Рэнди полагалось подать реплику:
«Это, ну, черное, пустяки. Не беспокойся. Оно уплывет».
Ну, что-нибудь в таком роде. Но он промолчал. Пусть Дийк
улыбается. Черное пятно на воде пугало его. По-настоящему.
Рейчел отошла от Рэнди и грациозно опустилась на колени в
том углу плота, который был ближе всего к пятну, и на миг сходство стало еще
более четким: девушка на этикетках «Уайт-Рок». Сэнди Данкен на этикетках
«Уайт-Рок», поправило его сознание. Ее волосы, белокурые, жестковатые, коротко
остриженные, влажно облепили красивый череп. На ее лопатках над белой полоской
бюстгальтера кожа пошла пупырышками от холода.
– Не свались в воду, Рейч, – сказала Лаверн, сияя
злорадством.
– Прекрати, Лаверн, – сказал Дийк, все еще улыбаясь.
Рэнди поглядел, как они стоят на середине плота, небрежно
обнимая друг друга за талию, чуть соприкасаясь бедрами, и перевел взгляд назад
на Рейчел. По его спинному мозгу степным пожаром пронеслась тревога – и дальше
по всем нервам. Черное пятно вдвое сократило расстояние между собой и углом
плота, где Рейчел на коленях глядела на него. Раньше от плота его отделяли
футов семь. Теперь – не больше трех. И он увидел странное выражение в ее глазах
– какую-то круглую пустоту, которая пугающе напоминала круглую черноту того,
что плавало на воде.
«А теперь это Сэнди Данкен сидит на этикетке „Уайт-Рок“ и
делает вид, будто ее завораживает восхитительный, богатый оттенками вкус
медовой коврижки фирмы „Набиско“, – пришла ему в голову нелепая мысль, и,
чувствуя, что его сердце начинает работать бешено, как тогда в воде, он
крикнул:
– Отойди от края, Рейчел!
И тут все начало происходить стремительно – с быстротой
рвущихся шутих. И все-таки он видел и слышал все по отдельности с абсолютной
адской четкостью. Словно каждый момент был заключен в собственную капсулу.
Лаверн засмеялась – в ясный день во дворе колледжа так могла
бы засмеяться любая студентка, но здесь, в сгущающихся сумерках, смех этот
прозвучал как злорадное хихиканье ведьмы, помешивающей в котле колдовское
зелье.
– Рейчел, может, тебе лучше ото... – сказал Дийк, но она
перебила его, почти наверное, в первый раз в жизни, и безусловно в последний.
– Оно цветное! – воскликнула она с бесконечным трепетным
изумлением. Ее глаза были устремлены на черное пятно в воде с невыразимым
восторгом, и на миг Рэнди показалось, что он видит то, о чем она говорила, –
цвета, да, цвета, заворачивающиеся вовнутрь яркими спиралями. Затем краски
исчезли, и вновь – ничего кроме тусклой матовой черноты.
– Такие изумительные краски!
– Рейчел!
Она потянулась к пятну наклоняясь вперед, ее белая рука в
узорах пупырышек от плеча, ее пальцы опустились к пятну чтобы прикоснуться к
нему, и Рэнди заметил, что она обгрызла ногти почти до мяса.
– РЕЙ...
Он почувствовал, как накренился плот, когда Дийк шагнул к
ним, и в тот же момент нагнулся к ней, смутно сознавая, что не хочет, чтобы от
воды ее оттащил Дийк.
И тут Рейчел коснулась воды – только указательным пальцем, и
от него побежали крохотные кольца ряби. А пятно уже достигло его. Рэнди услышал
ее вскрик, и внезапно восторг исчез из ее глаз, сменившись смертной мукой.
Черное вязкое вещество устремилось вверх по ее руке, точно
ил... и Рэнди увидел, как под чернотой ее кожа растворяется. Рейчел открыла рот
и закричала. И начала крениться к воде. Слепо она протянула другую руку к
Рэнди, он попытался схватить ее. Их пальцы соприкоснулись. Она посмотрела ему в
глаза, все еще жутко похожая на Сэнди Данкен. А потом с всплеском упала в воду.
Черное пятно заколыхалось над местом ее падения.
– ЧТО СЛУЧИЛОСЬ? – кричала у них за спиной Лаверн. – ЧТО
СЛУЧИЛОСЬ? ОНА УПАЛА В ВОДУ? ЧТО С НЕЙ СЛУЧИЛОСЬ?
Рэнди шагнул вперед, собираясь прыгнуть за ней, и Дийк с
небрежной силой оттащил его от края.
– Нет! – сказал он со страхом в голосе, что было совсем на
него не похоже.
Все трое увидели, как она поднялась к поверхности, отчаянным
усилием. Ее руки поднялись из воды, замахали... нет, не руки. Одна рука. Другую
покрывали фестоны черной пленки на чем-то багровом, пронизанном сухожилиями, на
чем-то похожем на пласт мяса. свернутый в рулет.
– Помогите! – вскрикнула Рейчел. Ее глаза вспыхивали,
сверкали на них, куда-то в сторону, на них. в сторону – глаза, ее глаза были
точно два фонаря, которыми бессмысленно сигналят во тьме. Она взбила воду в
пену. – Помогите больно пожалуйста помогите больно БОЛЬНО БООООЛЬНООО...
Рэнди упал, когда Дийк оттащил его, но теперь он поднялся с
досок и, спотыкаясь, кинулся туда, не в силах игнорировать этот вопль. Он хотел
прыгнуть в воду, но Дийк сграбастал его, обхватил могучими ручищами его узкую
грудь.
– Нет, она же мертва, – хрипло зашептал он. – Черт, неужели
ты не видишь? Она МЕРТВА, Панчо.
Внезапно густая чернота заскользила по лицу Рейчел, точно
занавеска, и ее вопль был заглушен, а затем оборвался. Теперь черное, казалось,
заматывало ее перекрещивающимися веревками. Рэнди видел, как оно въедалось в
нее, будто кислота, и тут ее сонная артерия начала выбрасывать темную струю, а
оно выбросило ложноножку, перехватывая бьющую кровь. Он не верил тому, что
видел, не мог понять... но сомнений не было: ни ощущения, что он теряет
рассудок, ни тайной надежды, что это сон или галлюцинация.
Лаверн кричала. Рэнди оглянулся на нее как раз вовремя,
чтобы увидеть ладонь, прижатую к ее глазам в мелодраматичном жесте героини
немого фильма. Он думал, что засмеется, скажет ей об этом, но обнаружил, что не
в силах произнести ни звука.
Он посмотрел на Рейчел. От Рейчел уже почти ничего не
осталось. Ее безумные попытки вырваться перешли просто в судорожные
подергивания. Чернота обволакивала ее
(«И стала больше, – подумал Рэнди, – конечно, больше!») -
С тупой необоримой мощью. Он увидел, как рука Рейчел ударила
по черноте и прилипла к ней, будто к клею на мушиной бумаге, увидел, как рука
была поглощена. Теперь остался только абрис ее фигуры, но не в воде, а внутри
черноты, и она не переворачивалась, ее переворачивали, и это уже утрачивало
сходство с ее фигурой. Мелькнуло что-то белое.
«Кость!» – с омерзением подумал Рэнди, беспомощно
отвернулся, и его вытошнило за край плота. Лаверн все еще кричала. Потом
раздался глухой шлепок, крики оборвались, сменились хныканьем.
«Он ее ударил, – подумал Рэнди. – Я и сам хотел, помнишь?»
Он попятился, утирая рот, испытывая слабость и тошноту. И
страх. Такой страх, что был способен думать лишь крохотным уголком мозга. Еще
немного, и он сам закричит. И тогда Дийку придется дать ему пощечину. Дийк
панике не поддастся, о нет! Дийк – материал, из которого делают героев.
