– Идем! Это обычные окраины. Нам нужно в центр, – сказала Мими, увлекая Оливера к строению, напоминающему вход в метро.
Поезд, расписанный граффити, с ревом ворвался на станцию. Сиденья перекошены, а окна исцарапаны. Когда заработал динамик, оттуда раздался невнятный треск. Путешественники запрыгнули в вагон. Мими, похоже, знала, что делает. Юноша положился на ее способность прокладывать путь в преисподней. Платиновые волосы девушки – самое яркое пятно в темном Тартаре – привлекли несколько пристальных взглядов пассажиров. Но путников быстро оставили в покое. Никто не угрожал Оливеру, не проявлял интереса или любопытства. Окружающим было на них наплевать. Массовое безразличие витало в воздухе и почти обрело плоть. С таким враждебным равнодушием Оливер столкнулся впервые. Парня бросило в дрожь.
Поезд, пошатываясь, двинулся вперед. Миновало несколько станций, и наконец они добрались до места назначения.
– Вперед! – скомандовала Мими.
Оливер заметил над выходом из подземки плакат: «Оставь надежду всяк сюда входящий»
[6]
.
И снова Оливер удивился, подумав: «Что я делаю в аду? Здесь не место человеку, тем более живому».
Они очутились в настоящем пекле. Толпа на улицах увеличилась. Стоял запах тлеющих угольев, дышать становилось все труднее. Оливер заметил троллей с серебряными ошейниками. Они работали таксистами, официантами и подметали замусоренные улицы. Парень узнал и злобных угрюмых демонов с красноватыми лицами и небольшими рожками надо лбом. Но страшнее всех оказались существа с лицами столь прекрасными, что на них трудно было смотреть. Их пустые глаза сияли холодом, а безразличие обжигало, словно лед.
– Кроатаны! – прошептала Мими.
Оливера передернуло. Демоны – просто грубые и уродливые, но Серебряная кровь, бывшие ангелы, стали извращением самой идеи красоты. Оливеру будто привиделись живописные полотна, измазанные экскрементами.
– Им плевать, что мы здесь, – сказала Мими. – А если мы наткнемся на самого Князя Тьмы, реакция будет все та же.
– Поэтому они рвутся завладеть землей? – спросил юноша.
– Да. Ад мертв, и в нем ничего не растет, – отозвалась Мими. – Так было не всегда. Просто мир разделился на заре времен. Свет наверху, тьма внизу.
– А где Люцифер? – поинтересовался Оливер.
– Наверное, ниже девятого уровня.
– А что там?
– Ядро, – ответила девушка. – Центр преисподней. Место, где создавались Темные Ангелы. Там никому не дозволено находиться. Кстати, нас и на седьмой еле пустили.
Мими объяснила ему иерархию. На самой вершине – Кроатаны – Люцифер и Серебряная кровь. Затем идут демоны огня и пламени, живущие в преисподней. Далее следуют погибшие души – люди, осужденные на пребывание в Царстве Мертвых. Они обречены навеки оставаться в аду. За ними – обузданные ошейниками тролли – не ангелы, не демоны и не люди. Это особые создания, о которых никто ничего не знает наверняка, кроме того, что они выполняют желания демонов. Тролли находятся на самом дне общества. Низший класс, каста неприкасаемых.
– Ну, еще, конечно, Адские Гончие, – добавила Мими. – Но их редко встретишь. Возможно, они внизу, в девятом круге, вместе с Люцифером. После того как они восстали и выступили против нас в Риме, Князь подчинил Гончих себе. Габриэлла надеялась, что когда-нибудь сумеет вновь привлечь их на нашу сторону, но суждено ли этому сбыться?
Оливер вернулся к прежнему мнению. Если Тартар – Нью-Йорк, то сейчас они, похоже, в Нижнем Ист-Сайде, каким он был до того момента, пока его не застроили модными винными барами и шикарными отелями с хипстерами-завсегдатаями. Не хватало лишь уютных итальянских кафе с мафиози в спортивных велюровых костюмах, играющих в карты у входа.
Центром района, где они находились, являлось темное здание, перед которым сгрудилось много народа. Из дверей неслась монотонная странная музыка. Оливер заметил, что зеваки с волнением чего-то ждут. Красивая демоница с сексуально-заостренными рожками восседала над аудиторией на высоком стуле стиля «спасатель на пляже» и презрительно посматривала вниз. Время от времени она указывала на кого-то хвостом, и дюжие тролли – здешние вышибалы – грубо проталкивались вперед, орудуя локтями. Они помогали немногим избранным достичь входа, перегороженного бархатной веревкой.
Оливер этот порядок знал прекрасно. Исполнители именовали его «фейс-контроль», или «работать на двери». Негласные правила основывались на отказе и унижении наряду с низкой самооценкой. Настоящий ад. Оливер решил, что пора прекратить думать об этом. А вдруг все превратится в клише? Возможно, скоро он застрянет в лифте в компании незнакомцев.
Мими тем временем пробиралась через плотную, волнующуюся толпу.
– Эй, ты идешь? – обернувшись, окликнула она Оливера и заметила, что юноша нерешительно бредет позади.
– Да, – смирившись, отозвался он. Может, благодаря Мими им не придется стоять здесь вечность.
– Это место нам годится, оно не хуже любого другого. Видит бог, Кингсли любит ночные клубы, – сказала девушка. – Теперь надо добиться, чтобы эта дьявольская сучка меня заметила.
Мими сунула два пальца в рот и громко, пронзительно свистнула.
Все резко обернулись, включая самодовольную демоницу. Она и Мими долго буравили друг друга взглядами. На мгновение Оливер почувствовал себя мелким и глупым подростком. Ему снова четырнадцать, он пытался пробраться в «Мумбу» и обломался. Но вдруг демоница указала на них взмахом хвоста.
Мими надулась от гордости. Создания ада расступились, словно Красное море, вышибалы забрали их двоих, и спустя секунду они очутились в клубе.
Глава 21
Дом мечты
Весной следующего года Чарльз купил медиакомпанию и запланировал приобретение контрольного пакета акций нескольких радио– и ТВ-каналов. Он намеревался вступить в конкуренцию с крупным круглосуточным каналом новостей и множеством других медийных холдингов. Он желал руководить всемирным социальным общением и влиять на культуру Красной крови исподтишка, через все рычаги современной коммуникации. В общем, Чарльз обзавелся пультом управления.
Городской особняк на Пятой авеню был почти готов. Большую часть времени Аллегра тратила на художников по интерьеру, обсуждая с дизайнерами цвет стен, пропитку оконных рам и мебель. Они планировали сохранить кое-какие вещи из дома на Риверсайд. Корделия обещала преподнести им гарнитур в стиле честерфилд и серебряную посуду в качестве свадебного подарка, но Аллегра жаждала начать с чистого листа. Некоторые полагали, что покупка мебели отдает мещанством. В определенных кругах уместной считалась лишь обстановка, полученная по наследству. Аллегра стояла на своем. Традиции – вещь хорошая, но она хотела, чтобы новый дом исключал любые намеки на тяжкое бремя и воспоминания прошлых циклов.
