— А где волшебное слово, Джонни?
Он не сразу понял, чего от него хочет коп. Потом до него
дошло.
— Пожалуйста.
— И ты готов вести себя благоразумно?
— Д-да.
— Так ли это? — Коп словно говорил сам с собой. — Так ли?
Джонни молча смотрел на него. Злость ушла. Ушло все,
осталось только оцепенение.
— Этот мальчик. — Коп смотрел на второй этаж здания
муниципалитета, на окна с матовыми стеклами и решетками. — Этот мальчик меня
тревожит. Не следует ли мне поговорить с тобой о нем? Может, ты мне что и
посоветуешь.
Коп сложил руки на груди и забарабанил пальцами по ключицам
точно так же, как барабанил по рулю. При этом он не отрывал взгляда от Джонни.
— А может, мне все-таки убить тебя, Джонни? Может, это
наилучший вариант? Как только ты умрешь, тебя наградят Нобелевской премией, о
которой ты так Мечтал. Что скажешь?
Коп поднял голову, оглядел сидящих на стене стервятников и
расхохотался. Они ответили гортанным карканьем. А Джонни не мог отделаться от
пришедшей ему в голову жуткой мысли, потому что не находил другого объяснения
тому, что видел.
Птицы смеются вместе с ним. Потому что это не его шутка, она
общая.
Порыв ветра ворвался на стоянку, заставив Джонни
покачнуться. Ветер подхватил оторванное крыло стервятника и отнес на несколько
шагов. Свет мерк очень уж быстро. Джонни посмотрел на запад и увидел
поднявшийся в воздух песок, застилающий горы. Скоро они полностью исчезли из
виду. Солнце еще стояло над пылью, но светить ему оставалось недолго. Песчаная
буря надвигалась на Безнадегу.
5
Пять человек в соседних камерах — Карверы, Мэри Джексон и
старый мистер Седые Волосы — вслушивались в человеческие вопли и сопровождавшие
их крики птиц и хлопанье крыльев. Наконец все стихло. Дэвид надеялся, что
трупов не прибавилось, но кто мог знать наверняка.
— Так как, вы говорите, его зовут? — спросила Мэри.
— Колли Энтрегьян, — ответил старик. По голосу
чувствовалось, что крики на улице вымотали его донельзя. — Колли —
уменьшительное от Колльера. Он приехал сюда из одного шахтерского городка в
Вайоминге пятнадцать или шестнадцать лет назад. Совсем молодым. Хотел наняться
полицейским, не получилось, пошел работать на шахту «Диабло компани». Примерно
в то время «Диабло» готовилась к закрытию шахты. Насколько я помню. Колли
определили в подразделение, занятое консервацией остающихся механизмов.
— Он сказал нам с Питером, что шахту открыли, — возразила
Мэри.
Старик покачал головой:
— Кое-кто думал, что из старой Китайской шахты еще не
выбрали всех запасов, но они ошибались. Действительно, тут что-то пытались
сделать, но лишь растратили деньги инвесторов и вновь закрыли шахту. Чему очень
радовался Джим Рид. Устал он от драк в барах. Все мы радовались, когда
Китайскую шахту оставили в покое. Там водились привидения, о чем в здешних
краях знали многие. В том числе и я.
— Кто такой Джим Рид? — спросил Ральф.
— Начальник городской службы охраны. В большом городе его
называли бы начальником полиции, но в те дни население Безнадеги не превышало
двухсот человек. У Джима было два помощника, Дэйв Пирсон и Колли. Никто не
думал, что Колли останется после того, как «Диабло» свернула все дела.
Неженатый, с пособием по нетрудоспособности. Но он болтался в городе, берясь за
разные работы, потом Джим начал загружать его. С заданиями он справлялся,
поэтому по рекомендации Джима городские власти наняли его в девяносто первом
году.
— Для такого городка трое колов — многовато, — заметил
Ральф.
— Я знаю. Но мы получали дотацию из Вашингтона, в рамках
закона о поддержании правопорядка в сельских районах, и заключили договор с
округом Седалия, обязавшись приглядывать за окрестностями. Штрафоватъ лихачей,
сажать за решетку пьяных и все такое.
Снаружи, перекрывая шум ветра, завыли койоты.
— За что он получал пособие по нетрудоспособности?
Психическое заболевание?
— Нет. Пикап, на котором он ехал, перевернулся, спускаясь в
карьер. Колли отделался переломом ноги. Кости срослись, но легкая хромота
осталась.
— Это не он, — твердо заявила Мэри.
Старик повернулся к ней, кустистые брови взлетели вверх.
— Человек, который убил моего мужа, не хромал.
— Все так, — согласился старик. — Он не хромает. Но это
Колли. В последние пятнадцать лет я видел его едва ли не каждый день, угощал
его в «Сломанном барабане», не отказывался от его угощения в «Пивной пене». Его
как-то арестовали, сфотографировали, сняли отпечатки пальцев. Наверное, искали
наркотики, не знаю. Никакого обвинения ему не предъявляли.
— А вы врач, мистер? — спросил Дэвид.
— Ветеринар, — ответил старик. — Меня зовут Том Биллингсли.
— Он протянул большую натруженную ладонь и пожал руку мальчика.
Внизу распахнулась дверь.
— Вот мы и прибыли, Большой Джон, — загремел голос копа. —
Твоя комната ждет тебя! Комната! Нет, комфортабельная квартира! Поднимайся по
лестнице! Мы забыли компьютер, зато оставили тебе стены с роскошными надписями
вроде «ПОСОСИ МОЙ ЧЛЕН» и «Я ТРАХАЛ ТВОЮ СЕСТРУ».
Том Биллингсли глянул на дверь, ведущую на лестницу, и
повернулся к Дэвиду. Говорил он достаточно громко, чтобы слышали остальные, но
обращался к Дэвиду:
— Скажу тебе кое-что еще. Он больше.
— Что вы имеете в виду? — переспросил Дэвид, заранее зная
ответ.
— То, что сказал. Колли никогда не был карликом, в нем было,
я думаю, шесть футов и четыре дюйма, а весил он двести двадцать — двести
тридцать фунтов. Но теперь…
Старик опять бросил взгляд на дверь, за которой слышались
приближающиеся шаги: по лестнице поднимались два человека. Потом повернулся к
Дэвиду:
— А теперь Колли стал выше по меньшей мере на три дюйма и
прибавил никак не меньше шестидесяти фунтов.
— Это безумие! — воскликнула Эллен. — Абсолютное безумие!
— Да, мэм, — согласился старик. — Но это так.
Дверь на лестницу открылась, и в комнату влетел мужчина с
окровавленным лицом и седыми волосами до плеч, их также пятнала кровь. На
середине комнаты мужчина споткнулся и рухнул на колени. При этом он вытянул
перед собой руки, чтобы не удариться головой об стол. За ним в комнату вошел
вроде бы тот человек, что привел их сюда, и в то же время совсем другой,
сочащееся кровью чудовище, меняющееся прямо у них на глазах.
