Вот с тех пор я тебя и люблю.
Я очень надеялась, что ты не женишься, пока мне не исполнится восемнадцать. Я подсчитала, что тебе будет всего двадцать семь. Я тогда скажу тебе о своей любви. Я докажу тебе свою любовь, и ты мне поверишь. Мы поженимся. Я буду делать все, как тебе лучше. Я так надеялась!
Но ничего не получилось. Ничего из моих надежд не вышло. Ты женился на Ксении. Она мне даже как родственница, раз моя мама ей крестная. Но я ее ненавижу. Она отняла тебя у меня. Она никогда не будет тебя любить так, как я. Это точно. Но все равно. Когда вы поженились, я решила, что попытаюсь тебя забыть. Ну, не забыть, так разлюбить. И я очень старалась. Я даже целовалась с одним парнем из школы, на класс старше. Я ничего не почувствовала вообще. Как с пустым местом целовалась. У меня не получилось тебя разлюбить. И я плакала ночами от своего горя.
Вчера я случайно услышала, как моя мама говорит с Ксениной мамой, тетей Катей, что Ксения беременная. Что уже три месяца. И я поняла, что, если я не напишу тебе, я просто умру. Усну и не проснусь. Если я буду желать твоей жене плохого, я буду очень злым человеком. Я понимаю, что так нельзя. Но я желаю тебе, чтоб ты понял: я все равно люблю тебя больше, чем она. Ребенок пусть будет. Но люди расстаются, если у них не все хорошо между собой получается, даже если есть у них ребенок. Я просто буду ждать. И потом, когда мы будем вместе, я буду твоего ребенка любить. И рожу тебе тоже много детей. Столько, сколько ты захочешь.
Пожалуйста, ответь мне на мое письмо, любимый!
Всегда твоя.
Вера».
Кто бы мог подумать? В каком страшном сне могло привидеться такое? Ее Верочка, как последняя подзаборная сучка, признавалась в любви мужу Катькиной старшей дочери! Ведь Ксения – ей фактически сестра. Если помнить, что Полина – крестная мать Ксении. Что же Вера, совсем голову потеряла? Забыла, как гуляли на свадьбе, как Поля вручила крестнице более чем щедрый подарок: десять штук баксов. Чтоб там, со стороны жениха, не думали, что она, невеста, голь перекатная. И как Полина им квартиру выгрызла-выкроила в результате таких обходов-заходов, что выкупили ее считай задаром. Отличную двухкомнатную – за сущие гроши. Вместе с Веркой же и выбирали, смотреть ездили, советовались. А потом эта коровища пишет мужу своей сестры (а кого же еще) такое! И как у нее рука-то не дрогнула! Как она осмелилась такое писать! Ей же каяться надо было немедленно! Каяться, молиться! А длится это – батюшки мои – полгода! Полгода бурной переписки! И этот! Муж венчаный! Хорош гусь! Сволочь развратная!
А как его иначе назвать, взрослого женатого мужика двадцати четырех лет, который пятнадцатилетней девочке пишет в ответ:
«Вера! Я получил твое письмо. Как жаль, что ты не написала мне немного раньше! Хотя бы три месяца назад. Это ничего, что мы были уже женаты с Ксенией. Я бы, конечно, выбрал тебя. Я ведь тоже люблю тебя, Верочка. Но я не мог предположить, что ты можешь меня полюбить. Это просто трагедия, что так получилось. Я ведь Ксению совсем не люблю. Она мне просто друг. Но как-то так получилось. Мы с детства вместе. И вот – решили пожениться. Что же ты молчала? Я бы тебя дождался, любимая моя. Но сейчас у нас будет ребенок. Я не смогу оставить свою жену. Но и тебя разлюбить не смогу. Я мечтаю о тебе, Верочка. Хочу обнять тебя и целоваться до потери сознания. Хочу тебя ласкать.
У меня голова кружится от твоего письма.
Когда-нибудь ты станешь моей. А я твоим.
Умолкаю. Больше – ни слова.
Теперь мы друг другу сказали все. И даже больше.
Твой Илья.
Р.S. Береги нашу тайну. Пусть никто об этом не узнает никогда».
Какие же мужики подонки! Все как один! Что делать-то теперь со всем этим? Звонить Катьке? Или с Федором говорить: пусть знает, какой у него племяшка жеребец поганый. Или с самим подонком пообщаться? Взять людей (есть у нее такие люди) и хорошо, доходчиво поговорить. Чтоб на всю жизнь охоту отбить растлевать малолеток.
Полина быстро, по привычке, разложила на свой лад имя негодяя. Илья. Ну – ясное дело! Как же ей раньше-то в голову не приходило? Или – я. Все понятно: Или одна, или другая, или третья, а я все равно – один! Я – все венчает. А остальные у него «или». Вот она – магия! И ничего не поделаешь!
Но пока… Пока надо было внимательно, не отвлекаясь, прочитать всю полугодовую переписку.
«Илья! Илюшенька! Любимый мой! Конечно, я сберегу нашу тайну. Я самая счастливая на свете. Ты мне такое написал – я даже не смела мечтать об этом. Да, я сделала большую ошибку, я обязана была решиться и сказать тебе все-все. Но я постеснялась. У меня не хватило смелости. И я вообще сейчас раздавлена: мои родители, кажется, разойдутся. Это для меня огромное горе. Я страдаю от этого почти так же, как от того, что мы не вместе. Мне жалко моего папу. Он очень добрый и хороший. Мама много работает и страшно нервничает. Ее мне тоже жалко. Но папа на нее никогда не кричит, а она кричит. Трудно и больно все это, Илюша. Я хочу к тебе. Хочу оказаться в твоих объятьях. Чтобы ты прижал меня к себе крепко-крепко и не отпускал.
Я все думаю, каким будет наш с тобой первый поцелуй. Я бы хотела, чтоб это было в лесу, среди деревьев, чтоб пели птицы, синело небо. И чтобы ты нежно-нежно поцеловал меня.
Мне даже страшно думать об этом чуде. Что это все сбудется. Что ты поцелуешь меня.
Если ты сразу захочешь от меня ребенка, я готова, я согласна на все. Потому что женщина, если она по-настоящему любит своего мужчину, на все согласна ради его радости. Я в этом просто уверена.
У нас с тобой будет много детей, я тебе обещаю. И пусть все они будут похожи на тебя.
Илюша! Я тебя люблю! Я пока не настаиваю на встрече. Но как только ты скажешь, в любой момент я окажусь рядом.
Главное, пиши мне. Я просто не смогу без твоих писем. Я столько о тебе мечтала, что сейчас, когда моя мечта почти сбылась, мне даже почему-то страшно.
Люби меня!
Твоя навсегда Вера».
Подлец и не думал о совести, о чести, о венчании с молодой женой. Видно было, что он разгорелся в ответ на Веркины признания:
«Милая Верочка! У меня голова кружится от счастья, любовь моя. Мы увидимся. Обязательно увидимся. Пусть будет, как ты сказала. Весной. В роще. Я поцелую тебя и не отпущу. И никому не отдам. Не грусти напрасно. У тебя есть я. Ксения родит, и я от нее уйду. Сейчас ей нельзя волноваться, понимаешь? Пусть ребенок родится здоровым. А потом у нас с тобой будут дети. Много-много. Сколько получится, любимая. Ты можешь обо всем мне писать, что у тебя на душе. Я всегда рядом с тобой. И пока мы не можем встретиться, давай хотя бы представлять, как мы уже оказались рядом и что с нами происходит.
Ксения спрашивает, что со мной такое. Я уже с ней не сплю. Не думай. Я мечтаю только о тебе. Ей я говорю, что берегу ребенка. Но я просто совсем не думаю о ней. Она мне безразлична.
