– Отар Гивиевич, вы тут рассказываете нам, как будете радеть за счастливое будущее нашего народа, говорите о своем патриотизме, а сами отправили дочь на учебу за океан. Значит, не доверяете российскому образованию?
Сначала Отар спокойно отвечал:
– Личную жизнь семьи не комментирую, я имею право ничего не говорить о своих детях.
Но когда такой интерес проявила корреспондентка первого канала телевидения, Милия неожиданно заявил:
– Мне очень трудно вспоминать ту историю, и я думал, что рано или поздно пресса перестанет перемалывать одну и ту же жвачку, но, как вижу, ошибался. Со мной сегодня пришел следователь Борис Николаевич Ласкин, он вам все и расскажет. Боря, пожалуйста…
Сухощавый мужчина, сидевший среди публики, встал и взял протянутый микрофон.
– Отар Гивиевич никогда не ходил в кольце охраны. Ни его жену, ни детей тоже не сопровождали секьюрити. И вот в семье случилась трагедия. Несколько лет назад Элеонора вовремя не вернулась из школы. Пять дней о девочке не было ничего известно. Поскольку требований о выкупе не поступало, рабочей версией стало нападение на ребенка маньяка. К сожалению, следствие топталось на месте. Отар Гивиевич, вопреки нашему желанию, обратился в прессу, фотография Элеоноры была опубликована в СМИ. За известие о местонахождении ребенка назначили солидное вознаграждение. Как правило, обращение в газеты не дает позитивного результата, мы тонем в пустых звонках. Но в случае с дочерью Милия оказалось иначе: информатор дал точную наводку. Девочку нашли в заброшенном доме одной из деревень Рязанской области и вернули родителям. Элеоноре потребовалась медицинская помощь. После того как дочь реабилитировалась, Отар Гивиевич отправил ее в пансион за океан. Об этом попросила сама девочка, которая боялась выйти в Москве на улицу даже в сопровождении автоматчиков.
Отар поднял руку.
– История рассказана один раз. Более я ее не стану повторять нигде, никому, ни при каких обстоятельствах. Элеонора сейчас живет в США, у меня есть возможность помочь дочери, которая напугана до последнего предела. Но у большинства россиян нет денег, чтобы оказать содействие своим детям, попавшим по вине преступников в беду. Так вот, я буду стараться, дабы простые люди…
Роза оторвалась от чтения предвыборных обещаний и ощутила, как сильно у нее бьется сердце. Вот она, настоящая тема для детективной истории! Надо лишь старательно собрать факты.
Алахвердова провела бессонную ночь, перелистывая подшивку, и чуть не заработала воспаление глаз, одновременно глядя в свой ноутбук. Однако каков результат!
Отар Милия утверждал во время избирательной кампании, что его дочка находится в США? А в «Барабане»-то опубликована московская фотография Элеоноры на фоне разбитой вишневой «девятки»! Разве может подросток одновременно быть в двух местах? И все же самое интересное не это. Авария случилась поздним вечером, почти ночью, в пятницу, снимок попал в утренний субботний выпуск газеты. В вечернем номере репортаж о происшествии повторили. Но! Там уже не было никаких изображений перепуганной малолетней проститутки, зато появилось еще несколько фото с места происшествия. На одном корреспондент запечатлел зевак, в основном мужчин, жадно смотревших на останки автомобиля. И среди любопытных прохожих Роза узнала… Гиви Милия, примерного сына Отара. Несмотря на поздний час, парень нацепил темные очки и высоко поднял воротник куртки, но родинка, точь-в-точь такая же, как у Элеоноры, выдала младшего Милия. Много вы знаете людей, у которых чуть повыше переносицы есть такая отметина? Доморощенная сыщица Алахвердова видела ранее фото сына Отара в прессе и не сомневалась: студент был свидетелем аварии.
Роза уже хотела отложить газету, но тут ее взор упал на останки автомобиля, и она приросла к стулу. Пару минут сидела, не веря своим глазам, потом схватила предыдущий номер и уверилась: нет, она не ошиблась. В субботу утром «Барабан» дал фото разбитой синей «десятки», вечером же читатели получили снимок разрушенной в лохмотья вишневой «девятки». А под ним, кстати, был комментарий Бориса Николаевича Ласкина, того самого следователя, который год назад рассказывал в телестудии о похищении Элеоноры.
Алахвердова никогда не имела дела с полицией, но сообразила, что специалист, который занимается киднеппингом, навряд ли приедет к месту ДТП. Наверное, с дорожными происшествиями разбираются другие профессионалы. И тогда Роза решила побеседовать с Ласкиным. Ну, вы же понимаете, как ей хотелось победить в конкурсе, написав захватывающую повесть, и отправиться вместе с Никитой на неделю в Турцию…
В век компьютерных технологий найти в столице законно прописанного москвича совсем не трудно. Владелица оранжереи и начинающая писательница, раздобыв адрес Бориса Николаевича, заявилась к нему в дом незваной гостьей. Увы, пообщаться со следователем ей не удалось – Ласкин умер совсем недавно. В маленькой убогой однушке жила его вдова, худенькая женщина с измученным лицом. Алахвердова сразу поняла, что Лариса Михайловна растеряна и испугана, поэтому прикинулась автором сценариев для многосерийных телефильмов.
– Ой, как жаль Бориса Николаевича! – заохала она. – Мы с ним уже давно договорились о встрече, он обещал рассказать интересную историю. А я все не ехала к нему – денег не было. А вот сейчас разжилась и примчала, чтобы купить сюжетец.
– Купить сюжетец? – недоуменно повторила вдова. – Не понимаю…
Алахвердова принялась вдохновенно врать:
– Борис Николаевич меня уже пару раз выручал, рассказывал разные случаи из своей практики. Не бесплатно, конечно. А я потом перерабатывала его истории в сценарии.
– А-а-а… – протянула Лариса Михайловна. – Зачем же вы ему платили? Лучше б мне дали.
Вдова расплакалась, а затем рассказала, что супруг лет восемь назад совершенно неожиданно увлекся игрой на автоматах и просаживал в казино не только зарплату, но и влез в долги, семье пришлось продать хорошую квартиру, перебраться в халупу. Ласкин перестал думать о работе, начал совершать ошибки, о пагубном пристрастии сотрудника узнало начальство, и произошло закономерное – следователь потерял работу. Последующие годы стали для его жены настоящим кошмаром: Борис Николаевич превратился в зомби, его не интересовало ничего, кроме игральных автоматов. После того как в Москве казино закрыли, он ходил в подпольные заведения. Где муж брал деньги, супруга не имела понятия, потом стала подозревать, что он ворует, потому что иногда муж являлся домой избитым в кровь.
– Вы не поверите, – шептала она, глядя на Розу, – когда Боря умер, я даже обрадовалась. Понимаю, это звучит ужасно, но, к сожалению, так было. Человек, за которого я когда-то выходила замуж, – милый, добрый, заботливый Боречка – исчез. Знаете, следователям запрещено обсуждать с женой служебные дела, но мой муж всегда мне все рассказывал, я была в курсе его работы, гордилась тем, что подчас давала ему дельные советы. Он называл меня «Лариса Ватсон». Понимаете, да? Боря – Шерлок Холмс, а я – его верный помощник. И что? Куда все делось? Из-за его ужасного пристрастия к автоматам мы вообще перестали разговаривать даже на бытовые темы. Уж лучше б он пил, как все!
