– Ей, вероятно, тоже понравятся истории о ките.
– Думаю, отец уже рассказывает о селедке. Как селедки ходят в стаях, как они дружат, кто ест их, что они едят, как киты едят планктон вместо селедки. – Сара вздохнула.
– Парень просто в растерянности, – сказал Уилл.
– В растерянности? Откуда ты знаешь?
– Поверь мне. Парни с характером просто так не проваливаются под лед. Майк хотел, чтобы его спасли. Чтобы я спас его. Он упрямый и теперь не знает, как себя вести.
Сара улыбнулась. Уилл неожиданно успокоил ее.
– С характером? – спросила она.
– Да, – сказал Уилл. – В противоположность тряпке. У мачо всегда есть характер.
– У тебя тоже есть характер. – И она улыбнулась.
– Ты так думаешь? – спросил Уилл.
Сердце оглушительно стучало. Во рту пересохло.
– О, да, – сказала Сара, наклонившись, чтобы поцеловать его в губы.
Но он прижал ее к себе, чувствуя ее тепло на своей груди. Он лежал неподвижно, но внутри все клокотало.
Меньше чем через пять минут после того, как Сьюзан пришла в комнату Майка, Джордж встал и вышел.
– Почему он так быстро ушел? – спросила Сноу.
– Думаю, у него дела, – ответил Майк.
– Наверняка он много знает о селедке.
Сьюзан видела, как сильно он любит своего деда. Эта любовь читалась в его глазах, в том, как слушал он Джорджа, не перебивая, в том, как он нарушил свою сдержанность, которую выказывал при Саре.
– Теперь ты в моей власти, – сказала Сьюзан, садясь к нему на кровать.
– Да?
– Я собираюсь помучить тебя.
– Как это?
У нее не было ответа. Просто она была счастлива, что сидит рядом с ним, наблюдая, как кровь приливает к его щекам, чувствуя, как его ноги двигаются под одеялом. Коты бродили вокруг, намереваясь забраться на одеяло между его левым коленом и животом.
– Ты испугался? – спросила она.
– Нет.
– Ты думал о том, как выбраться?
– Да, – он помедлил, – может быть, не в последнюю минуту. Но твой отец был действительно на высоте. Пилот, ныряльщик в ледяной воде… что еще он умеет делать?
– Он мог бы стать секретным агентом, – рассмеялась Сьюзан, хотя не была уверена, что это было правдой. – Если бы не ушел из военно-морского флота.
– А почему он ушел? У него полно качеств, подходящих для Джеймса Бонда?
– Это из-за Фрэда.
– Я все время хотел спросить тебя, кто такой Фрэд, – сказал Майк. – Ты упомянула его имя во время молитвы в День благодарения.
– Это мой брат, он утонул. Я была с ним, когда это случилось.
– Прости.
– Мы все были вместе.
– Было холодно, как сегодня?
– Нет, это случилось не зимой, – ответила Сьюзан, восстанавливая в памяти тот день.
Золотое небо бабьего лета, яркий сентябрьский день недалеко от гавани Нью-порта. И шторм, налетевший на них…
– Он не умел плавать?
– Он был прекрасным пловцом, – сказала Сьюзан.
Она вспомнила, как ее брат учил ее держаться на воде, показывал, как делать удар ножницами.
– Что же произошло?
– Мы были на яхте, мои родители, Фрэд и я. Шторм усилился, но отец позволил брату управлять штурвалом. Он был почти твоего возраста. Довольно сильный, чтобы справиться, понимаешь?
– Да.
– Но вдруг налетел такой порыв ветра, что мы перевернулись.
– Черт! – Майк вздрогнул, как будто представил, что произошло потом.
– Наперерез нам плыло бревно, и все, кроме Фрэда, нырнули. Бревно ударило его прямо в голову, и он начал тонуть.
– Ужасно! – Он протянул свою руку поверх одеяла, чтобы дотронуться до руки Сьюзан.
Она давно ждала такого прикосновения, но ей показалось, что если оно произойдет в середине рассказа о Фрэде, то это будет неправильным. Поэтому Сьюзан сжала ладонь в кулак и отодвинула руку.
– Мой отец нырнул за ним, как за тобой. Он плыл и плыл, а мама и я стояли, пытаясь увидеть, где Фрэд ушел под воду, но не смогли. Два дня спустя его… подняли. Мой отец чуть не умер, – сказала Сьюзан пустым голосом. Она все еще слышала, как он плакал за закрытой дверью своего кабинета, когда они пришли сказать ему, что нашли Фрэда. Ты можешь себе представить, что это значило для него, спасателя военно-морского флота.
– Да уж, – сказал Майк, представляя себе эту картину.
– Поэтому для него так важно было вытащить тебя сегодня.
– Фрэд Берк, – произнес Майк его полное имя.
Сьюзан вытерла слезы и кивнула, положив свою руку в руку Майка.
– Фрэд Берк, – повторила она.
– Я запомню его.
– Но как же твоя мама была испугана, Майк!
– Да, конечно. – Он помедлил, затем откашлялся: – Я очень благодарен твоему отцу.
– Я думаю, тебе следует вернуться, – тихо сказала Сьюзан.
Майк не ответил. Он закрыл глаза, как будто задумавшись о чем-то. Желая поцеловать его, Сьюзан лишь пристально посмотрела на него. Его губы больше не были синего цвета, а щеки порозовели. Она сжала его уже теплую руку, и он ответил на это пожатие.
Сара сидела рядом с Уиллом, пока тот не заснул. Она разглядывала его, боясь шелохнуться: он выглядел таким умиротворенным! Его седеющие волосы слегка вились около ушей и шеи. Она хотела прикоснуться к нему, поцеловать его, но боялась разбудить.
Как отблагодарить человека, который спас ее сына? Какие слова она должна сказать ему и сколько раз повторить их? Она была уверена: Майк утонул бы, если бы Уилл не прыгнул в воду вслед за ним. Это не было похоже на предрождественские дни в Бостоне, когда он пришел бы домой в любом случае. Это действительно был случай, когда один человек спасает жизнь другого.
Сара огляделась. Когда-то ее мать спала в этой комнате. После того, как заболела, и ее кашель стал будить отца по ночам. Сара помнила, как сидела на этом же самом месте, держа мать за руку. Обои были те же самые, но совсем выцветшие: бледно-голубые с узором старомодных роз. На высоком сундуке из красного дерева стоял свадебный портрет матери в позолоченной рамке.
Осторожно поднявшись, чтобы не побеспокоить Уилла, Сара подошла к фотографии. Рамка была довольно дешевой для такой прекрасной фотографии, но отец всегда заставлял мать покупать вещи в дешевых магазинах во время путешествий на материк. Сара вглядывалась в лицо матери. У Роуз Талбот вся жизнь была в глазах. Высокая и стройная, ее свадебное платье ниспадало до пола, темные волосы были спрятаны под кружевную вуаль, она держала маленький букет островных цветов. Она выглядела как живая, будто смотрела с любовью на свою повзрослевшую дочь. Часто в больнице, во время собственной болезни, Сара разговаривала с матерью, прося у нее силы, представляя, что та сидит рядом с ней. Когда Саре становилось легче, она знала, как счастлива была бы ее мама.
