Дэвид покачал головой:
— Нет, Тэк реален, это существо. Но перейти в Риптона он мог
только в штольне, потому что не имел возможности самостоятельно выбраться через
ини, скважину. У него есть материальное тело, но скважина слишком узка для
него. Поэтому Тэку доступен только один способ: поймать человека, вселиться в
него, превратить в кан така и менять людей по мере того, как их тела приходят в
негодность.
— Что случилось с Джозефсоном, Дэвид? — спросил Ральф. Голос
его был подавленным, словно у его обладателя совсем не осталось ни душевных, ни
физических сил.
— У него был незначительный порок сердечного клапана. Ничего
особенного. С этим Джозефсон мог бы жить и жить, но в него вселился Тэк и… —
Дэвид пожал плечами. — Заездил его. За два с половиной дня. Потом он перескочил
в Энтрегьяна. Вот уж кто был силен, протянул чуть ли не неделю, но его подвела
слишком светлая кожа. Над ним постоянно подшучивали из-за кремов от загара, с
которыми он не расставался.
— Все это тебе рассказал твой гид, — уточнил Джонни.
— Да. Пожалуй, его можно так называть.
— Но ты не знаешь, кто он.
— Почти что знаю. Хочется верить, что знаю.
— А ты уверен, что он пришел не от Тэка? Потому что есть
поговорка: «И черт может ссылаться на Священное писание, если ему это выгодно».
— Он не от Тэка, Джонни.
— Дайте ему договорить, — вмешался Стив. — Хорошо?
Джонни пожал плечами и сел. Его рука чуть не коснулась
выпавшего бумажника. Чуть, но не коснулась.
— В магазине скобяных товаров продавали еще и одежду.
Рабочую одежду. Джинсы, рубашки и брюки цвета хаки, ботинки, все такое.
Специальный заказ магазин делал для Курта Иомена, который работает… работал в
телефонной компании. Шесть футов семь дюймов, самый высокий мужчина в
Безнадеге. Вот почему, папа, мы не увидели лопнувших швов на одежде Энтрегьяна,
когда он остановил нас на шоссе 50. В субботу вечером Джозефсон вломился в
магазин, взял брюки, рубашку и ботинки, приготовленные для Курта Йомена, отвез
их в здание муниципалитета и положил в шкафчик Колли Энтрегьяна. Уже тогда Тэк
знал, чьим телом он воспользуется после Джозефсона.
— Тогда он и убил начальника полиции? — спросил Ральф.
— Мистера Рида? Нет. Не тогда. Рида он убил в воскресенье.
Мистер Рид уже никому не мешал. Видите ли, Риптон оставил ему один из кан
тахов, так что мистер Рид сильно изменился. В дурную сторону. На разных людей
кан тахи действуют по-разному. Когда мистер Джозефсон убил его, мистер Рид
сидел за столом и…
Отвернувшись, Дэвид поднял правую руку, сложил пальцы
трубочкой и быстро задвигал рукой вверх-вниз.
— Мы тебя поняли, — кивнул Стив. — А Энтрегьян? Где он
пробыл весь уик-энд?
— Вне города, как и Одри. Копы Безнадеги работали по
контракту с округом. То есть им приходилось выезжать из города. В субботу
утром, когда Риптон перестрелял бригаду Мартинеса, Энтрегьян был в Остине. Ночь
на воскресенье — на ранчо Дэвиса. Следующую, последнюю ночь, когда он оставался
Колли Энтрегьяном, — на родовых землях шошонов. Как я понимаю, у женщины.
Джонни прошелся по кузову до заднего борта и вернулся назад.
— Что он сделал, Дэвид? Что? Как получилось, что мы
оказались здесь? Почему до сих пор никто не узнал о том, что творится в
Безнадеге? Как такое могло случиться? — Он помолчал. — И еще один вопрос. Чего
хочет Тэк? Вылезти из своей дыры в земле и размять ноги? Поесть свинины?
Понюхать кокаина и выпить текилы? Потрахать молоденьких девочек? Спросить Боба
Дилана, в чем смысл песни «Ворота Эдема»? Захватить власть над Землей? Что?
— Это не важно, — спокойно ответил Дэвид.
— Не понял.
— Важно только одно: чего хочет Бог. А Он хочет, чтобы мы
спустились в Китайскую шахту. Все остальное… не более чем байки.
Джонни улыбнулся. Не во весь рот. Чуть-чуть.
— Вот что я тебе скажу, приятель. Желания Бога меня не шибко
волнуют. — Он вновь оказался у заднего борта и распахнул дверь. Снаружи воздух,
казалось, застыл. Над перекрестком помигивал светофор. На асфальте образовались
песчаные дюны. В слабом свете нарождающейся луны и желтом мерцании светофора
Безнадега напоминала город на далекой планете из какогото фантастического
фильма.
— Я не могу остановить вас, если вы захотите уйти, — сказал
Дэвид. — Стив и мой отец, наверное, могут, но толку, от этого не будет. Потому
что все зиждется на доброй воле.
— Совершенно верно, — кивнул Джонни. — Как приятно
осознавать, что в основе всего лежит добрая воля. — Он спрыгнул на землю и
поморщился от боли в спине. Нос тоже болел. Впрочем, ему не привыкать. Джонни
огляделся, высматривая койотов, стервятников, змей, но никого не увидел. Даже
пауков и скорпионов. — Откровенно говоря, Дэвид, я не слишком доверяю Богу. —
Он, улыбаясь, смотрел на мальчика. — Ты можешь ему доверять, дело твое. Думаю,
это роскошь, которую ты можешь себе позволить. Твоя сестра мертва, мать
превращена неизвестно в кого, но у тебя есть еще отец, с которым придется
разбираться Тэку, прежде чем он доберется до тебя.
Дэвид дернулся, как от пощечины. Губы его задрожали, лицо
сморщилось, по щекам покатились слезы.
— Сука! — крикнула Синтия Джонни. — Сволочь! — Она подбежала
к открытой двери и выбросила вперед ногу, целя в лицо Джонни. Чтобы угодить в
подбородок, ей не хватило пары дюймов. Джонни почувствовал, как его обдало
ветром. Синтия замахала руками, чтобы не вывалиться из кузова. Наверное,
вывалилась бы, но Стив успел схватить ее за плечи.
— Девочка, я никогда не притворялся святым. — Фраза эта
прозвучала достаточно иронично и даже несколько саркастически, как и хотелось
Джонни, но на душе стало больно уж погано. Лицо мальчика… словно его ударил
человек, которого он считал своим другом. И кому понравится, когда тебя
обзывают сукой и сволочью. Причем, похоже, по делу.
— Убирайся! — визжала Синтия. За ее спиной Ральф встал на
одно колено рядом с сыном, неуклюже обнял его и уставился на Джонни в
безмолвном изумлении. — Ты нам не нужен, обойдемся без тебя!
— Зачем все это делать? — Джонни отступил на шаг, чтобы
Синтия точно не достала его ногой. — Вот в чем вопрос. Ради Бога? Чем Он так
облагодетельствовал тебя, Синтия, чтобы ты всю жизнь ждала, когда же Он
позвонит тебе по телефону или пошлет факс? Или Бог защитил тебя от тех парней,
которые чуть не откусили тебе ухо и сломали нос?
— Однако я все-таки здесь! — выкрикнула Синтия.
— Извини, но этот аргумент мне не кажется убедительным. Я не
собираюсь быть марионеткой, которую Бог дергает за веревочки. И не могу
поверить, что вы все действительно решили пойти туда. Это безумие.
