Книга Магический лабиринт, страница 44. Автор книги Филип Хосе Фармер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Магический лабиринт»

Cтраница 44

Однако все хорошее когда-нибудь кончается. Герман сказал:

— Вы, наверное, уже слышали, что пароход короля Иоанна пришел в Аглейо три месяца назад? И что он поджидает вас за проливом на западном конце озера?

Клеменс выругался.

— Мы знали, что расстояние между нами быстро сокращается. Но что он остановился — не знали.

Герман рассказал им, как встречал «Рекс» и что случилось потом.

— Ла Виро продолжает надеяться, что вы с Иоанном сможете простить друг другу обиды. Он говорит, что после столь долгого времени уже не важно, кто начал первым. Он говорит…

Клеменс покраснел и насупился.

— Легко ему говорить о прощении! Ну и пусть толкует о нем хоть до Судного дня — его дело! От проповедей еще никому вреда не бывало, бывает даже и польза — если охота вздремнуть.

Но я не затем проделал такой путь, преодолев все трудности, душевные муки и измены, чтобы погладить Иоанна по головке и признать, что он, в сущности, хороший мальчик, несмотря на все свои пакости — а потом поцеловать его и помириться.

«Ты, Иоанн, потрудился на славу, чтобы уберечь мой пароход от всех злодеев-грабителей, что пытались отнять у тебя столь дорого доставшееся тебе судно. Какого черта, Иоанн — я ненавидел, презирал и проклинал тебя, но все это в прошлом. Я не злопамятен — я добродушный простачок».

— Черта с два! — взревел Клеменс. — Я потоплю его пароход, который так любил когда-то! Теперь он мне не нужен! Иоанн обесчестил его, превратил в бордель, провонял его! Я потоплю его, чтобы не видеть больше. И так ли, этак ли, но избавлю мир от Иоанна Безземельного. Когда я покончу с ним, он станет Иоанном Бездыханным!

— Мы надеялись, — сказал Герман, — что после стольких лет — через два поколения, как считали раньше — ваша ненависть остыла, а то и угасла совсем.

— Еще бы, — саркастически отозвался Клеменс. — Бывали такие минуты, дни, недели, месяцы, да что там — и годы, когда я не думал об Иоанне. Но когда я уставал от бесконечного странствия по Реке и мне хотелось сойти на берег и остаться там, чтобы отдохнуть от шума колес, от всей этой рутины, от трехразовой ежедневной подзарядки Граалей и батацитора, от вечных споров, которые надо улаживать, и вопросов, которые надо решать, когда мое сердце останавливалось при виде женщин, похожих на мою любимую Ливи, или Сюзи, или Джин, или Клару — но это были не они… Тогда я, невыразимо усталый, уже готов был сказать: «Принимай судно, Сирано, а я сойду на берег, отдохну, развлекусь и позабуду об этом прекрасном чудовище — уведи его вверх по Реке н не приводи обратно…» И вот тут я вспоминал об Иоанне, о том, что он сделал со мной, и о том, что я сделаю с ним.

И я, собравшись с силами, кричал: «Вперед без страха и сомненья! Вперед, пока не схватим Иоанна-злодея и не отправим его на дно Реки!» Мысль о моем долге и самое горячее мое желание — услышать, как будет визжать Иоанн, прежде чем я сверну ему шею — вот что поддерживало меня на протяжении, как вы изволили выразиться, двух поколений!

— Мне грустно это слышать, — только и сказал Герман. Продолжать разговор на эту тему было бесполезно.

ГЛАВА 25

Бартон, снова мучаясь проклятой бессонницей, тихо вышел из каюты, Алиса не проснулась. Он прошел тускло освещенным коридором с техасской палубы на летную. Туман подбирался к палубе «Б». Палубу «А» уже затопило. Небо над головой сияло звездами, но с запада быстро надвигались тучи. Небо здесь было узким — его закрывали горы по обе стороны долины. «Рекс» стоял в заливе двумя милями выше ущелья, но долина тут была немногим шире. Холодное, мрачное, наводящее тоску место. Иоанну стоило трудов поддерживать в команде боевой дух.

Бартон зевнул, потянулся и подумал, не закурить ли ему сигарету, а то и сигару. Черт бы драл эту бессонницу! За шестьдесят лет жизни в этом мире пора бы научиться бороться с этим бедствием, от которого он пятьдесят лет страдал на Земле. (Ему было девятнадцать, когда его поразил этот страшный недуг.)

Ему предлагали множество способов излечиться. У индусов дюжина таких средств, у мусульман не меньше. У диких племен Танганьики существуют свои испытанные методы. Да и в этом мире он уже перепробовал с десяток. Нур эль-Музафир, суфи, обучил его методике, которая оказалась несколько поэффективнее прочих. Но за три года, продвигаясь на дюйм-другой ночь за ночью, старая ведьма-бессонница вновь отвоевала свой плацдарм. Порой Бартон почитал себя счастливцем, если ему удавалось проспать две ночи из семи.

— Ты мог бы победить бессонницу, — сказал ему Нур, — если бы знал, что ее вызывает. Бороться нужно с первопричиной.

— Да. Знай я, в чем она, первопричина, и как ее искоренить — я бы не только бессонницу победил, но и весь мир в придачу.

— Сначала тебе нужно победить самого себя. Но когда это произойдет, ты увидишь, что завоевывать мир не стоит.

Двое часовых у заднего входа на техаску двинулись в обход по полутемной летной палубе, сошлись на середине, отсалютовали винтовками друг другу, повернулись, снова зашагали в конец палубы, повернулись и начали все сначала.

Здесь несли свой четырехчасовой караул Том Микс и Грапшинк. Бартон заговорил с ними без опаски, зная, что в передней части техаски есть еще двое часовых, двое в рубке и еще множество по всему пароходу. После налета Клеменса Иоанн по ночам ставил часовых везде.

Бартон поболтал немного с Грапшинком, американским индейцем, на его родном языке, желая выучить и этот. Том Микс внес свой вклад, рассказав сальный анекдот. Все посмеялись, а Бартон сказал, что слышал другую версию в эфиопском городе Хараре. Грапшинк сознался, что и он слышал нечто подобное на Земле — а было это за тридцать тысяч лет до Рождества Христова.

Бартон сказал, что проверит другие посты, спустился на главную палубу «Б» и пошел на корму. Проходя мимо светлого пятна в тумане, он краем левого глаза уловил какое-то движение. Не успел он обернуться, как получил удар по голове.

Очнулся он, лежа на спине и глядя в туман. Выли сирены, некоторые совсем близко. Затылок страшно болел. Бартон ощупал шишку, поморщился и поскорей убрал руку. Шатаясь, он поднялся на ноги и увидел, что по всему пароходу зажглись огни. Люди с криками пробегали мимо. Кто-то остановился — это была Алиса.

— Что случилось? — крикнула она.

— Я знаю только, что меня кто-то оглушил. — И он двинулся на нос, но принужден был ухватиться за стенку.

— Пойдем, я отведу тебя в лазарет.

— К черту лазарет! Веди меня в рубку. Надо доложить королю.

— С ума сошел. А если у тебя контузия или череп поврежден? Тебе даже ходить нельзя. Нужно лечь на носилки.

— Чепуха, — буркнул он и заковылял дальше.

Она заставила его опереться на нее, и они вместе зашагали на нос. Бартон слышал, как поднимают якоря и скрежещут цепи в клюзах. У паровых пулеметов и ракетных установок выстроились расчеты.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация