Трубы установили на удивление оперативно. Отверстия же вокруг них зияли во всем своем простодушном безобразии несколько долгих месяцев.
Дырки жутко напрягали. Во-первых, стало слышно каждое слово верхних и нижних соседей, причем не только непосредственно верхних и нижних, но и далеких верхних и сильно нижних.
Но даже это было ерундой по сравнению с обонятельными ощущениями, которые приходилось испытывать, когда соседка снизу жарила рыбу. Саша многие годы после дырок в потолке и полу даже думать не могла о жареной рыбе, не то что есть ее.
Однако и это было всего лишь присказкой по сравнению с той сказкой, которая ждала их впереди. Назвать эту сказку можно было не иначе как «Щелкунчик, или Мышиный Король». Потому что через дырки к ним в квартиру напа€дали мыши. В доме, еще по давней сталинской традиции, жили не только чинные министры, генералы и артисты, но, как напоминание и предупреждение о вполне возможной иной участи, ютились в коммуналках бесшабашные простые смертные, у которых почему-то наиболее охотно рождались в большом количестве дети, а также усиленно размножались мыши и всевозможные домашние насекомые. В общем, как писал когда-то Александр Блок: «Молчали красные и синие; В зеленых плакали и пели».
[5]
Вот из этих коммуналок и объявились вражеские полчища. Первой заметила мышей Элька.
– Я видела мышь! – предупредила она вернувшуюся с работы мать.
Но Саше не хотелось верить. Мышей она боялась панически. Она предпочла думать, что дочке все это показалось. К сожалению, в скором будущем то же самое показалось Ромке, Мишке, а потом и самой Саше. Мыши, не прячась и не спеша, спокойно расхаживали по их длинному коридору. Людей они совершенно не остерегались. Наоборот: люди паниковали и страдали от их присутствия.
Купили в хозяйственном магазине какой-то дешевый сомнительный яд, не принесший никаких ожидаемых результатов. Мыши закрепились в квартире основательно: благополучно плодились, размножались, ходили по комнатам ночами. Спать приходилось при свете, который пока еще, к счастью, слегка нервировал почему-то дерзких грызунов.
Наконец хозяйственная Элька разузнала, что за помощью в таких случаях надо обращаться в санэпидстанцию.
– Да их, наверное, уже и в природе не существует, станций этих, – недоверчиво возражала Саша.
И оказалась не права. Почему-то санэпидстанции пока функционировали и оперативно откликнулись на призыв о помощи.
На следующий же день после вызова в дверь позвонили. На пороге стояли две маленькие тетеньки, жутко похожие на подросших мышей. Они прошлись по квартире, заглядывая в темные уголки крохотными глазками и поводя острыми носиками.
– Мышки есть! – постановили тетеньки удовлетворенно. – И много!
– Да! Да! – кивала им Саша, молитвенно сложа руки на груди. – Много, очень много мышек! Помогите!
– Поможем, что ж не помочь! – пообещали серьезные серенькие тетеньки. – Только дырки надо заделать в потолках, а то опять нападают. Вот заделаете дырочки, позовете нас, мы тут же и поможем.
Ох ты, мать честная! Ничего нельзя было сделать легко и просто! Одно цеплялось за другое. Надо было срочно искать заделывателей дырок. Саша звонила в диспетчерскую. Там объясняли, что надо вызывать бригаду. Саша умоляла срочно вызвать бригаду. У бригады, однако, был свой график, в который дырки в данном подъезде никак не вписывались еще месяца три. Саша горячо обещала невероятную благодарность. Наконец, сжалившись, вечерком заглянул один из пролетариев, входящий в состав вожделенной бригады. Осмотрелся.
– Ну че, закрою вам че надо. Завтра с утра придем и сделаем. Только, хозяйка, сразу скажу: недешево!
Саша была готова на все.
– Сколько? – подобострастно спросила она.
– Три! – веско рубанул спаситель. – Три поллитры!
Поллитры – это была такая валюта в пору тогдашнего полусухого закона. Саше на работе поллитры продавали во всяких праздничных заказах, она их берегла, как золотые слитки.
– Согласна! – обрадовалась Саша.
Утром явились члены бригады. Выглядели они почему-то жалкими, дрожащими и недоверчивыми.
– Хозяйка, покажи поллитры, – просипел пролетарий постарше.
Саша немедленно с готовностью продемонстрировала три прозрачные бутылки с внушительными этикетками, на которых колосилось пшеничное поле, а синее небо с ясным солнышком озаряло вызревающие злаки добрым понимающим светом.
Глаза рабочих прояснились, страждущие руки, дрожа, потянулись к бутылкам с живительной влагой.
– Дай одну авансом, хозяюшка, – облизывая иссохшие губы, взмолился бригадир.
Саша уже было протянула бутылку, но тут из-за ее спины выскочила Элька.
– Только когда все сделаете! – властно объявила дочь, едва вступившая в подростковый возраст, но, как оказалось, лучше матери разбирающаяся в суровой прозе жизни.
Потом дочь строго обратилась к матери:
– Мам, ты хочешь, чтоб они взяли сейчас бутылку и свалили, да? И чтоб мы их больше не увидели?
– Нет, что ты! – сказала Саша с почтительным уважением к неожиданно тонкому психологическому чутью собственного ребенка. – Я хочу, чтоб они скорее заделали проклятые дырки и мы избавились от мышей.
– Тогда запомни! Ничего им не давать, пока все окончательно не сделают, что должны. Показывать бутылку можно, это их взбодрит. Но – не давать!
Саша покорно послушалась.
Все вышло по-дочкиному.
Изможденные иссушающей жаждой рабочие трудились порционно. Каждая порция изнурительного труда длилась примерно 10–15 минут. По окончании очередного вклада нечеловеческих усилий трудящиеся поднимали утомленные головы и тревожно оглядывались. Саша тут же показывала им бутылку. Они пристально внимательно вглядывались в этикетку, в манящую блестящую пробочку, тусклые глаза прояснялись, начинался следующий мучительный трудовой этап.
Все! Дыры были залеплены, замазаны, заглажены, будто и не было их вовсе.
Три поллитры немедленно перекочевали к своим заждавшимся обожателям.
Вызвали мышиных тетенек. Те незамедлительно явились с кучей аккуратных кулечков, в которых, по их словам, находился чудодейственный яд. Разложили кульки куда надо – им виднее. И отбыли, отказавшись от платы – вообще полная фантастика.
– Мы, – говорят, – государственные служащие!
Вот как!
Начался трагический исход мышиного царства. В потаенных уголках, о которых знали только бескорыстные тетеньки-убийцы и сами мыши, находили обнаглевшие незваные гости кулечки с зернышками и угощались ими без опаски. И зря. Яд действовал быстро, и вскоре мышей действительно не осталось. Извели всех.
