Аллегра не понимала, почему Чарльз не принял ее предложения. Она бросилась к его ногам, умоляя сохранить жизнь любимого, но близнец лишь осторожно отцепил ее руки от своих лодыжек. Потом он усадил Аллегру на стул и вышел из погреба.
Аллегра впала в изнеможение. Она не знала, что будет дальше. В отчаянии девушка раскрыла перед Чарльзом собственный разум, отправляя сквозь глом безнадежные и тревожные сообщения. Она обещала сделать все, что он пожелает. Но брат не отвечал.
Вероятно, ей не будет прощения. Она вынудила Чарльза принять крайние меры. Он никогда не вернется к ней. Слишком поздно. Он желает мстить и способен на все, что угодно…
Спустя некоторое время после ее последнего воззвания к Чарльзу дверь погреба со скрипом отворилась. Аллегра глазам своим не поверила, увидев вошедшего.
– Ой, я тебя и не заметил, – произнес Бен удивленно и взял с нижней полки бутылку вина.
Аллегра вздрогнула, сомневаясь в реальности происходящего:
– Бен? Ты в порядке?
Он улыбнулся:
– Ты так сильно соскучилась? Я только что вернулся из магазина.
Никто его не похищал и не угрожал. Потрясенная Аллегра поняла: ее заточение случилось в гломе, сумеречном мире, где время течет иначе. Ей казалось, что прошли месяцы, но в этой реальности минуло лишь несколько часов.
На Бене была та самая одежда, в которой она видела его в последний раз: красная фланелевая рубашка, потрепанные джинсы и рабочие ботинки.
– Хендерсон хочет заказать еще одну головку сыра. Думаю, у нас скоро будет не виноградник, а сырная пещера, – сообщил парень, вытаскивая вторую бутылку. – Давай попробуем «Шираз» восемьдесят восьмого года. – Он с улыбкой взглянул на Аллегру и сразу изменился в лице, заметив ее затравленный вид. – Ножки… что случилось? Ты очень странно на меня смотришь.
Аллегра покачала головой и погладила его по руке:
– Нет, не волнуйся. Кажется, я страдаю клаустрофобией. Я не смогла найти одну бутылку, пробыла здесь слишком долго и запаниковала. Со мной не произошло ничего страшного.
Они вместе поднялись наверх, в небольшой зал дегустаций.
Бен поцеловал Аллегру в лоб и отправился в мастерскую поработать. Девушка еще не до конца осознала свою свободу. Какое счастье, что Бен в безопасности! Конечно, Чарльз никогда бы не стал причинять вред Красной крови. Аллегра осмотрелась. Элегантное помещение с дубовыми стенами оказалось пустым, не считая единственного посетителя за дальним столиком. Кингсли Мартин невозмутимо читал газету. Выглядел он в точности как местный житель, заглянувший попробовать молодое красное вино. Аллегра нерешительно приблизилась к юноше:
– Что происходит?
– Разве не ясно? – Кингсли усмехнулся. – Ты можешь идти куда хочешь. Я решил пропустить стаканчик перед уходом. Хочу проверить, действительно ли каберне настолько хорошо, как твердит реклама.
– Почему? – спросила Аллегра. Разумеется, она имела в виду не алкоголь.
– Приказ Чарльза.
– Где он?
Кингсли пожал плечами:
– Без понятия. Возможно, вернулся обратно в Нью-Йорк.
Испытание случилось в гломе. Чарльз даже не приезжал в Калифорнию.
– Что происходит? – не унималась Аллегра.
Венатор положил газету:
– На мой взгляд, ничего. В принципе, тебе не о чем беспокоиться. Что касается уз, то это – исключительно ваше с Чарльзом дело. Но скажу по секрету – думаю, он сдался.
Кингсли взболтал вино и сделал большой глоток. Несколько мгновений он подержал жидкость на языке:
– Увы, если ты угодил в Кроатаны, вкусовые сосочки не восстанавливаются. К сожалению, я не чувствую запаха. Какое оно?
– Мы не жалуемся, – ответила Аллегра.
– Не сомневаюсь. Надеюсь, ты не слишком плохого мнения о нас. Ты и сама понимаешь, у нас нет выбора. Мы выполняли приказ Региса.
Девушка кивнула и начала вытирать стойку. Кингсли продолжил чтение, потягивая напиток. Вдруг Аллегре в голову пришла одна мысль, и она задала вопрос:
– А вы выяснили, что произошло с больными фамильярами?
– Кем?
– Чарльз однажды упомянул, что Красная кровь начала умирать от неизвестной болезни. Стражи заволновались, ведь несколько членов комитета, кажется, подхватили эту заразу.
Кингсли пожал плечами:
– Я не встречал в докладах таких данных.
– Форсайту известно о происшествии.
– Тогда наверняка он руководит операцией, – кивнул Кингсли.
Аллегру удивило, что Чарльз оставил в неведении своего лучшего венатора. Но, возможно, угроза была незначительной. Девушка опустилась на стул за стойкой и подперла голову руками. Упадок сил после перенесенного кошмара начал давать о себе знать. Она чувствовала себя так, словно сошла с «американских горок». Аллегру переполняли изнеможение и облегчение.
– Ах да, чуть не забыл! Чарльз просил передать тебе одну вещь.
Кингсли кинул Аллегре конверт.
Аллегра вскрыла его и обнаружила обручальное кольцо. Именно его девушка вручала брату в каждом цикле.
Чарльз приложил и записку. Аллегра прочла: «Похоже, я не тот, кому оно предназначено».
У нее мучительно заныло под ложечкой. Она сохранит кольцо, но не станет отдавать его Бену. Аллегра выберет новое, которое станет знаком верности. А старое она сохранит как память о прошлой любви и прежней жизни.
– Спасибо, – поблагодарила Аллегра и мысленно добавила: «Спасибо, Чарльз».
Брат не смог заставить себя убить соперника. Он не притронулся к Бену, и тот даже ничего не заподозрил. Ведь реальной опасности не существовало. Аллегру переполняла благодарность. Возвращение кольца означало, что она свободна от уз и вольна остаться с любимым мужчиной. Без сомнения, суд крови отменяется. Чарльз никогда не бросит ей вызов.
Аллегра спрятала кольцо в карман:
– Кингсли, хочешь еще что-нибудь попробовать? За счет заведения.
Глава 37
Невозможный выбор
«Трудно лгать тому, кого любишь», – подумал Джек. Ему не хотелось, чтобы Шайлер поняла, как глубоко его потрясли события предыдущего вечера. Ведь девушка выбралась из преисподней буквально чудом! Он теперь ее и на шаг от себя не отпустит! Хотя Шайлер может и воспротивиться.
– Не переживай из-за меня, – беззаботно сказала она, выходя из ванной в растянутой футболке и джинсах. Катерина предложила девушке кое-что из одежды, и она воспользовалась случаем, чтобы заодно и вымыться. Шайлер так старательно смывала с себя макияж, что просто сияла. – Я не допущу лишних встрясок, – добавила она и, робко улыбнувшись, похлопала себя по животу. Джек все понял по ее взгляду.
