– День рождения у меня сегодня, – угрюмо сообщила Поля. – Иду домой, а соседка мне сообщает, как этот приходил, взорвать тут все грозился.
– День рождения? Что ж ты молчала? Отметим как следует. А этих я слышал. Смысла не было открывать. Разберутся с ними. Мы вот что с тобой сделаем! Мы давай-ка к Агате пойдем. Там и отметим. Собирайся.
– А кто такая Агата? – поинтересовалась Поля.
Дима никогда не знакомил ее с друзьями и ничего о них не рассказывал. Что-то все-таки меняется к лучшему. И – кто его знает, как еще все повернется?
Шел первый день из назначенных Полей трех прощальных счастливых дней. И, похоже, неплохой день будет, раз ее собрались показать кому-то.
– Агата? – голос Мити звучал необычно. Нежно и уважительно. – Сама увидишь. Агата – это все.
– Что собирать? – с готовностью откликнулась Поля.
– Бери всего побольше. Мы на несколько дней заляжем. Скрипку бери. Может, сыграешь ей там. Укладывайся иди. А с этим – даже не думай. Агата все сделает.
– Тебе что брать? – Поле не терпелось попасть к людям, отметить свой праздник. Она сердцем чувствовала, что стоит на пороге чего-то нового и очень хорошего.
– Мне? – засмеялся Митя. – Не, мне ничего не бери. У меня там все есть.
Полина собралась основательно. Кто знает, сколько они там пробудут? Митя, скорее всего, решил ее обезопасить, так она понимала. Себе вещи не берет, значит, сюда будет возвращаться. Но за нее беспокоиться не хочет. Она наспех запихала в сумку почти все свои вещи. Оставила только ноты – там столько не понадобится.
– Все. Готова.
– Классно выглядишь, – снова похвалил Митя. – Похудела вроде.
– Я ж обещала. Стараюсь.
– Ну, пошли.
Митя свободно, не таясь, не опасаясь, вышел на лестницу, закурил, предложил Поле. Она с удовольствием затянулась.
Последние три дня курю, решила она про себя. Втянулась слишком. А ребенку вредно.
Ей нравилось нравиться Мите. И при этом росла внутренняя убежденность, что ребенок останется с ней. А Митя – нет. И что все сейчас – прощание. Пусть оно будет красивым. Даже вещи собирать не надо. «Все уже при мне. Может, от Агаты и…»
Подошел лифт. Митя как-то лениво полез ей за пазуху, больно тронул грудь. Она слегка отстранилась. Приехали.
Оказалось, что к Агате действительно надо было идти, а не ехать. Они шли пешком по переулкам, Митя нес тяжелую сумку с Полиными вещами. У нее за спиной висела скрипка. Ноги устали в новой обуви. Каблуки не давали широко шагать, приходилось семенить.
– Скоро?
– Уже пришли.
Они стояли у подъезда высокого сталинского дома с башенками. Красивый дом! Поля всегда им любовалась, мечтала побывать. Вот – довелось. Мечты сбываются. И прямо в день рождения.
Митя не стал звонить в домофон, достал из кармана связку ключей, нашел нужный, открыл подъезд.
– Ого! – удивилась Поля. – Ты тут свой?
– Ага, – подтвердил Митя. Он был какой-то другой. Может, ее стеснялся?
– Слушай, а ты уверен, что это удобно? Что вот я иду? Ты же не спросил, можно ли?
– Раз иду, значит, можно. Ты только веди себя уважительно. Агата – особенный человек. Она всех видит насквозь.
Поля впервые замечала, что Митя волнуется. Он всегда был таким уверенным, даже наглым слегка. Ему это очень шло. А сейчас он даже стал будто бы ниже ростом.
– А кто она, Агата?
– Она… Ну, врач. Но это так… Увидишь…
Все было непонятно, кроме одного: Агата для Мити являлась действительно кем-то очень значимым.
Они поднялись на верхний этаж. Выходя из лифта, Полина обернулась к Мите:
– Куда теперь: направо, налево?
На площадке было две двери.
– Все равно. Тут все ее. Она выкупила. Соседи свалили, она теперь тут повсюду хозяйка.
Он опять погремел ключами, отпер дверь. Почему-то его волнение передалось Поле. Хотя, казалось бы, ей-то чего беспокоиться? У нее и счет идет на три дня. Плевать ей должно быть на все тут, в том числе и на Агату. Но плевать не получилось.
В квартире было очень тепло, даже жарко.
– Раздевайся, – велел Митя, вешая свою куртку в шкаф.
Он взял из ее рук пальто, повесил.
– Можешь не разуваться.
Явно хотел, чтоб она перед Агатой предстала во всей красе.
Он вел себя как в собственном доме, как если бы к родителям пришел или к сестре, например. Совершенно по-хозяйски.
Ощущалось, что квартира огромная. Где-то в глубине слышались голоса, шла жизнь.
Прихожая была светлой, оттого что несколько застекленных полуоткрытых к тому же дверей вели из нее в комнаты.
Одна дверь распахнулась. На пороге появилась – сомнений не было – Агата.
Сердце Полины ухнуло.
Перед ней стояла и пристально ее разглядывала грузная высокая женщина с темными волосами, слегка прихваченными на затылке костяной заколкой. Сказать грузная – не сказать ничего. Сколько она весила? Ну не меньше ста пятидесяти килограммов, уж точно. Лет ей было непонятное количество, наверное хорошо за пятьдесят. Собственно, какие пятьдесят? Пятьдесят скоро исполнится маме, пронеслось у Полины в голове. А мама по сравнению с Агатой казалась бы девочкой. Ну ладно, пусть шестьдесят. Это был тот случай, когда возраст абсолютно не играл никакой роли. В целом ощущалась мощь и уверенность. Глаза Агаты походили на огромные темные черешни. Они блестели, затягивая того, кто в них смотрит. Одета она была очень странно: в почти прозрачную рубаху, не доходящую до колен. Под рубахой просматривались все подробности громадного тела.
– Дома жарко, раздевайтесь совсем, – велела Агата. – Ну что, школа молодого бойца пришла?
Агата кивнула Мите, поведя глазами в сторону Полины.
Митя заулыбался и кивнул.
– Восемнадцать-то есть молодому бойцу?
– Сегодня день рождения. Пришли к тебе отмечать, – с готовностью ответил Митя.
– На сколько останешься? – деловито спросила Агата.
– Ну, как ты скажешь. Нам бы на подольше. Я тебе объясню. И мне бы капельницу… Прокапаться…
– Срывался? – грозно произнесла Агата. – А молодой боец тогда на что? Она тогда зачем? Куда смотрит?
Поля поняла, что речь идет о той самой «химии».
– Я его ждала, не знала, где он.
Агата хмыкнула:
– Раздевайтесь. А то стоите тут… Курам на смех…
Митя уже стаскивал с себя свитер, брюки.
– Жарко у меня, как в бане, давай, разоблачайся, – подбодрила хозяйка Полину.
