Никто не ответил. Женщина переводила взгляд своих несчастных
глаз с одного лица на другое. Какой-то толстяк шагнул было к ней, но жена
рывком дернула его назад и крепко схватила за запястье.
— Вы? — Спросила блондинка Олли.
Тот отрицательно покачал головой.
— Вы? — Обратилась она к Баду.
Бад накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и
промолчал.
— Вы? — Повернулась она к Нортону, и он начал что-то
говорить своим сильным адвокатским голосом о том, что нельзя, мол, так, сломя
голову… Женщина махнула на него рукой, и он смущенно замолк.
— Вы? — спросила она меня, и я снова взял Билли на руки,
держа его как щит, будто пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного бедой
человека.
— Чтоб вы все сгорели в аду… — прошептала она. Не
выкрикнула, а именно прошептала смертельно усталым голосом. Потом подошла к
двери и оттянула ее двумя руками.
Я хотел было окликнуть ее, но у меня пересохло во рту.
— Э-э-э, леди, послушайте… — произнес парень, накричавший на
миссис Кармоди, и схватил ее за руку.
Женщина поглядела на руку. Парень, покраснев, отпустил ее, и
она вышла на улицу. Туман поглощал ее, делая бесплотной, оставляя вместо
человека лишь размытый набросок фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не
произнес ни слова. Какое-то время она была как надпись «Держись правой
стороны», плавающая в воздухе. Ее руки, ноги, светлые волосы стерлись, остал??сь
только пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом
пространстве. Потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.
Глава 4
Билли расплакался, сквозь слезы требуя маму, и я повел его
по одному из проходов, обняв за плечи. Мы остановились у длинного белого
холодильника с мясом, расположенного вдоль всей задней стены магазина. Я сел на
пол, посадил Билли на колени, прижал лицом к себе и стал успокаивать. Я говорил
неправду, которую обычно родители держат про запас для тех тяжелых случаев, ту
самую неправду, которая так убедительно звучит для ребенка.
— Это не простой туман, — прохныкал Билли, взглянув на меня
потемневшими, полными слез глазами. — Да, папа?
— Да, думаю, это не простой туман, — здесь лгать я не хотел.
Билли начал клевать носом. Я не шевелился, опасаясь, что он
снова может проснуться, но вскоре он заснул по-настоящему. Возможно, Билли
плохо спал сегодня ночью, когда мы легли все вместе в первый раз с тех пор, как
он вышел из младенческого возраста. А возможно — при этой мысли внутри у меня
будто пронесся холодный вихрь, — возможно, он предчувствовал что-то еще. Я
положил Билли на пол и пошел искать, чем бы его укрыть. Почти все, оставшиеся в
магазине, до сих пор стояли у витрин, вглядываясь в плотный покров тумана.
Нортон собрал небольшую группу слушателей и продолжал что-то говорить. Бад
Браун твердо стоял на посту, но Олли Викс уже покинул свое место у кассы.
Несколько человек с испуганными лицами отрешенно бродили в проходах.
Через большую двойную дверь между рефрежераторным шкафом для
мяса и охладителем пива я прошел в складское помещение, где за фанерной
перегородкой ровно гудел генератор. Что-то здесь было не так. Сильно пахло
дизельным выхлопом. Я двинулся к перегородке, стараясь дышать неглубоко, потом
расстегнул рубашку, задрал ее и закрыл нос и рот скомканной тканью.
Узкий длинный склад скудно освещали два ряда аварийных
лампочек. Повсюду стояли штабели коробок: пачки отбеливателя с одной стороны,
ящики с безалкогольными напитками — с другой, дальше — упаковки макарон с мясом
и коробки с кетчупом.
Я открыл задвижку на дверце генераторного отсека и прошел
внутрь. Машину окутывали маслянистые клубы голубого дыма. Выхлопная труба
выходила на улицу через отверстие в стене, и, очевидно, что-то забило ее
снаружи. Я щелкнул выключателем: генератор чихнул, плюнул дымом, закашлялся и
умолк, издав напоследок серию затихающих маленьких хлопков, напоминающих мне
упрямую пилу Нортона.
Аварийное освещение погасло. Оставшись в темноте, я
испугался и тут же потерял ориентацию. Выходя из отсека, я ударился носом о
хлипкую фанерную дверь, и сердце у меня екнуло. На входных дверях, ведущих на
склад, имелись окна, но по какой-то причине их закрасили черной краской, отчего
темнота было почти полной. Я сбился с пути и наткнулся на штабель коробок с
отбеливателем, которые тут же посыпались на пол. Одна из них пролетела у самого
моего лица. Невольно шагнув назад, я споткнулся о другую, растянулся на полу и
так сильно ударился головой, что перед глазами у меня засверкали яркие звезды.
Хорошенькое представление!
Некоторое время я лежал, ругая самого себя, и потирал
ушибленное место. Заставлял успокоиться, чтобы затем подняться и выйти на свет,
к Билли…
Я осторожно встал, пытаясь взглядом найти карандашную линию
света между створками двери, и наконец увидел еле заметную царапину на полотне
тьмы. Двинулся туда и тут же замер, услышав какой-то звук.
Мягкий скользящий шорох. Он прекратился, потом снова возник
с легким осторожным постукиванием. Внутри у меня все обмерло, словно я
волшебным образом вновь стал четырехлетним ребенком. Звук доносился не из
магазина, а откуда-то из-за спины. Снаружи. Оттуда, где туман. Что-то скользило
и скребло там по шлакобетону. Пытаясь, может быть, пробраться сюда.
А может быть, оно уже внутри и тянется ко мне? Может быть,
через мгновение я почувствую, как это что-то ползет по моему ботинку или
хватает меня за шею…
Снова раздался шорох. Теперь я был уверен, что звук шел
снаружи. Но легче от этого не стало. Я с трудом заставил свои ослабевшие ноги
двигаться. Потом звук изменился, и что-то проскребло в темноте. Сердце у меня
екнуло, и я бросился вперед к тонкой вертикальной линии света, изо всех сил
ударил по двери вытянутыми руками и вылетел в помещение магазина.
Несколько человек стояли у дверей, среди них был Олли Викс.
Они испуганно отскочили назад, а Олли схватился за сердце.
— Дэвид! — выдавил он. — Боже… Ты что, хочешь лишить меня
десяти лет… — И тут он он увидел мое лицо. — Что с тобой?
— Ты слышал? — спросил я, и собственный голос показался мне
странным — высоким и визгливым. — Вы ничего не слышали?
Они, конечно, ничего не слышали. А сюда пришли просто
посмотреть, почему не работает генератор. Пока Олли все это мне объяснял,
появился носильщик Норм с охапкой батареечных фонариков и с любопытством
поглядел сначала на Олли, потом на меня.
— Я отключил генератор, — сказал я и объяснил почему.
— А что ты слышал? — спросил один из мужчин, работавший в
городском управлении дорог. Звали его Джим… Фамилию я тогда не вспомнил.
