Искренне у него получалось. Достоверно. Просто, как правда.
Похоже, он и вправду не имел отношения к теме Таниного «бесплодия». Это, наверное, муженек сам выдумал для своей «родной малышки», чтобы пожальче выглядеть в ее дорогих глазах. Накипело у него…
На Сашу, наверное, зря она набросилась. Тут так и хочется поверить.
Если вообще можно кому-то и чему-то верить.
– Так, – произнес Олег. – Понятно.
– Что тебе понятно? – спросил Саша.
– Понятно, что я… Конченый дебил. Что теперь делать? Мне, похоже, кровь надо сдать? Хотя… И так все понятно… Но я завтра поеду и сдам.
Таня сидела и делала вид, что внимательно разглядывает бланки собственных анализов. На самом деле все ее внимание было направлено на Олега, его реакцию, мучения, страдания начального этапа осознания всего ужаса. «То ли еще будет!» – знала Таня на собственном опыте.
– А все-таки с бесплодием я ничего не понял, – обратился Саша к Олегу, – какие тут ко мне претензии и что это было?
– Я… я позже тебе объясню, Саш, – выдавил Олег, – забудь сейчас об этом, извини.
– И мне поясни кое-что, ладно? – попросила Таня, не отрывая глаз от бланка анализа.
Смотреть на мужа ей не хотелось.
Взгляд ее, до этого рассеянно блуждавший, вдруг сконцентрировался. Она заметила какое-то несоответствие. Как очнулась. Вчиталась в цифирки на бланке. Подняла голову на Сашу. Еще раз вчиталась. Взяла первый бланк. Сопоставила. Опять глянула на Сашу.
– Что? – спросил он. – Что там такое?
– Саш, дай мне, пожалуйста, мою карту. Что-то я ничего не пойму. Или у меня крыша съехала окончательно, или…
– Что ты увидела? – заинтересовался Саша, вынимая из картотеки Танину карту.
– Ты понимаешь, всю свою долгую жизнь позднородящей я была уверена, что группа крови у меня первая. А чтой-то тут в обоих анализах стоит вторая группа? А? Может, я путаю что-то. День сегодня путаный…
Олег заинтересованно придвинулся, склонился над Таней. Она отодвинулась, как в общественном транспорте отодвигаются от чужого.
– Таня, Таня, прости меня, – шепнул Олег. – Я очень виноват.
Она постаралась отодвинуться еще дальше.
– И вот еще что… Вопрос попутный возник… – Таня порылась в своей сумке и достала записную книжку, которую так старательно заполняла в самолете. Она, кажется, сегодня летела в самолете? Сегодня? Или сто лет назад?
– Я когда сдавала повторный анализ? Я сдавала повторный анализ третьего октября! А почему тут значится второе?
– Таня, выслушай меня, не занимайся сейчас этой ерундой. Послушай, ну, – громко произнес Олег. – Я виноват. Я… был на исповеди. Я покаялся. Я прошу у тебя прощения.
– Наш пострел везде поспел, – сказала Таня.
Олег сейчас очень ей мешал.
– Я покаялся месяц назад. Я должен был тебе все рассказать раньше, но… духу не хватило.
– Подожди, Олег, – остановил его тем временем Александр Иванович. – Тут у нас сейчас вопрос очень серьезный с Таней решается. Ты еще не понял. А я уже начинаю понимать. А ты, Тань?
– Я пока не очень, но вопросы появились. Ответишь?
– Давай вместе смотреть. Во-первых, группа крови у тебя первая. Тут стоит вторая. Оба раза. Что это значит? Два раза ошиблись в лаборатории? Ну, это уж ни в какие ворота… Та-ак. Смотрим дальше. Была ты у меня на приеме последний раз третьего октября. Тут у нас другая дата… И результат на день раньше пришел… Что-то я, кажется, начинаю понимать…
Лицо врача пошло красными пятнами, как тогда, две недели назад, когда он сообщал Тане страшную новость.
– Подожди-ка, Саш! Я же совсем забыла! Можно у тебя в Интернет выйти?
– Вот, садись, – доктор указал на свое место за рабочим столом.
Таня быстро открыла свою почту. Целых три письма от Даны! А она и не помнила про тот анализ все это время.
Первое письмо состояло только из одного слова: «Ура!»
– Ура, – повторила Таня и посмотрела на Сашу и Олега, как на свидетелей чуда. – Ура, понимаете?
Второе письмо содержало все результаты, подробно прокомментированные Даной. И главное: анализ на ВИЧ – отрицательный. Группа крови, кстати, первая!
– Саша, иди, читай! – не веря себе, освободила Таня место у компьютера.
– Я, Саш, четвертого октября летела в Цюрих и случайно встретилась с моей школьной подругой. Она врач и летела в клинику туда. Помогла мне на всякий случай анализ сделать еще один. Я думала, что результат узнаю там. А оказалось, я дату вылета перепутала. Нервы шалили, когда билет покупала. Плохо соображала. Прилетела сегодня, домой еле добралась, хотела сразу в Интернете письмо от Даны посмотреть, а потом… отвлеклась…
Александр Иванович кивнул, прошел к двери кабинета, распахнул ее и громко позвал:
– Лара! Лара!
Из кабинета напротив выглянула медсестра.
– Лара не у вас? – громогласно спросил доктор.
– Она была тут, только что вышла, в регистратуру, наверное, спустилась, – послышался ответ медсестры. – Я за ней сбегаю, Александр Иванович.
Дверь так и осталась открытой. Слышен был четкий стук каблучков и призыв:
– Лара! Лара! Скалкина! Иди, тебя работа ждет!
«Смешная фамилия у Лары, – подумала Таня, – Скалкина. Лара Скалкина. Вот так общаешься с человеком и фамилию даже не знаешь».
Она почувствовала, как на нее навалилась невыносимая усталость. Лечь бы сейчас прямо тут на кушетке и уснуть. И потом уже думать про все. Что хорошо и что плохо в ее жизни.
В голове звучало: «Лара Скалкина! Лара Скалкина!»
Неожиданно для самой себя (она и потом не сможет объяснить, почему ей захотелось это узнать) она спросила:
– А сколько лет Ларе?
– Двадцать три, – донесся ответ Саши.
– Ла-ска, – сказала Таня.
И в этот миг в дверях возникла стройненькая фигурка с милым личиком.
– Ну, здравствуй, малыш мой родной! – приветствовала ее Татьяна.
– Эй! – крикнула Тане Медея, свесившись со своей огненной колесницы. – Пришел твой час. Развернись по полной программе!!!
Четкое изображение
Лара будто и не удивилась вовсе. Что было намешано в этой хорошенькой головке? Какие представления о людях, их чувствах и побуждениях?
Она не только не удивилась. Она просияла.
Это-то и было самое потрясающее. Об этом отразившемся на гладеньком личике выражении счастливого удовольствия Таня потом вспоминала долго.
Лара широко распахнула ясные глазки.
