Это он о своей жене, что ли?
Остатки сочувствия к Нику испарились моментально.
– То есть убить Великого Патрона для вас означает отомстить за супругу? Я правильно понимаю?
Глава повстанцев благосклонно кивнул.
– Именно так!
– И ради этой мести вы готовы прирезать кучу ни в чем не повинных людей, оклеветать тех, кто вам нужен, сжечь города и тому подобное?
Надеюсь, что где-то там, в глухих и темных переулках, уже сидят топтуны. Сидят и конспектируют весь тот пафосный бред, который мы оба несем.
– Величие требует жертв, лейтенант. И вам ли не знать, на какие жертвы способна любовь!
У моего собеседника очень неприятная улыбка.
А еще за спиной моего собеседника лунный свет странно играет на крыше одного из домов. Кажется, мне известно, что может так поблескивать.
– О да. Я знаю, на какие жертвы способна любовь. И на какие – эгоизм. Это очень, очень разные жертвы.
– К чему эти поучения, лейтенант? Вы дискредитированы в глазах жителей Дойл-Нарижа, не сегодня-завтра они взбунтуются и потребуют, в лучшем случае, отставки лорда Крима…
– Вы для этого много сделали, верно?
– Не стану отрицать. Но доказательств у вас нет, и деваться вам тоже некуда. Вы же неглупая женщина, а о Роннене Криме в столице до сих пор отзываются крайне лестно. Убежден, мы догово…
Короткий свист. Ник захлебнулся словами, поглядел на меня очень удивленно и упал ничком. Из затылка у него торчал арбалетный болт.
– Ложись!
Когда Роннен командует, сначала повинуешься, потом думаешь. Упасть, перекатиться, боковым зрением уловить колыхание воздуха там, где только что стояла. Размазанная полоса вспыхивает нестерпимо ярко – Айсуо вступает в игру, перемещается мне за спину, разрезает веревки. Я выхватываю пистолет из потайной кобуры. Женский крик, взрыв, лицо опаляет, еле успеваю закрыть глаза. Что за дрянь? Мимо проносится Кеоссий, Ваирманг порхает в его руках, сияет темным светом, никогда раньше такого не видала, снова крики, сухие щелчки арбалетов, черт, непонятно, в кого стрелять… От стены отделяется знакомая фигура, в нос бьет горько-кислый запах самели – Реус-Зей подхватывает меня и тащит в укрытие, за статую в шутовском колпаке и серебряной маске.
– Сидьи здьессь.
Еле успеваю кивнуть. Кехчи выхватывает саблю, с гортанным криком бросается в драку. Вытаскиваю из рукава «макарова», он цепляется за застежку, вполголоса матерюсь, рву рукав на фиг, снимаю пистолет с предохранителя… Вовремя – возле статуи вырастает крепкий мужик в опереточном костюме наемного убийцы. Будто соткался из пьяного угара улицы, мечущихся фонарей и обрывков ночной мглы. Не смешно. Стреляю, опальный Рыцарь Трона падает, а я с нехорошей улыбкой кошусь на странный метательный нож, отхвативший статуе руку и по рукоять въехавший в каменную стену рядом с моим плечом. Камень, блин, ножницы, бумага… С клинка стекает странный дымок, надо отсюда сваливать. Быстро! Кидаюсь к противоположной стене, чуток не успеваю, взрыв швыряет меня в канаву, над головой летят мраморные осколки, бордовый колпак цепляется за карниз и раскачивается там, уныло позвякивая бубенцами. Приземление удачное, успела сгруппироваться, ногу потянула, ну да это пустяки, главное – пистолет цел. Канава почти сухая, добрые горожане празднуют и веселятся на улицах, никто не выплескивает содержимое ночных ваз, и на том спасибо. Вижу Илантира – стало быть, мужчина в костюме ворона и есть мой благоверный. Рядом Нен-Квек и новый кехчи, как его там? Не важно. Важно, что сзади в него целится придурок в алом плаще, замечательная мишень, вскидываю оружие, все равно в грохоте потешных салютов затеряется… Небо расцвечивается фейерверками, тени двоятся и троятся, толпа вдалеке вопит, никогда не любила праздники, господи, я попала или нет? – попала, враг падает, а мне, пожалуй, стоит посидеть здесь. Ну, воняет, зато безопасно. Окопчик, мать его… Ага, вот еще один Рыцарь Трона – нет, его снял невесть откуда появившийся рядом Реус-Зей, блин, я не могу уследить за обстановкой, когда праздничные салюты заставляют Дойл-Нариж дрожать! Старею, что ли? Сзади хлюпает, разворачиваюсь и разряжаю обойму в еще одного карнавального убийцу. Сказала уже – играть на маскараде самих себя не смешно! Еще и ящеры туда же… Половина завязочек с Реус-Зея уже слетела. По-моему, он лишь рад.
Вообще-то закончилось все довольно быстро. Кехчи и Альтима «вели» меня достаточно профессионально, Айсуо осуществлял связь с основной группой, Роннен правильно рассчитал время и не оставил Никадосу шансов. Мне почти наверняка не дали бы умереть: супруг дорожит головой чокнутой женушки побольше, чем собственной. Превосходящие силы, нападение одновременно с четырех направлений, удар основной группе в спину… стиль мужа узнаваем легко. Лорд Крим не любит рисковать.
Лорд Крим предпочитает играть наверняка.
Правильно предпочитает. Одобряю.
Троих взяли живьем, около десятка изрубили в капусту. Лишенные вожака, опальные рыцари на пару секунд растерялись. Роннену и Ваирмангу хватило. Парочка убежала, ловить не стали. Альтима, усмехнувшись, заявила, что ребята не из тех, кто лезет мстить за шантажиста. Вот и славно.
Я подошла к Нику. Кто-то добрый (ставлю на леди Имарру) решил не рисковать – тело перевернули и перерезали глотку. А в остальном с момента нашей последней встречи он ну ни капли не изменился, разве что одет по-здешнему. И широко распахнутые в последнем, предсмертном изумлении глаза.
Сбоку раздалось знакомое шипение:
– Льюб’бовь, вьелличь’е… За спьинной сльедьить н’адо!
Да, Нен-Квек, я знаю. Ты тоже прав. По-своему.
Реус-Зей подошел к напарнику с какой-то тряпкой, принялся оттирать темную полосу на щеке – задели, что ли? Нен зашипел, но отбрыкиваться не стал. Запах самели, один на двоих…
Беременность делает меня сентиментальной, еще в первый раз заметила.
Интересно, мальчик или девочка?
И как объяснить Роннену, почему я полезла в заваруху? Ведь не поверит, что не была в курсе – слишком хорошо он меня знает.
Ладно, это – потом. А сейчас улыбнуться мужу, устало кивнуть – да, в порядке, не зацепили… и выпучить глаза ничуть не хуже мертвого Никадоса Ньекли.
И что здесь делает… Болик Ковалев?
Да, прошло семь лет, но ошибиться трудно. Смазливая мордаха немного поистрепалась, в глазах убавилось наглости и прибавилось страха, но не узнать причину моих неприятностей невозможно.
– Любовь моя, ты, помнится, хотела взглянуть на Слайю?
Парень дернулся, покосился испуганно. Конечно, в лицо он меня не знает. Точнее, там, в нашем мире, не знал. Тут, скорее всего, Ник показал бабу, на которую идет охота.
Болик, Болеслав, Слайя… Нет, я не могла догадаться. И не должна была, исходя из обстоятельств дела. Но когда разгадка стучит тебя по носу, она кажется такой простой, такой очевидной…
