— …западу…Эли…тьдесят.
Пятьдесят, понял Стив. «Я к западу от Эли на шоссе
пятьдесят». Наверное, это он и сказал. Авария. Скорее всего. Маринвилл слетел
на мотоцикле с дороги и теперь сидит со сломанной ногой и разбитой физиономией.
А когда я привезу его в Нью-Йорк, эти парни разорвут меня на куски лишь по той
причине, что не смогут разорвать его…
— …знаю, как далеко… наверное, милях… впереди, на обочине…
кемпер…
Опять треск помех, потом что-то про копов. Из дорожной
полиции и городских.
— Что… — начала девушка.
— Ш-ш-ш! Не сейчас!
Из трубки вновь донеслось:
— …мой мотоцикл… в пустыню… песком… в миле или чуть дальше
на восток от кемпера…
На этом связь оборвалась. Стив раз десять выкрикнул:
«Джонни!», но ответом ему была тишина. Стив кнопкой NАМЕ/МЕNU вызвал на экран
инициалы Джонни, Дж.М., вновь нажал на кнопку SEND. Заранее записанный голос
вежливо пригласил его в Западную роуминговую сеть, затем последовала пауза,
после которой другой записанный голос не менее вежливо сообщил, что не может
соединить его с абонентом, и начал перечислять причины. Стив нажал кнопку END и
захлопнул микрофон.
— Черт бы тебя побрал! — вырвалось у него.
— Все так плохо? — Синтия вновь смотрела на него широко
раскрытыми глазами. — Я это вижу по твоему лицу.
— Возможно. — Стив нетерпеливо мотнул головой. — Звонил мой
босс. Он на этом шоссе. Милях в семидесяти впереди, но может, и дальше. Едет на
«харлее». Он…
— На большом красно-кремовом мотоцикле? — оживившись,
спросила Синтия. — У него длинные седые волосы, как у Джерри Гарсия?
Стив кивнул.
— Я видела его сегодня утром, но гораздо восточнее. На
автозаправке-кафетерии в Претти-Найс. Ты знаешь этот город, Претти-Найс?
Новый кивок.
— Я как раз завтракала и увидела его в окно. Еще подумала,
что лицо у него знакомое. Вроде бы я видела его по телевизору, в программе у
Опры или Рики Лейк.
— Он писатель. — Стив взглянул на спидометр. Стрелка
колебалась у цифры 70, и он решил, что можно еще прибавить. Стрелка подкралась
к 75. Пустыня за окнами побежала назад чуть быстрее. — Он едет через всю страну,
собирая материал для новой книги. Иногда выступает, но главным образом ходит по
улицам, беседует с людьми, записывает что-то интересное. А сейчас он попал в
аварию. Во всяком случае, я думаю, что он попал в аварию.
— Связь отвратительная, правда?
— Даже хуже.
— Хочешь остановиться? Высадить меня? Это не проблема, если
ты этого хочешь.
Стив задумался. Теперь, когда первоначальный шок прошел, к
нему вернулось умение хладнокровно просчитывать варианты, которые могли
возникнуть в аналогичных ситуациях. Нет, решил он, я не хочу ее высаживать,
совсем не хочу. Обстоятельства, конечно, чрезвычайные, действовать надо без
промедления, но это не означает, что он должен напрочь забыть о будущем.
Эпплтон, несмотря на его блейзеры и полосатые галстуки, из тех, кто смирится с
неудачей Маринвилла и поймет, что на трассе всякое может случиться. А вот Билл
Харрис обязательно будет искать виновного и постарается, чтобы крайним оказался
именно он, Стив.
И если уж ему отводилась такая роль, совсем неплохо
запастись свидетелем… да еще таким, который раньше его в глаза не видел.
— Нет, я бы хотел, чтобы ты поехала со мной. Но должен прямо
тебе сказать, я не знаю, что мы найдем. Может, и кровь.
— Крови я не боюсь, — отмахнулась Синтия.
4
Она никак не прокомментировала увеличение скорости, но
пристегнулась, когда на восьмидесяти пяти милях грузовик затрясло мелкой
дрожью. Стив еще сильнее вдавил в пол педаль газа, и на девяноста милях
вибрация стихла. Обеими руками он крепко держал руль. Ветер усиливался, а на
такой скорости его порыв вполне мог вынести грузовик на обочину, откуда
недалеко и до откоса. Переворачиваться не хотелось. Да и не имел он на это
права. Боссу, подумал Стив, прикрытому лишь стеклом, ветер досаждал еще
сильнее. Может, так все и произошло — мотоцикл вылетел на обочину.
Он уже рассказал Синтии о своих основных обязанностях:
бронировать номера в гостиницах, проверять маршруты, опробовать микрофоны в
залах, где предстояло выступать боссу. А главное, не путаться у Джонни Маринвилла
под ногами, не смазывать тот образ, в который входил Джонни: одинокий волк,
писатель, который не потерял хватки и умения общаться с простыми людьми без
посредников.
Кузов грузовика, сказал он Синтии, пуст, за исключением
кое-каких запасных деталей да длинного деревянного трапа, по которому Джонни
смог бы загнать мотоцикл в кузов, если б погода не позволила ему оставаться в
седле. Поскольку дело происходило летом, вероятность стихийных бедствий
приближалась к нулю, но трап мог потребоваться по иной причине, которая не
упоминалась ни Стивом, ни Джонни, хотя оба знали о ней еще до выезда из
Уэстпорта, штат Коннектикут. В одно прекрасное утро Джонни Маринвилл мог
проснуться и решить, что не хочется ему и дальше ехать на «харлее».
Или у него нет больше сил.
— Я слышала о нем, — Синтия смотрела в окно, — но не читала
ни одной его книги. Мне нравится Дин Кунц и Даниэла Стил. Читаю-то я для
удовольствия. А вот мотоцикл у него отличный. И седые волосы. Рок-н-ролльные
волосы.
Стив кивнул.
— Ты действительно тревожишься из-за него или тебя волнует,
что будет с тобой?
Если бы этот вопрос задал кто-то еще, Стив бы возмутился, но
в тоне Синтии он не уловил осуждения. Только любопытство.
— И первое, и второе.
Она понимающе качнула головой.
— Сколько мы проехали?
Стив взглянул на счетчик километража.
— Сорок пять миль с того момента, как оборвалась связь.
— Но ты не знаешь, откуда он звонил?
— Нет.
— Думаешь, он сам влетел в аварию или кого-то сбил?
Стив в изумлении взглянул на девушку. Именно этого он
опасался больше всего. Того, что Джонни кого-то сбил, но вслух он об этом не
говорил.
— Боюсь, что, кроме Джонни, пострадал кто-то еще. Он что-то
сказал насчет дорожной полиции и городских копов. Возможно: «Не звони в
дорожную полицию, только городским копам». Но полной уверенности у меня нет.
Синтия указала на сотовый телефон на приборном щитке.
