Стив прогнал эти образы прочь… хотя он не знал, как долго
сможет не подпускать их к себе. Он вновь посмотрел на Синтию, попытался
улыбнуться.
— Не зови меня булочкой. Не зови меня булочкой, а я не буду
звать тебя тортом.
Она шумно выдохнула и выдавила из себя нервный смешок.
— Да, лучше так. Думаю, я потихоньку прихожу в себя.
Он осторожно кивнул. Похоже на то. Член-то у него
по-прежнему стоял, стоял как надо. Стиву, конечно, хотелось «стравить пар», но
хоть мысли его стали своими. Если он сумеет еще какое-то время не зацикливаться
на каменной скульптурке, все вообще придет в норму. Но какими же ужасными были
те несколько секунд. Самыми ужасными в его жизни. В эти секунды он узнал, какие
чувства обуревают сексуальных маньяков. Он бы мог убить Синтию. И, наверное,
убил бы, если бы не убрал руку, не разорвал физический контакт. А может,
предположил Стив, она убила бы его. Секс и убийство каким-то образом поменялись
местами в этом отвратительном маленьком городишке. Да только секс здесь ни при
чем, абсолютно ни при чем. Теперь Стив вспомнил, как мигнули огни и вновь
включилось радио, когда она дотронулась до каменного волка.
— Не секс, — вырвалось у него. — И не убийство. Сила.
— Что?
— Ничего. Поедем обратно в центр города. А потом к шахте.
— К этому большому валу на юге?
Стив кивнул.
— Там открытый карьер. И должна быть хотя бы одна объездная
дорога, выводящая на шоссе 50. Мы ее найдем, и уедем по ней. Я даже рад, что
эта дорога оказалась блокированной. Не хотелось бы вновь проезжать мимо того
ангара и…
Синтия наклонилась и схватила его за руку. Стив проследил за
ее взглядом и увидел, как фары выхватили из песчаной пелены что-то движущееся.
Сначала ему показалось, что это призрак, дух какого-то индейца, убитого добрую
сотню лет тому назад. Но потом Стив разглядел, что перед ним волк, большой, с
немецкую овчарку, только более поджарый. Его глаза горели красным в лучах фар.
За ним, как почетный эскорт, следовали две колонны степных скорпионов с
хвостами, топорщившимися над спинами. С флангов скорпионов охраняли по два
койота. Все зверье вроде бы нервно скалилось.
— Волк что-то несет, — пискнула Синтия.
— Ты сошла с ума. — Но волк приблизился, и Стив понял, что с
головой у Синтии все в порядке.
Волк остановился футах в двадцати от грузовика, наклонил голову
и выронил на асфальт то, что держал в пасти. Внимательно посмотрел на свой
груз, потом отступил на три шага. Сел и часто-часто задышал.
На асфальте, у въезда на автостоянку придорожного кафе,
осталась лежать та самая каменная скульптурка с вывернутой головой и
выпученными глазами. Ярость, неистовство, секс, могущество — все это она словно
проецировала на кабину грузовика направленным лучом, будучи источником особого
силового поля.
Вернулся образ трахающейся Синтии. Стив видел, как его член,
словно раскаленный меч, погружается в нее, вот они оба лицом к лицу, их губы
разошлись в зверином оскале, они ухватили каменного волка зубами.
— Мне ее взять? — спросила Синтия голосом сомнамбулы.
— Ты шутишь? — ответил он. Это был его голос с техасским
акцентом, но слова уже не его. Слова из радио в его голове, того радио, что
включила эта чертова каменюка, лежащая в пыли.
Глаза каменного волка впивались в него.
— Тогда что?
Он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Мы возьмем ее вместе. — Его охватили ужас и восторг. — Не
возражаешь?
В мозгу Стива пронесся ураган образов. Что он с ней сделает,
что она с ним сделает, что они сделают с тем, кто попытается встать у них на
пути.
Синтия улыбнулась в ответ. Губы разошлись, на глазах и зубах
заиграли отблески зеленой подсветки щитка. Она высунула язык, точно так же, как
язык-змея высовывался из каменной пасти. Стив тоже показал ей язык и схватился
за ручку дверцы. Сейчас они вместе побегут к скульптурке, потом потрахаются
среди скорпионов, зажав ее между собой в зубах, а дальнейшее уже не имеет
значения.
Потому что тогда они окончательно уйдут из реального мира.
3
Джонни вышел из клуба и протянул бутылку «Джима Бима»
Биллингсли, который смотрел на нее с изумлением человека, только что узнавшего,
что он выиграл в лотерею.
— Держите, Том. Примите на грудь, только немного, а потом
передайте дальше. Мне-то не надо, я завязал, знаете ли. — Он посмотрел на
другую сторону улицы, ожидая, что койотов прибавилось, но увидел все ту же
пятерку.
Давай, Том, давай, думал он, глядя, как ветеринар свинчивает
крышку с бутылки. Пойдет как по маслу, так ведь, Том? Обязательно пойдет.
— Что с вами? — сердито спросила его Мэри. — Что с вами,
черт бы вас побрал?
— Ничего, — ответил Джонни. — Если не считать сломанного
носа, но ведь вы не об этом, не правда ли?
Биллингсли ловко вскинул бутылку, прижав горлышко к губам, и
тут же закашлялся. На глазах его выступили слезы. Он попытался вновь поднести
бутылку ко рту, но Джонни перехватил его руку:
— Нет, нет, думаю, тебе хватит, старина.
И он передал бутылку Ральфу. Тот взял ее, посмотрел, быстро
глотнул, предложил Мэри.
— Нет.
— Выпейте, — настаивал Ральф. — Хуже не будет.
Мэри с ненавистью глянула на Джонни, взяла бутылку,
приложилась к ней и тоже сразу закашлялась. Она отвела руку с бутылкой,
посмотрела на нее так, словно ей дали выпить не виски, а яду. Ральф забрал у
нее бутылку, взял у Биллингсли крышку, навернул на горлышко. Тем временем
Джонни открыл флакон с аспирином, вытряс с полдюжины таблеток и забросил в рот.
— Тронулись, док, — обратился он к Биллингсли. — Показывайте
дорогу.
Они двинулись вдоль по улице. Койоты направились следом по
другой стороне улицы. Джонни это не нравилось, но что он мог поделать? Открыть
стрельбу? Лишний шум им ни к чему. Хорошо хоть, что нет копа. Впрочем, если бы
они столкнулись с ним, не дойдя до кинотеатра, то могли бы спрятаться в другом
месте. В шторм хороша любая гавань.
Проглотив таблетки, наполовину растворенные слюной, Джонни
попытался засунуть флакон в нагрудный карман. Но там уже лежал сотовый телефон.
Джонни достал его, сунул флакон на его место и уже решил было отправить телефон
следом, но вдруг подумал, а почему бы не попытаться вновь связаться со Стивом.
Джонни вытащил антенну, откинул микрофон. Черточки не появились. Как и в
прошлый раз.
