"Ты всегда говорил, что секс - это
искусство... Макс, дорогой мой! Ты просто никогда не видел, что такое
секс..."
* * *
Сегодня Максим снова встречался с Ольгой. На
этот раз без истерик. Оля часа два просидела с ним в кабинете наедине! Макс все
чаще замечает, что Оля старается копировать Наташу, подражает ей в поведении и
в речи, словно очень хочет быть на нее похожей. Как инфантильная девочка,
влюбившаяся в недоступную звезду, чтобы случайно не нарваться на взаимность.
- Слушай, - хладнокровно начал учитель проверять
свою гипотезу, - а если бы Наташа ответила тебе взаимностью, что бы было?
- Я бы звезды с неба для нее срывала! -
пригрозила Оля.
Максим улыбнулся ее интонации. Но возразил:
- Оленька, это все метафоры. А реально что бы ты
делала?
- Вы же знаете, что это невозможно!
- Когда-то для меня было невозможным встречаться
со своей ученицей.
Оля молчала, не желая признавать, что она и сама
не знает, что бы было.
- А тебе другие девушки нравятся? - продолжал
учитель свои расспросы.
- Я люблю только Наташу! - заявила Оля. - Другие
девушки меня не интересуют!
- А меня интересуют, - признался Максим. - Я
люблю одну-единственную, но есть еще девчонок... - мужчина прикинул в уме, -
девчонок двадцать, которых я считаю сексуальными, соблазнительными и так далее.
- Девчонок? - недоверчиво переспросила Оля. -
Они что, молодые все?
- Молодые? - удивился мужчина. - Ну, некоторые
девчонки старше меня. А некоторые да, молодые. А каким общим словом можно
назвать разные возрасты? Бабы?
Оля рассмеялась и поморщилась:
- Фу, только не "бабы"! А почему не
"девушки"?
- Девушки и девчонки - это немного разные
понятия. Именно в той среде, где обитаю я и мои друзья, там девчонки. Язык не
поворачивается называть девушкой создание, которое пьет вместо изящных
коктейлей отвертку, ерш, отвертку, ерш... А те, кто постарше, сами себя в своих
же компаниях называют "девчонками".
- А Наташа знает, что Вы так... ну, на других
смотрите?
- Думаю, что знает.
- Максим Викторович, - начала Оля нерешительно и
потупила взор, словно ей было неловко. Максиму и самому стало неловко, когда он
дослушал неожиданную вторую часть вопроса: - А Наташе было больно в первый раз?
Он помолчал немного, обдумывая, как ответить,
честно или нет. Сказал:
- Не знаю. Меня в тот момент с ней не было.
- Да? - Олины глаза вспыхнули в таком разочаровании,
что Максим пожалел, что так ответил.
- Да, - кивнул он и признался тихо: - Я просто
отказывался, и она нашла того, кто согласился. Я сам виноват.
- А это давно было?
- Годика полтора назад.
Оля прикинула в уме, сопоставила то, что знает,
и решила, что это был гитарист Игорек. В общем-то, светлый Наташин образ в ее
глазах слегка померк. Даже Максим заметил это. Не слишком ли жестоко -
возвращать на землю мнимую лесбиянку такими средствами?
* * *
В аспирантуру Максим поступил довольно легко.
Еще бы, ведь учить немецкий ему помогали две учительницы в школе и Наташа по
телефону (советовала книжки, которые предварительно изучала в магазинах
Москвы)! А может быть, на изучение языка повлияла еще и одна четверть его крови
- немецкая. Но вот как выкручиваться дальше - не представлял. Надо набирать
материал для диссертации и желательно этот материал иметь в компьютерном виде,
чтобы было легко корректировать. Через месяц купил и компьютер, основательно
ограничив себя в новой одежде и увеселительных мероприятиях.
Стали реже созваниваться с Наташей. Просто
теперь общались по вечерам через Интернет: "встречались" в
"аське" и писали друг другу электронные письма. Время от времени,
примерно раз в неделю, Наташе все же хотелось услышать его голос, и она снова
звонила сама с переговорного пункта, заказывая разговор за счет Максима. И
иногда звонила ему по междугородной карточке на сотовый прямо из телефонной
будки общежития - на пару секунд, просто пожелать спокойной ночи. Через месяц,
оплатив счета за сотовую связь, Интернет, коммунальные услуги, Максим
почувствовал себя стопроцентно нищим.
Впрочем, на следующий день, пересчитывая удачные
чаевые в клубе, радовался, как ребенок. Директор, к тому же, повысил ему
стационарную зарплату, и Макс так и ждал, когда же наступит, наконец, 10
декабря, день выдачи денег!
Глава 3. Женщина, которой я могу смотреть в глаза
А вдруг она приедет не одна? Привезет с собой
нового парня - знакомить с родителями... Да не, что за бред! Она бы не была так
возбужденно радостна по телефону и не просила бы встречать ее. Просто от
волнения в голову лезет всякая чушь.
Максим ходил по платформе взад-вперед, уже
начинал мерзнуть: был по привычке только в пиджаке. Впрочем, на улице-то и не
холодно вовсе, а наоборот, душно. Наверно, перед дождем. Отпустил сегодня ребят
с последнего урока: на всякий случай, чтобы не опоздать на вокзал. А Наташин
поезд задерживается минут на пятнадцать. В клубе поменялся сменами с
напарником, чтобы сегодня провести вечер с любимой.
- Катя, надень шапку!
- Не хочу!
- Почему?
- Я уже взрослая!
- Взрослые тоже носят шапки!
- Ну, пап!
- Тогда не бегай, чтобы тебя не просквозило.
Катька, радостно запрыгав, обняла отца за талию
и прижалась к нему щечкой.
Интересно, как он сейчас выглядит? Изменился ли
за эти месяцы? Может, поменял имидж, подстригся, или наоборот не стригся
совсем... Сердце билось, словно перед первым свиданием. А вдруг он уже с кем-то
познакомился, влюбился... А вдруг отвык от Наташи... Уже Дагомыс... Их дом
отсюда не видно, но он здесь! Уже Мамайка... Уже высокий железный мост через
реку и сразу же мост Аредовский - маленький, расположенный низко над
автомобильной дорогой... Вокзал... Вокзал! ВОКЗАЛ! МАКС! Стойте! Стоп! Почему
мы еще едем?! Да остановите же поезд!!! Где стоп-кран?!!! А вдруг...
Нескончаемые "а вдруг" и "а
если" вереницей проносились в голове, тесня все остальные мысли и толкаясь
локтями. А вдруг нашел себе другую: так же, как летом однажды едва не
женился... Выйдя из вагона и поставив свой небольшой чемоданчик на колесики,
повезла его вдоль по платформе. Первое, что бросилось Наташе в глаза и в
объятия, было Катей. Наташа, крепко обхватив свободной рукой висящую на шее и
болтающую ножками девочку, восхищенно и опасливо смотрела прямо перед собой: за
Катей шел Макс. Не спеша, независимо, улыбаясь своей девушке, подошел, отобрал
у Наташи чемодан, отставил его в сторону и, обняв обеих девчонок сразу, нежно
поцеловал Наташу в губы. У нее аж голова закружилась - такое странное, даже
нелепое ощущение первого раза, и это после их-то проведенных вместе лет...
Такая искренняя радость была, словно она никогда раньше не чувствовала его
губы, а только мечтала. И оказалось, что эти губы намного приятнее, чем в
мечтах. И эта его манера целоваться... Забытая мозгом, но бережно хранящаяся в
архивах сердца. Вот оно - самое важное в ее жизни! От удовольствия Наташа сама
не заметила, как перестала держать Катю и поставила ее на землю. Гладила
Максима по лицу, по гладко выбритому подбородку и целовала, целовала,
целовала...
