– Не смей так говорить о ней! Она в сто раз лучше тебя!
Анджела вырвала свою ладонь из его руки.
– Так беги к ней, чего ты ждешь?! Забудь обо всем, что было между нами! Иди и женись на своей Мелиссе, – закончила она почти шепотом.
Кланси вытащил из кармана кошелек. Его руки дрожали.
– Только не говори моим родителям.
– Скажу кому захочу. Это мое дело.
– У меня в банке пятьсот долларов, этого хватит на аборт в хорошей клинике.
Анджеле показалось, что ее сердце сейчас остановится.
– Кланси, уходи, прошу тебя, – едва вымолвила она. – Господи, как я могла любить тебя? Ты не любил меня – теперь я это знаю…
– Подожди, – бросился к ней Кланси, – послушай! У моих друзей есть знакомый доктор в Оклахома-Сити и хороший отель рядом с больницей, где ты сможешь провести несколько дней после аборта. Я за все заплачу. Ничего страшного не случится, даже не будет больно.
Анджела посмотрела ему в глаза.
– Я не буду делать аборт, – твердо сказала она.
– Не волнуйся, пожалуйста. Подумай как следует. Ты ведь не натворишь глупостей?
– Не твое дело.
– Чего ты хочешь? – Кланси пытался подойти ближе, но она отстранилась. – Ради Бога, не рассказывай никому в городе! Может быть, тебе стоит выйти замуж за Билли Джо Саммерза? Он влюблен в тебя с первого класса. Еще есть время, чтобы он не узнал, чей это ребенок.
– Я иду домой. – Анджела подобрала с песка свою одежду. – Мне наплевать на тебя, Кланси, но я уже люблю своего ребенка. Своего, а не нашего с тобой, понятно?
– Подумай хорошенько! – крикнул Кланси ей вслед. – Ведь у тебя нет…
– Денег? – обернулась Анджела. – Но это не остановило тебя, когда ты занимался со мной любовью. Господи, какая же я была идиотка! Мне казалось, что в твоем сердце найдется место для меня и для нашего ребенка. Катись ко всем чертям, Кланси Морган! Я рожу этого ребенка, и мы будем счастливы с ним вдвоем!
Анджела поднялась на набережную и не оглядываясь пошла вдоль реки.
– Не беспокойся, милая, – сказала бабушка, когда она, рыдая, пришла домой. – Мы с тобой что-нибудь придумаем. Кланси – сын богатых родителей; такие, как он, думают только о себе. Не плачь. Завтра мы уедем, ты поступишь в колледж, а потом все уладится. Мы справимся, девочка моя…
– Но я люблю его, бабушка! – всхлипнула Анджела.
– Слава Богу. Было бы ужасно, если бы ты не любила отца собственного ребенка. Вытри слезы. Все будет хорошо.
Анджела тряхнула головой, приводя мысли в порядок, и встала. Она убрала постель, умылась, влезла в старые джинсы и футболку и собралась идти в сад.
– Вас ждет гость, – сказала Хильда, когда она вышла на кухню.
– Где?
– На садовой скамейке, у самой ограды. Он спит. Я сказала, что ему лучше уехать, но он отказывается, пока вы не поговорите с ним. Даже слушать меня не хочет, – рассмеялась домработница. – Странный человек.
– Очень странный, – согласилась Анджела. Кланси мог сидеть в саду сколько угодно – она не собиралась с ним разговаривать. – Я собиралась поехать на кладбище. Если он проснется, скажи, что я на месяц улетела в Европу.
– Анджела, зачем же так жестоко? Ему нужно просто поговорить.
– Ему ничего не нужно. Кланси не должен знать, где я.
– Бог мой! – всплеснула руками Хильда. – Это Кланси Морган?
– Пожалуйста, не говори ему ничего.
– Я? А с чего я вообще стану с ним болтать? «Впервые вас вижу, сэр, хозяйка уехала, куда – не знаю». Годится?
– Спасибо. Я скоро вернусь, – прошептала Анджела и выскользнула через заднюю дверь.
Хильда подождала, пока Анджела сядет в машину, и подошла к скамейке, на которой спал Кланси. Значит, это и есть тот чертов ублюдок, из-за которого Анджела в свои двадцать восемь еще не замужем! Это он причинил ей столько горя в юности… И теперь смеет чего-то требовать? Впрочем, он не выглядел «плохим парнем». Высокий, хорошо сложенный, темноволосый, с печальным и усталым лицом. На руке у него нет обручального кольца, значит, он тоже одинок.
Хильда со всего маху ударила ногой по скамейке, и та опрокинулась на землю вместе со спящим гостем.
Кланси летал во сне. Сначала ему было легко и хорошо, как в детстве, но потом он что-то сделал неправильно и теперь с ужасом смотрел, как земля приближается с каждой секундой. Упав с такой высоты, невозможно было остаться в живых, но Кланси это каким-то образом удалось. Он лежал на земле, перед глазами раскачивался нежно-золотистый розовый бутон, а рядом с ним стояла пожилая негритянка в фартуке поверх домашнего платья и довольно ухмылялась. Судя по всему, именно ей Кланси был обязан своим неожиданным приземлением.
– Что вы делаете? – возмутился он, поднимаясь.
– Я? – изумилась негритянка.
Старый зеленый пикап, знакомый Кланси еще со школьных времен, проехал вдоль ограды и повернул на грунтовую дорогу.
– Куда она поехала?
– Понятия не имею! – Кланси показалось, что негритянка сейчас даст ему еще один хороший пинок. – Но она ездит очень быстро. Так что тебе нужно сесть в свою тачку и догнать ее.
«Не сердитесь, мисс Анджела, – подумала Хильда, глядя вслед уносящейся машине. – Нельзя же все время заниматься одной работой. Годы-то летят…»
Домохозяйка подняла скамейку, поправила смятые кусты роз и громко расхохоталась.
Кланси нашел Анджелу стоящей на коленях возле могилы в восточной части маленького деревенского кладбища. Она обернулась и встретила его взгляд.
– Снова ты, – устало вздохнула она. – Что тебе здесь нужно? Уйди, пожалуйста, Кланси. Я хочу этого сердцем, разумом и душой. Убирайся из моей жизни.
– Нет. Мы должны поговорить. Мы можем встретиться вечером и поужинать, а можем поговорить прямо здесь. Выбирай. Здесь похоронена твоя бабушка? – он прочел надпись на могильной плите в центре: «Дороти Джун Конрад, 1912–1991», на плите справа: «Джон Герман Конрад, 1910–1960».
Анджела вскочила, заслонив собой надпись на левом надгробии.
– Мне не о чем говорить с тобой. Уходи.
– Что случилось, Анджела? Ты замужем? Где наш ребенок? Я думал, хоть кто-нибудь в Тишоминго знает о тебе, но все как воды в рот набрали! Ты уехала, а теперь…
– А теперь – что?
– Я хочу знать, что случилось. Анджела, расскажи мне… Пожалуйста;
– Вот. Смотри сам. – Анджела отошла в сторону, открывая надпись на могильном камне: «Кланси Морган Конрад, 18 марта 1988». – Твой сын родился мертвым. Такой красивый мальчик… – Анджела изо всех сил старалась не расплакаться. – Но он был обречен, как была обречена наша с тобой любовь. Теперь ты знаешь все, Кланси Морган, и тебе нечего больше здесь делать. Оставь меня в покое.
