Рудольфу понравились его слова. Конечно, думал он, мужчины, которым за тридцать, не должны танцевать с молодыми девушками, это смешно и даже неприлично. И Рудольф снова почувствовал раскаяние в том, что частично оправдывает поведение Теодора Бойлана. Он должен быть ему благодарен хотя бы за то, что он не танцевал на публике с Гретхен и не делал их обоих дураками в ее глазах. Ведь если с молодыми девушками танцуют мужчины, которые намного их старше, такое представление хуже некуда.
– Ну а вы, мисс…– Он ждал, кто из них первым подскажет ее имя.
– Джулия, – сказала она.
– Джулия, а дальше?
– Джулия Хорнберг, – сказала она, занимая сразу же оборонительную позицию. Она очень ревниво относилась к своему имени.
– Хорнберг? – повторил Бойлан. – Я случайно не знаком с вашим отцом?
– Нет, мы совсем недавно приехали в этот город.
– Он не работает на моем заводе?
– Нет, не работает.
Вот он, долгожданный момент триумфа! Какой позор, какое унижение, если бы ее отец оказался еще одним бессловесным вассалом Бойлана. Да, конечно, он – Бойлан, но есть все же такие вещи, которые недоступны даже ему.
– А вы, Джулия, тоже любите музыку? – спросил Бойлан.
– Нет, не люблю, – к удивлению Рудольфа, резко сказала девушка. Она сражалась, как могла, хотела осадить высокомерного Бойлана, была с ним как можно холоднее. Но он, казалось, этого не замечал.
– Вы очень привлекательная девушка, Джулия, – сказал он. – И, глядя на вас, я счастлив констатировать, что дни моих поцелуев еще не ушли в прошлое, как время танцев.
Грязный, старый развратник, подумал Рудольф. Он нервно царапал ногтями футляр своей трубы, напряженно раздумывая, не попросить ли Бойлана остановиться, чтобы высадить Джулию. Но в этом случае придется добираться до города пешком, и он доставит Джулию родителям не раньше четырех утра. Как это ни печально, но очко не в его пользу. Рудольф умел оставаться человеком практичным даже тогда, когда задевали его честь.
– Рудольф! Я не ошибаюсь, вы – Рудольф, так?
– Да. Я – Рудольф, – ответил он. Должно быть, его сестрица не удержалась, открыла рот, как водопроводный кран.
– Рудольф, вы собираетесь стать музыкантом-профессионалом? – Теперь Бойлан создавал впечатление доброго советника по вопросам выбора профессии.
– Нет, я не столь хорошо владею музыкальным инструментом, – признался Рудольф.
– Очень мудрое суждение, – заметил Бойлан. – Ничего хорошего профессия музыканта в будущем не сулит. Собачья жизнь. К тому же придется общаться со всяким сбродом.
– Мне ничего об этом не известно. – Нельзя же безнаказанно потакать этому Бойлану во всем! – И я никогда не думал, что такие музыканты, как Бенни Гудман, Пол Уайтмэн или Луис Армстронг, – сброд.
– Кто же точно знает? – спросил Бойлан.
– Они – артисты, – через силу вымолвила Джулия.
– Одно не исключает другого, дитя, – мягко рассмеялся Бойлан. – Рудольф, – сказал он, стараясь не обращать особого внимания на ее раздражение, – что вы собираетесь делать?
– Когда? Сегодня ночью? – Он, конечно, понимал, что Бойлан имеет в виду его будущую карьеру, но ему совсем не хотелось открывать перед этим типом свою душу нараспашку. Он имел весьма смутное представление о том, что интеллект любого человека может быть использован против него самого.
– Сегодня ночью, как я смею надеяться, вы поедете домой, чтобы как следует выспаться, и вы вполне заслужили такой сон своей выдающейся игрой на трубе, своей трудной вечерней работой, – сказал Бойлан. Рудольфа передернуло от его язвительных слов. Все его слова рассчитаны на то, чтобы оскорбить, обидеть его. – Нет, я имею в виду вашу будущую карьеру, – серьезно сказал Бойлан.
– Пока еще не знаю. Прежде нужно закончить колледж.
– Ах, так вы собираетесь поступать в колледж? – Искусственное удивление в голосе Бойлана – это, конечно, очередной укол в его адрес.
– Почему бы Рудольфу не поступить в колледж? – вмешалась в разговор Джулия. – Он – хороший ученик, круглый отличник. Только что вступил в «Аристу».
– На самом деле? Простите меня за невежество, а что такое эта «Ариста»?
– Почетное школьное общество, – объяснил Рудольф, придя на выручку Джулии. Для чего ему защита со стороны такой девчонки? – Ничего особенного, – продолжал он. – Если вы умеете читать, писать, то практически…
– Не выдумывай, все значительно сложнее, – оборвала его Джулия. Она скорчила недовольную гримасу из-за этого самоуничижения. – Туда поступают самые лучшие ученики школы. Если бы я поступила в «Аристу», то не стала бы на нее брызгать слюной.
Боже мой, «брызгать слюной»! Где это она подцепила такое выражение? По-видимому, гуляла с каким-то парнем с юга, из штата Коннектикут. Червь сомнения зашевелился.
– Я уверен, Джулия, что это величайшая заслуга, – миролюбиво заметил Бойлан.
– Ну а вы думали…– упрямилась Джулия.
– Просто Рудольф – юноша скромный, – сказал Бойлан. – Обычное качество любого мужчины.
Атмосфера в салоне автомобиля начинала накаляться. Джулия теперь обижалась и на Бойлана и на Рудольфа. Бойлан наклонился к панели и включил радиоприемник. И из него из летевшей мимо темной ночи до них донесся умиротворяющий, спокойный голос диктора, читающего последние известия. Где-то произошло землетрясение. К сожалению, они включили радио поздно, и теперь они не знали, где, в какой стране, в каком месте. Сотни убитых, тысячи людей остались без крова, – до них доносились резкий свист, помехи из этого темного, непроглядного радиомира, в котором волны распространялись с сумасшедшей скоростью сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду.
– Казалось, теперь, когда война закончилась, – сказала Джулия, – Бог мог бы и отдохнуть немного, не подвергать испытаниям весь мир.
Бойлан, бросив на нее быстрый удивленный взгляд, выключил приемник.
– Бог никогда не отдыхает от трудов своих, – сказал он.
Старый лицемер! – подумал Рудольф, говорит о Боге. После того, что натворил.
– В какой колледж вы собираетесь поступать, Рудольф? – Бойлан обращался к нему, скосив глаза на высокую, но небольшую грудь Джулии.
– Пока не решил.
– Вам предстоит принять весьма серьезное решение. Те, кого вы там встретите, скорее всего захотят изменить, перекорежить всю вашу жизнь. Если вам понадобится помощь, то я могу замолвить о вас словечко в своей альма-матер. Сейчас, когда с фронта возвращаются наши прославленные герои, молодым неслужившим ребятам, таким, как вы, будет нелегко поступить в колледж.
– Благодарю вас. – Только этого ему не хватало. Никогда в жизни! – У меня еще есть время серьезно подготовиться. Несколько месяцев до подачи заявления. А в каком колледже вы учились?
