— Шкатулку?
— Да. Она была небольшая — размером с книгу. Ты наверняка ее видела. С лунными камнями на крышке. Когда я прочитала ее дневник, в чем до сих пор раскаиваюсь, она стала прятать его туда.
Шкатулка с лунными камнями. Дана столько лет о ней не вспоминала.
— Очень жалею о том, что я все это делала. Проверяла ваши комнаты, читала ваши дневники. Я вам не доверяла. А вы у меня получились такие замечательные. Я всегда с таким беспокойством смотрела на эту шкатулку, — продолжала мать. — Я ее специально убрала в комод, чтобы больше не видеть. Мне было так стыдно.
— В комод?
— Ну да, на втором этаже. На верхней полке.
Дана чмокнула маму в макушку и помчалась наверх.
Сэм стоял на палубе катера береговой охраны и осматривал все вокруг. Дождь заливал лицо, ручьями струился по желтому дождевику. Суденышко бросало из стороны в сторону по всей Охотничьей мели — именно туда, по мнению Марты и Даны, направились девочки. В ста метрах от них прошли танкер и баржа.
— Почему мы ищем именно здесь? — спросил офицер береговой охраны Том Хэнли.
— Здесь затонула лодка их родителей.
— Да, помню, «Сандэнс». Меня тогда вызывали. Ужасная трагедия, — сказал Хэнли. — Совершенно непонятная история — ночь была спокойная, лунная, оба — опытные моряки.
— Они наткнулись на буксирный канат, — сказал Сэм, глядя на идущий с запада буксир. — Я нырял туда, к лодке. Нашел ворс от каната.
— Ну, тогда понятно, — сказал Хэнли. — Движение здесь оживленное — это же главный торговый путь между Бостоном и Нью-Йорком.
— Будем надеяться, что сегодня такого не случится, — сказал Сэм.
— Только бы их волной не опрокинуло, — ответил Хэнли.
Глава 13
Погода менялась стремительно. Утро было солнечным и безоблачным, а теперь небо посерело, поднялись волны. Не огромные, как во время урагана, но все равно большие. Куинн еще никогда не ходила на лодке по таким волнам. Она старалась крепко держать румпель, чтобы лодка, не дай бог, не перевернулась. Насквозь мокрый Кимба висел на руке Элли.
— Идем строго на восток, — крикнула Элли.
— Умница, Эл.
— Нам еще долго?
Куинн мрачно вздохнула. Она что думает, это легкая прогулка? Свистел ветер. Он оборвал кливер, и парус хлопал о мачту. Если бы она знала, что погода так испортится, ни за что бы не вышла в море.
Куинн поглядела по сторонам — пыталась понять, далеко ли они отошли. Ориент-Пойнт — он был справа — они прошли час назад. Слева остались залив Силвер и Нью-Лондон. А земля впереди — это, должно быть, Рыбачий остров.
— Это Мартины Виноградники? — спросила Элли.
— Нет, Рыбачий.
— Давай причалим здесь, — взмолилась Элли. — Переждем шторм и пойдем дальше.
Куинн держала румпель так крепко, что сводило пальцы. В лицо хлестал дождь. Предложение Элли было дельным, но, если они сделают остановку, взрослые их найдут и отправят домой. И тогда уж с них глаз не спустят и второго такого шанса не представится.
— А как же наше дело? — сказала Куинн, утирая лицо.
— Ты про деньги, которые надо отдать тому человеку?
— Ну да. За маму и папу.
Элли на несколько секунд задумалась.
— Ну ладно, — сказала она наконец. — Поплыли дальше.
Зачем ты их взял? Ты нас погубил… В порывах ветра Куинн слышала мамин голос.
— Нас никто не погубит, мамочка, — произнесла она вслух.
Она твердо знала: ее обязанность — исправить ошибки своей семьи.
Дана, встав на цыпочки, нащупала на верхней полке шкатулку. Шкатулка была заперта на крохотный замочек, и ключ, который Дана носила на шее, к нему подошел. Она открыла крышку и вскрикнула. Внутри лежал медальон Лили.
Дана сжала медальон в кулаке. Это был довольно тяжелый серебряный овал с узором ручной работы. Дана отнесла его в комнату сестры, чтобы разглядеть при дневном свете.
Она присела на краешек кровати и трясущимися руками открыла запор. Медальон раскрылся как книжка, и на колени Даны упал еще один ключик, совсем крохотный. У Даны застучало в висках.
В правой части медальона была фотография Лили и девочек в саду. Девчонки в рабочих перчатках взяли мамины грабли и совок, Лили руку с книгой положила на плечо Куинн, а вторую, державшую авторучку, на плечо Элли. Слева был другой снимок: Дана с Лили смотрят друг на друга, и глаза обеих светятся любовью. У Даны заныло сердце — никогда больше не испытать ей такой любви.
Она взглянула на фото повнимательнее и заметила, что на шее у Лили висят этот медальон, а рядом с ним — золотой ключик. Приглядевшись к снимку Лили и девочек, Дана поняла, что за книга у Лили в руке. Это был ее детский дневник в бордовом переплете.
В окно бил дождь, порывы ветра трепали тент, натянутый во дворе. Ну какое это теперь имеет значение? Они нашли потонувшую лодку, убедились в том, что произошла авария. Коробка с деньгами явно как-то связана с махинациями в «Сан-Центре», но к семье это никакого отношения не имеет.
Медальон жег ей ладонь. Она смотрела на снимки и вдруг почему-то перевела взгляд на шар, стоявший на ночном столике Лили. Дана взяла его в руки, встряхнула, и крохотные рыбешки закружились вокруг русалки. Шар был куплен в магазинчике мисс Элис приблизительно в то же время, что и медальон.
«А вы знаете, что русалки существуют на самом деле, — сказала им тогда старая леди. — Они плетут сети из лунных лучей, они снимают с неба звезды. Если вам понадобится их помощь, достаточно только их позвать. Произнести: „Ты, русалка, мне скажи…“»
— «Как девчонке жизнь прожить?» — закончила вслух Дана.
И словно вернулась в прошлое. Где Лили прятала свои дневники? Под матрасом, в шкафу за книгами, на чердаке. Все эти места Дана находила, и Лили об этом знала. Но был еще последний тайник Лили — она его сделала в тот год, когда они обе поступили в школу искусств. О том, что Дана обнаружила и это место, Лили известно не было.
Найдя золотой ключик, Дана часто задавалась вопросом: а куда же взрослая Лили стала бы прятать дневник? И только одно не пришло ей в голову. Последнее место было идеальным, а идеала не превзойти.
Нет, надо было раньше посоветоваться с русалкой, думала Дана, быстро спускаясь по лестнице. В кулаке у нее был зажат второй ключик.
Катер береговой охраны избороздил весь пролив с юга на север. Сэм стоял на палубе и смотрел в бинокль на Охотничью мель. При мысли о двух маленьких девочках на крохотной парусной лодке ему становилось по-настоящему страшно.
Капитан замедлил ход, и Сэм похолодел. Он решил, что капитан разглядел в волнах обломки лодки.
— Что он делает? — спросил Сэм.
