А меня-то, красну девицу,
Не жалеет сударь-батюшка!
Отдает меня во чужи во люди
Государыня моя матушка!
Краем глаза она заметила, как опечалилась ее мама, как удивленно, во все глаза смотрел на нее Егорка, братец. Неужели расстроились? Она же заранее предупреждала, это все игра, это все, как в детстве, «как будто, понарошку».
Подруги тем временем усадили ее на старинный дубовый стул с резными ножками и принялись расплетать ее косу, вторя печальными голосами готовящейся к новой жизни безутешной невесте. Вот уже и ленты выплетены из длинной русой косы. Держа их в руках, Светка вдруг поняла, что и вправду готова расплакаться. С неподдельными слезами в голосе она пропела:
Коса русая моя расплетается,
Ленты алые развеваются,
Очи ясные полны горьких слез,
Лицо белое, что земля зимой.
Повернувшись к подружкам, Света протянула разноцветные ленты Леночке. Та весело, с беззаботной готовностью приняла их. В зале умиленно, понимающе заулыбались. У преемницы невесты, стриженной под мальчика, не было шанса использовать по назначению символический подарок. Но та не растерялась, повязала ленты вокруг головы и, задорно смеясь, поклонилась довольной публике.
Раздались аплодисменты.
– Молодец, девочка! – крикнул Марио, которого явно тревожили горестные причитания всегда веселой Светки. Обстановка наконец-то разрядилась.
Однако от сценария отступать не следовало.
Церемония продолжалась и продолжалась. Света, помня о примете, обещающей счастье в супружестве при условии обильного пролития горючих слез на собственной свадьбе, оплакивала себя вовсю.
В заключение она вновь обратилась к родителям:
Ох вы, милые мои родители,
Погодите, еще спохватитесь,
Ах, спохватитесь-пораскаетесь.
Разойдутся гости досужие,
Со двора совсем поразъедутся.
Выйдет матушка на крылечушко,
Вспомнит доченьку горемычную.
Ты воспомни меня, мила матушка,
Свою доченьку во чужой стороне.
Закручинься о молодешенькой,
Как в чужих людях мне жить-поживать.
Мама, неподдельно и явно тоскуя, даже привстала со своего места. Она тоже совершенно искренне плакала. Еще бы! После таких-то слов!
Видя настоящие Светкины слезы, Марио рванулся к ней, не выдержав драматического накала представления:
– Кьяра, милая, что ты! Мы же будем счастливы!
Но все ее существо находилось во власти происходящего. Она отстранилась, покачала головой и пропела:
Не твоя еще, добрый молодец!
Не твоя еще надо мной волюшка,
Не поймал еще птичку вольную,
Не посажена она в клеточку.
Подруги переглянулись. Этих слов в их сценарии не было! Откуда они взялись у Светланы? Но и она сама не нашла бы ответа на этот вопрос. Что это было? Голос далеких предков из глубины веков прорвался?
А тут произошла и еще одна неожиданность. К девушкам выплыла бабушка невесты в элегантном модном костюме, но с кружевным платочком в пальчиках. Взмахивая платочком как белым легким птичьим крылышком, бабушка чисто и уверенно вывела:
Дай-ка гляну на тебя, моя ласточка,
Улетаешь ты из нашего гнездышка
Во чужие чужанинские края.
Принимает тебя родня новая,
Ты уж чти свою родню, почитай,
Отцом-матушкой зови, величай.
– Ах, бабулечка, миленькая! – воскликнула Света, бросаясь в объятия смеющейся бабушки.
– Переведи, переведи, пожалуйста, – нетерпеливо просил Марио.
– Я пела, что птичка пока еще не в клеточке, что она еще на воле, – перевела с улыбкой невеста. – А бабушка велела мне уважать новую родню, называть твоих родителей папой и мамой.
– Замечательно! Замечательно! – выражали свое одобрение гости.
– Откуда же ты такие песни знаешь, мам? – спрашивала у бабушки Светкина мама. – Мне ты никогда ничего такого не пела.
– Само собой получилось. Уж больно красиво девочки наши пели. Вот сердце и забилось в такт. Не удержалась, – объясняла бабуля.
Потом настало время подарков. Так требовалось по традиции. Надо было одарить всех гостей со стороны жениха. Света заранее, зная от Марио, как любят в Италии янтарные украшения, подготовила свои подарки. Но и Марио успел подготовиться и тоже с удовольствием одарил новую родню.
Девичник удался на славу. Гости общались, обменивались впечатлениями, восхищались невероятными русскими девушками, хвалили выбор Марио.
И снова Светке полагалось ночевать вдали от мужа. Он мог увидеть ее только перед самым венчанием. Они помахали друг другу на прощание.
– Я скучаю! Я очень скучаю! Не могу больше ждать! – крикнул Марио вслед жене.
– Потерпи. Всего одну ночь потерпи, – попросила она его.
Ей казалось, что наплакалась она сегодня на всю оставшуюся жизнь. Не зря все-таки складываются народные обычаи. В них содержится большой смысл. Все слезы оставались в прошлом. В будущем – только радость, смех, веселье, удовольствие. А иначе – зачем людям соединяться для совместной жизни? Плакать можно и поодиночке.
Венчание прошло в маленькой семейной церкви, куда пригласили православного священника.
Света от предшествующих приготовлений и волнений ног под собой не чуяла. Она внимательно вслушивалась в слова, произносимые батюшкой.
– Жена да отлепится от родителей и прилепится к мужу. Муж да отлепится от родителей и прилепится к жене.
Только сейчас она поняла, что они с Марио становятся самыми близкими друг другу людьми, причем навсегда, ведь сказано:
«Что Бог соединил, то людям разъединить не дано».
Они вместе – навсегда. Окончательно и бесповоротно. Ее жизненный путь – с ним. Только так и никак иначе.
И сразу после венчания ее перестало томить мучительное ощущение нереальности происходящего. Ведь до этого Света время от времени задавала себе вопрос: неужели этот человек с прекрасным добрым лицом, улыбающийся ей умными глазами, – ее муж? Сомнений теперь не оставалось.
На выходе из храма Аська метнулась к молодым и резво расстелила перед их ногами норковый палантин. Марио оторопел, а Света невозмутимо ступила на блестящий меховой прямоугольник, показав пример мужу.
– Ты первая! Ты первая была! – ликовали довольные подружки. – Теперь ты – главная. Тебе в семье верховодить.
Значит, Ася от своих планов не отступилась, все осуществила! Смех да и только. Не собиралась Светка лидировать и руководить. Кто бы из них первым ни ступил на роскошную накидку.
– Пусть, пусть ты будешь нашим вождем. У нас в семьях жены верховодят, – смеялся Марио, прижимая к себе Свету.
