Митя достал с полки просторную льняную рубаху. Вот почему он ничего не взял, у него тут его вещи, догадалась девушка.
– Иди к себе, я сейчас капельницу подкачу, почистимся, – приказала Агата. – У меня народу полно. Сезонное обострение. Все заявились. Свято место пусто не бывает. Но твою комнату я держу. Не занимаю.
Полина стояла, не зная, что с себя снимать, во что переодеться.
– Дай ей рубашку свою какую, что она стоит, как король на именинах, пусть оденется, а я тебя пока уложу.
– А мне потом куда идти? – робко спросила Поля.
– Я вернусь за тобой. Вот голубя уложу и вернусь. Не успеешь оглянуться.
Митя вдруг шлепнул себя по лбу и полез в шкаф, где висела его куртка.
– Совсем забыл, Агата, я ж тебе гостинчик принес.
Из глубокого кармана он извлек пухлый пакет. Поля поняла, что в пакете были деньги. Из таких пакетов отмерял и ей «сантиметры» Митя. Балует он Агату! Кто она ему все-таки?
Агата строго взглянула на гостинчик, слегка подержала его на ладони, взвешивая.
– Сколько сантиметров?
– Увидишь. Тебе понравится, – гордо доложил Митя.
– Ну, спасибо, что не забыл, – улыбнулась краем губ Агата.
Она приобняла Митю, уводя его «прокапаться».
Полина медленно переодевалась. Действительно – баня. И зачем тут такая жара? Но все-таки… Получалось, что и «молодой боец», и «сантиметры» – это все у Мити от Агаты. Или он всех своих девушек водит к ней на смотрины? Странно как-то все. Он на эту огроменную слониху смотрит с обожанием, как на богиню, а ей, Поле, кричал, что она стала жирная, хотя поправилась всего-то килограмма на три. Как это понимать? Почему ей нельзя, а Агате можно?
И тут же Поля сама ответила на свои вопросы. Ну что за ерунда! Агате можно, потому что она не девушка Димы. Она врач, друг, старая знакомая, кто-то там еще. Но не любимая же девушка! Полине даже стало смешно. Хы! Любимая девушка! Вот именно! Он к ней потому и придирался, что любит именно тоненьких, стройненьких.
Она поспешно переоделась в Митину рубашку и стояла босиком на теплом полу. Агата и Митя тоже ушли босиком, здесь, видно, так принято. Чувствовала она себя вполне спокойно. От Агаты никакой угрозы или высокомерия не исходило. Пожалуй, загадка – да. Но казалось, что отгадка где-то на поверхности. Вот вернется за ней Митина спасительница и сама все расскажет и объяснит, кто ей Митя.
– Ну, идем, чайку попьем, – позвала появившаяся из другой двери Агата.
– А Митя?
– Митя? Какой Митя?
Поля даже испугалась.
– Митя. С которым я пришла.
– Ну какой он Митя. Он – Диша. Это ты, что ль, выдумала Митей его обзывать?
– Я думала Дмитрий – Митя, – растерялась девушка.
– А ты б его все-таки спросила для начала.
– Он не был против.
– Ну, имя-то коверкать – это вот к чему и ведет… К зигзагам всяким. Ладно, пойдем на кухню. Он лежит сейчас. Чистится. Ему хорошо. А мы отдохнем.
Надо же! В жизни бы не догадалась Митю так называть! Диша… Вот смех! Чудачка эта Агата все-таки. Полина шла через огромную гостиную, полупустую, всего-то и мебели: ковры и три дивана буквой П. Сквозь три окна виднелись те самые башенки, которые всю жизнь так нравились ей. Вот, оказывается, кто тут хозяйка! Из гостиной они попали в коридор, прошли мимо закрытых дверей комнат, в которых явно кто-то был: слышались покашливания, голоса, звуки радио.
– Тут у меня лечатся. А мы сейчас на жилую половину идем, – пояснила Агата. – Запоминай дорогу.
Телеса ее колыхались под рубашкой, часть волос выползла из заколки и упала на плечи.
– Жарко, – пожаловалась хозяйка невиданных хором. – А что сделаешь? Все приходят никакие, всех знобит, всех колотит. Приходится обогревать. И ведь что обидно: приведешь в порядок, душу вложишь, вроде ожил человек, все понимает… А потом опять. И денег ведь лечение стоит каких – им плевать. Пустые внутри. Бездонные бочки. Их дела. А некоторых жалко.
– А что – Ми… то есть Дмитрий – он тоже? Тоже за этим к вам приходит, да? – решилась спросить Поля.
– Он за всем приходит. И за этим, и за тем. Особ статья – Диша. Хотя тоже – лежит сейчас, колотится. Ты должна была смотреть! Прохлопала!
– Но он мне ничего не говорил…
– Жила у него? Кайф ловила? Сантиметры давал? А для него что-то сделать, а? Ты где его отхватила? – покосилась через плечо Агата.
Поле вдруг стало нестерпимо стыдно. Как сказать правду? В поезде она его отхватила? И не обманешь…
– Мы в Питер вместе ехали, – уклончиво сказала она.
– В поезде, значит. Да, Дишка совсем с пути сбился.
Они миновали арку и оказались в совсем других покоях. Просторное помещение с колоннами, метров сто площадью, не меньше, очевидно, получилось из нескольких больших комнат. Тут были и диваны, и большой обеденный стол с канделябрами, и огромная кровать с прозрачным розовым балдахином. Прямо за удивительным королевским ложем шел кухонный отсек, с плитой, холодильником, стеклянным столом и всем, что полагается иметь образцовой хозяйке на кухне.
– Вот. Пришли. Добро пожаловать – мои просторы. Тут я и сплю, и гостей принимаю, и ем. Удобно.
– Красиво у вас, – восхищенно произнесла Полина, оглядывая невиданное роскошество.
Агата включила электрический чайник и уселась за кухонный стол из толстенного стекла.
– Сейчас вскипит. Ты какой будешь?
– Мне все равно. Зеленый.
– Я про зеленый и спрашиваю: какой?
– Какой вы будете, такой и я.
Агата, не вставая с места, взяла с подноса две чашки, банку с чаем, насыпала зеленого порошка в каждую чашку, залила кипятком.
– Японский будем пить, – пояснила она.
Сидела она развалившись, через стекло были видны ее ноги-тумбы и все остальное.
– Пей, готово, – предложила Агата. – Я тут все под себя устроила. За день так намахаюсь с этими своими чебурашками, что, как пожру, в сон клонит. Ну, я – прыг! И спать! А утром спросонок есть захочу, сразу хоп со стола кусок. Рационально.
– Просто потрясающе! – убежденно сказала Поля.
Отхлебнули чай.
– Ты хоть понимаешь, что он из приличной семьи? – мирно и даже не вопросительно, а как-то лениво произнесла Агата.
– Я тоже из приличной, – ответила Поля.
– Ну, это ты брось. Ну из какой ты приличной? Самой не смешно? Девка в поезде знакомится неизвестно с кем, идет к нему жить. В какой приличной семье такое позволят? Кто допустит?
– Меня не пускали, я не послушалась. – Полина только сейчас начала смотреть на ситуацию со стороны.
