– Ну, я бы не сказала, что он устроил это именно ей, – растерялась Марлена. – Это проявление его бесконечной мудрости, его творчества; наверное, в этом тоже есть какой-то смысл. Только мы не знаем, какой именно.
– Что ж это за мудрость и творчество такое – приделывать в неположенном месте артерию маленькому ребенку? – возмутилась Джессика.
– Джесс, – попыталась предупредить дочь Мариса.
– Я серьезно. Это же бессмыслица какая-то.
– Бог вкладывает во все свой смысл, – немного раздраженно сказала Марлена. Марисе показалось, что она пересматривает свое отношение к двум новым вышивальщицам.
– Это точно, – поддержала Синди. – Это большое таинство. Единое причудливое таинство. Марлена была бы права, если бы сказала, что Бог устроил это именно Роуз. Похоже, вы все смущены; признаться честно, я и сама смущена. Как понять, почему так происходит? Почему Роуз выпали такие страдания…
– Мне за нее всегда было очень больно, – призналась Марлена, – с тех пор, как она была совсем еще крохотной синей малышкой…
– Наверное, это устроил не Бог, – вдруг решила Джессика. – Наверное, это сделал дьявол.
– Перестань, Джесс, – сказала Мариса, чувствуя, как кровь отливает от лица. Когда Джессика начинает распаляться на Бога, на дьявола, на Теда, все может случиться.
– Бог не причиняет людям зла, – заявила Джессика. – Я отказываюсь этому верить.
Мариса глядела на нее в упор. Она в мгновение припомнила все недуги, которые знала в жизни. Травмы, болезни, насилие. Несмотря на то что она растила Джессику в лоне церкви, сама она переживала постепенное, медленное угасание веры в собственной душе. Особой остроты это разочарование достигло под конец их жизни с Тедом. «Я верю, верю, поддержи во мне веру», – так прозвучала однажды ее молитва. А теперь она верила в науку.
– Пути Господни неисповедимы, – вздохнула Марлена. – Но я согласна с Джессикой. Я не верю, чтобы Господь желал Роуз или кому-то из нас страданий. Мне кажется, об этом нужно поговорить во время следующей встречи нашего клуба. Нужно внести это в наш устав.
– Ну и мысль! – засмеялась Синди. – «Мы, „Нанук Дикого Севера“, постановили, что Господь не несет ответственности за боль и страдания».
– Ну это уж чересчур, – защищалась Марлена. – Просто, мне кажется, что в этом нет злого умысла.
– Откуда такой чудесный аромат? – спросила вдруг Синди, поднимая брови и переключаясь на другую тему. – Пахнет северными лесами.
– Это сосновая хвоя, – сказала Джессика.
– Для чего?
– Чтобы заработать денег Роуз на лечение.
– Ах, как хотелось бы помочь Лили! – вздохнула Марлена. – Однако при чем здесь сосновая хвоя?
Я хочу делать подушечки из сосновой хвои и продавать их.
Мариза стояла молча, дав Джессике возможность объясняться самостоятельно. Это была всецело ее идея – приехать в магазин Лили, накупить ткани. Они знали, что лавка открыта и что вышивальщицы дежурят здесь по очереди, установив между собой расписание.
– А где же ты будешь их продавать, дорогая?
– Я буду продавать их туристам на прогулочных судах Кейп-Хок.
– Сосновые подушечки, – задумалась Синди.
Джессика кивнула:
– Они пахнут, как Кейп-Хок. Пахнут всем, что тут есть особенного, лесом, сосной, птицами, китами… Я подумала, что можно вышить маленькие изображения Нэнни, или сов, которые живут в лесу прямо за нашим домом, или сокола, сидящего на выступах скал. Вышить прямо на ткани вместе со словами «Кейп-Хок», или даже «Поправляйся, Роуз».
– А ты хорошо вышиваешь, милая? – спросила Марлена.
– Я раньше никогда не вышивала, – честно призналась Джессика, гордо выпятив подбородок. Разве это преграда? Просто повод освоить это мастерство. Мариса наблюдала за реакцией Марлены и Синди. На лицах обеих отразилось искреннее удивление. Они даже не предполагали, что в Джессике столько решимости и твердости и что в груди этой девочки бьется такое огромное, доброе сердце.
– Чтобы этому научиться, нужно время, – сказала Синди.
– Тем более если делать вышивку на плотной ткани. А уже потом нужно будет сшивать полотнища вместе, чтобы получились подушки, – добавила Марлена.
Глаза Марисы наполнились слезами. Она видела, что Джессика сжимает свой большой мешок с липкой хвоей и пальцы ее черны от смолы. Впереди маячили часы кропотливой работы, которую предстояло проделать ее дочери. Джессика несгибаемо стояла под градом замечаний Синди и Марлены. Слишком сильна была ее любовь к Роуз.
И тут Марисе припомнилось вот что: после смерти Пола она однажды открыла встроенный платяной шкаф, собираясь что-то найти там – она уже не помнила, что именно. И там, в середине шкафа, внизу она увидела тоненькие ножки Джессики. Она стояла среди вороха отцовских костюмов. Девочка очень любила отца, и теперь это остался единственный доступный ей способ общения с ним. Мариса поняла, что проект с подушками примерно того же свойства – это способ быть ближе к Роуз.
– Я помогу ей научиться вышивать, – сказала Мариса.
– Спасибо, мама, – обернулась к ней Джессика.
– Я тоже помогу, – подхватила Марлена. – Ведь я давала уроки рукоделия даже в высшей школе. Но тебя, моя дорогая, я буду учить бесплатно.
– Я придумала кое-что еще лучше, – сказала Синди. – Я сама стану вышивать эти подушки! И готова поклясться, что меня поддержат многие вышивальщицы. Я позову Энн и Дорин, ты пригласи Сюзанну и Элисон.
– Прекрасно, в таком случае мы с Джессикой сможем заняться непосредственно изготовлением подушек – раскроем и сшиванием полотен.
– И еще мы будем набивать готовые подушечки хвоей, – подхватила Джессика. – И, конечно, продавать…
– Я уверена, что Энн возьмет какое-то количество для продажи в сувенирной лавке гостиницы.
– Нам придется иметь дело с Камиллой.
– Кто такая Камилла? – спросила Мариса.
У-у-у! Камилла Нил, матриарх семейства, – объяснила Синди. – Мать, бабушка и прабабушка четырех поколений Нилов. Она является официальной владелицей гостиницы и китобойной флотилии.
– Впечатляет, – сказала Мариса.
– Да, и нельзя сказать, чтобы она обожала Лили.
– Разве может такое быть? – удивилась Мариса.
– Видишь ли, все началось еще в тот год, когда Лили впервые появилась здесь. И это имеет некоторое отношение к Лаэму.
– Капитану Крюку?
– Так его называют дети, но в действительности он чудесный человек. Кстати сказать, сейчас он в Мельбурне, с Лили и Роуз".
– Неужели? – удивилась Мариса. – У них…
– Роман? Никто толком не знает. Об этом много судачат. Ведут они себя так, словно никакого отношения друг к другу не имеют.
