая рука, кожа в веснушках, часы «Касио»
на запястье. И босс ничем не отличался от статуи. Если б не Синтия, позднее
подумал Стив, Одри подобрала бы свои игрушки. И только одному Богу известно,
что бы из этого вышло. Когда она сфокусировала силу этих камней на боссе,
отголоски долетали и до Стива. На этот раз никакого секса не было и в помине.
Жажда убивать, ничего больше.
Но прежде чем Одри упала на колени и коснулась камней,
Синтия пинком отшвырнула их, и они покатились вдоль стены с прорезями для
кинопроекторов. Одри снова заголосила, но на этот раз из ее горла хлынула струя
крови. Она повернулась к ним, и Стив отшатнулся, прикрыв глаза рукой, не желая
видеть это страшилище. Недавно еще симпатичное лицо Одри пошло глубокими
морщинами, глаза выпучились. Кожа темнела и лопалась. Но самое ужасное
произошло, когда Стив выронил руку Одри на пол, а ее бывшая обладательница
поднялась на ноги.
— Я так сожалею о том, что произошло. — Стив понял, что с
ними говорит настоящая Одри, а не то чудовище, что он видел перед собой. — Я не
хотела никого убивать. Не прикасайтесь к кан тахам. Делайте что хотите, только
не прикасайтесь к кан тахам!
Стив посмотрел на Синтию. Она — на него.
Ее мысли он прочитал без труда: Я прикасалась к такому
камню. Дважды. Мне повезло?
Очень, подумал Стив. Я знаю, что тебе очень повезло. Повезло
нам обоим.
Одри поплелась к двери, подальше от серых камней. В ноздри
Стиву ударил запах крови и гниения. Он протянул руку, но не смог заставить себя
прикоснуться к Одри, остановить, хотя она шла вслед за Ральфом и мальчиком.
Стив не мог заставить себя сделать это, предчувствуя, что его пальцы провалятся
сквозь ее кожу.
Теперь он слышал, как в теле Одри что-то лопается, трещит,
отваливается. Ей удалось подняться по двум ступеням и выйти из будки
киномеханика. Синтия, бледная как полотно, смотрела на Стива. Тот обнял ее за
талию и увлек к двери, следом за Джонни.
Спуститься с короткого лестничного марша Одри не смогла,
свалилась с последних ступеней. Что-то чавкнуло под насквозь пропитавшимся
кровью платьем, но в Одри еще теплилась жизнь. Она поползла. Волосы ее висели
патлами, к счастью, скрывая лицо. А в дальнем конце коридора, у лестницы,
ведущей в фойе, застыл Ральф с Дэвидом на руках, не в силах оторвать глаз от
приближающегося существа.
— Пристрелите ее! — проревел Джонни. — Ради Бога, пусть
кто-нибудь пристрелит ее!
— Не могу, — ответил Стив. — Наверху оружия нет, только
револьвер мальчика, а он разряжен.
— Ральф, спускайтесь вниз с Дэвидом, — крикнул Джонни. —
Спускайтесь вниз, пока…
Но существо, в которое превратилась Одри Уайлер, уже не
интересовал Дэвид. Оно достигло арки, ведущей на балкон, и поползло туда. И тут
же застонали высушенные пустыней и изъеденные термитами деревянные балки. Стив
поспешил за Джонни, его рука по-прежнему лежала на талии Синтии. С другого
конца коридора к арке двинулся Ральф. Они встретились в тот самый момент, когда
существо в пропитанном кровью платье добралось до парапета, идущего вдоль
балкона. Одри уже переползла через куклу, оставив широкую кровяную полосу на ее
пластиковом животе. Фрида словно надула красные губки, показывая, что ей такое
обращение не по душе.
То, что осталось от Одри Уайлер, еще держалось за парапет,
пытаясь подняться и перевалиться через него, когда опоры не выдержали и балкон
с грохотом оторвался от стены. Поначалу он заскользил вперед, утаскивая с собой
часть коридора и заставив Стива и остальных отпрянуть назад, как от разлома в
земле. А затем балкон начал поворачиваться. Одри перевалилась через парапет,
Стив заметил ее ноги, и тут же балкон с жутким грохотом рухнул на стоящие внизу
кресла. Миниатюрным атомным грибом вспухла пыль.
— Дэвид! — крикнул Стив. — Что с Дэвидом? Он жив?
— Не знаю, — ответил Ральф. В глазах его стояли слезы. — Был
жив, когда я вынес его из будки киномеханика, это точно, а вот сейчас я не
знаю. Не чувствую его дыхания.
