– Милицию надо вызвать, – взволнованно завибрировала трехдетная Подкопаева Вера Михайловна.
– Надо, – согласилась тетя. – Иди в будку, вызывай. И быстро. У меня терпение на ваши рожи смотреть кончается.
– Пых! – тряхнул крышкой чайник.
– Безобразие! – послышались голоса из задних, более защищенных от серной кислоты рядов. – Это методы КГБ! Ее надо обезоружить!
– Давай! – согласилась тетя. – Я те сделаю КГБ. Иди, обезоруживай! А то я сама подойду, а? Если ленишься.
– Тут проживают ненормальные! – постановил председатель. – Уйдем, товарищи! Мы вернемся с другими органами!
– Свои, что ль, потерял где? – полюбопытствовала тетя.
– Выходим спокойно! – напутствовал плодоносящий руководитель.
– Номер квартиры только вычеркни из списка своего! И забудь, как страшный сон! А то и запасных органов лишишься! – пообещала тетя.
Делегация поспешно удалилась. Уже на лестничной клетке они принялись изрыгать проклятия, грозиться какими-то совершенно былинными карами. Но дверь была уже надежно заперта, и угрозы воспринимались как радиоспектакль.
– Поняла? – спросила тетя.
Леся на всякий случай кивнула. Она не соображала, что должна была понять, но опасалась зеленой бутылки и тетиного запала.
– Чайник прими у меня, – велела тетя нормальным домашним голосом. – Рука затекла.
Леся поспешно подхватила чайник.
– Главное запомни: бутыль всегда должна быть под рукой! Чайника не так боятся. Вода быстро остывает.
– Да, – сказала Леся, – запомнила.
Это как раз было понятно.
– Дверь никому не открывай ни под каким видом. Тебе что, «Волк и семеро козлят» папа с мамой не читали? Пришел и сожрал всех семерых! А за дверью пел: «Ваша мама пришла, молочка принесла!» Тебе еще споют! А ты, простофиля, ушки свои и поразвесишь! Дверь на замке чтоб была всегда!
– А опека?
– Я им завтра позвоню. Все им скажу, что думаю. И почему ЖЭК номер квартиры дал – поинтересуюсь. Я знаю, кому жаловаться. Они у меня страхов натерпятся. И если хотят нос свой совать, то только после предупреждения и только при мне! Одна чтоб никому не открывала!
– Хорошо! – пообещала Леся.
– А бутыль эту спрячь. И никогда не открывай. Держи ее на крайний случай. Для спасения жизни. Но сама для интересу не лезь. Ничего там интересного нету. Спрячь. И место запомни.
Бутыль так до сих пор и стоит в укромном месте. Никто о ней не знает. Тетечки уже нет на белом свете. А бутыль есть. И урок в голове засел: даже слабый и маленький обязан отстоять свою жизнь, иначе сожрут и не подавятся. Рохлей быть нельзя.
Кстати, комиссия эта, как выяснилось, была сугубым плодом художественной самодеятельности мятежных многодетных, решивших на гребне революционной волны «все отнять и поделить». Но кто знает, чем бы все кончилось, не окажись тетя в нужный момент у Леси?
СЧАСТЬЕ
Все по-настоящему
Она проснулась от того, что кто-то бесцеремонно трогал ее тело, навалившись всей тяжестью. Тьма. Грубая рука между ног. Парализующий страх. Крик застрял в животе. Из горла вырвался сип.
Это сон, догадалась Леся, пытаясь освободиться от тяжести.
Но одну руку ей держали, другая была придавлена вместе с остальным телом.
«Все по-настоящему. Не во сне!» – ужаснулась Леся.
Насильник между тем уже добился своего, двигался, тяжело и хрипло дыша ей в лицо.
– М-м-м, – замычала Леся. – Не надо! Больно!
– Да ляг ты нормально! Ноги! – приказал насильник, не переставая мучить ее.
Сашенька! Сашенька!
– Это ты, Сашенька?
– А ты другого ждала? Молчи! – велел Саша, не сбиваясь с ритма.
Так хорошо ей не было никогда. Ужас, страх, боль, наслаждение, счастье – все перемешалось, подарив небывалые чувства.
Он только прилетел, вернулся. И сразу захотел ее! И как захотел!
Леся испытывала невероятную благодарность и любовь.
Да за один этот миг все простишь, все забудешь!
И пусть все отвяжутся от их с Сашей жизни. У них есть сокровище, которое принадлежит только им.
А для приставучих чужаков у нее хранится зеленая бутыль. Пусть только попробуют сунуться!
Леся улыбалась в темноте.
– От тебя куревом несет, – сказал Саша.
– Вчера клип допоздна снимали, все вокруг дымили, не запретишь же. Я пришла и спать завалилась, даже под душ не встала, так устала, – объяснила Леся.
Остается еще пропеть «шала-лала», подумалось вдруг. Вот набралась от «боев» вчера! Само в голову лезет.
Она была счастлива, что вернулся ее самый дорогой человек, самый внимательный слушатель. Он любил ее болтовню, никогда не прерывал, не перескакивал на другие темы.
– А ты унюхал! Сам же курильщик! Куряка! Кстати, а сам-то! От самого-то! Женскими духами несет! Признавайся! – игриво заворковала она.
Саша обидчиво дернулся. Леся, не видя в темноте выражение его лица, почувствовала обиду.
– Ты что, Сашенька? Я же пошутила!
– Шутить с умом надо, – ответил Саша, поворачиваясь к ней спиной.
Да, что-то она, похоже, бестактное ляпнула. Заигралась. Ладно. Пусть спит. Утром помиримся.
Хотя обиделся он совершенно зря. Леся еще раз принюхалась. Ну пахнет духами! Что теперь делать? Не придумывает она ничего.
Детали
Утром никто ничего не помнил. Леся кормила мужа завтраком, радовалась, что может побыть с ним вдвоем. Хорошо, что дети заночевали у деда с бабкой. Хотя Саша совсем этому не обрадовался.
– Я на мамку сильно в детстве обижался, если у чужих меня оставляла, – сказал он.
– Они же не у чужих, – оправдывалась Леся.
– Ну кто они для них? Не растили, не поили, не кормили. Все равно что чужие. Еще против тебя подговаривать начнут. Нервы детям портить. Пусть дома спят, – подытожил Саша.
Леся удивлялась его дальновидности и доброте. Как же он полюбил ее детей! Это ей очень повезло. Она знала массу случаев, когда новый муж не воспринимал детей от первого брака, ревновал жену к ним. Ситуации складывались тяжелые, вновь созданные семьи рушились. А тут – такая идиллия. Нет, ей все-таки повезло!
– Больше не оставлю, ты прав, как всегда, – горячо согласилась она.
Потом они принялись обсуждать детали отъезда.
Саша уже присмотрел виллу на берегу Средиземного моря. Внес задаток из своих средств. Показал ей фотографии их будущего дома: мечта. Лазурное море сливается с лазурным небом. Сосны. Огромный белый дом с красной черепичной крышей и кованым ажурным балконом вдоль всего второго этажа.
